Конни Брокуэй - Опасная игра

– Ставлю десять фунтов и утверждаю, что через пятнадцать минут эта женщина сможет выбить у вас шпагу.

– А я ставлю двадцать фунтов и утверждаю, что будет гораздо лучше, если вы возьмете свои десять и уберетесь с ними отсюда! – воскликнул Том, не сводя глаз с девушки.

– Сто, – парировал Манро.

Это заставило Тома и его друзей призадуматься. Пари на сто фунтов, – это не пустяки, особенно если вспомнить, что прошлым вечером Фигги проиграл все свои деньги. Сегодня, вероятно, он рассчитывал на кошельки своих приятелей.

– Соглашайся! – крикнул один из них.

«Чтобы женщина меня разоружила? Ерунда. Выиграть эти сто фунтов – все равно, что отобрать конфету у младенца».

– Согласен.

– Это какой-то абсурд! – заявила незнакомка и повернулась. Хотя она и была в маске, Фигги мог поклясться, что заметил тот момент, когда она увидела Манро. Как голубка, попавшая в сети, она замерла при виде этого невероятно красивого лица. Несколько мгновений она стояла неподвижно, а потом решительно прошла мимо шотландца, сердито бормоча: – Я не собираюсь...

Манро схватил ее за локоть и без видимого усилия притянул к себе, не дав договорить.

– Боюсь, что сейчас совершенно не важно, что вы «не собираетесь», моя милая, – сказал он, слегка подтолкнув ее. Ей даже пришлось опереться спиной на его руку. – Будьте умницей, не портите нам удовольствия.

Фигги был порядочно пьян. Предметы слегка двоились у него перед глазами, но он все-таки заметил, что девушка уже собралась сказать шотландцу что-то резкое. Опустив руку, тот все же заставил ее еще больше откинуться назад.

– А это вам на удачу, – усмехнулся он и поцеловал ее.

Хелену Нэш за все двадцать пять лет ее жизни еще никогда так не целовали. Так жестко, с таким знанием дела и так равнодушно. Оскорбительно равнодушно, как будто она манекен или проститутка.

Ее сестра Кейт попыталась бы сопротивляться, а младшая сестра, Шарлотта, наверняка стала бы драться. Но Хелена была другой. Ее умение уходить в себя и отстраняться было доведено до уровня высокого искусства. И сейчас она воспользовалась им только для того, чтобы забыть о присутствии шотландца и о спектакле, который он здесь разыгрывал. Хелена и не сомневалась, что это спектакль, призванный произвести впечатление на аудиторию, а не на его участницу.

Конечно, она его узнала. Узнала в тот самый момент, когда он обернулся. И любой, кто хоть раз видел Рамзи Манро, узнал бы его тотчас же. Да и просто любой женщине, хоть однажды грезившей о Князе Тьмы в его земном воплощении, он показался бы знакомым, ведь он был так красив.

Почти таким же красивым он показался Хелене и четыре года назад, когда она впервые увидела его, но годы придали его классическим чертам поистине алмазную твердость и выражение какого-то пресыщенного знания. Если бы Манро довелось родиться раньше, со своим римским носом, подвижным и твердым ртом, миндалевидными, глубоко посаженными глазами и сильным подбородком он мог бы стать моделью для Микеланджело. Высокий и гибкий, широкоплечий и мускулистый, он напоминал породистую гончую, любимицу какого-то императора. Это было весьма элегантное существо, в котором скорость молнии сочеталась с выносливостью тяжеловоза.

И даже если бы несколько лет назад в гостиной ее матери он не поклялся в верности их семье, Хелена все равно не смогла бы не знать о нем. Его имя шепотом повторяли в коридорах оперы и в бальных залах многочисленные матроны и светские львицы, матери семейства и дорогие кокотки. Черты его лица придирчиво разбирали мамаши, наблюдающие, как танцуют на балах их дочки. Его многочисленные любовные победы любили обсуждать во время чинных дневных чаепитий, а язвительные шутки и не всегда пристойные афоризмы моментально подхватывались многими молодыми повесами.

Вспомнив о репутации Манро, Хелена вцепилась руками в его плечи, боясь упасть на землю. Она уже приготовилась стоически вынести это унижение так же, как вынесла многое с тех пор, как счастье отвернулось от ее семьи. Она сделала безразличный вид, пытаясь не потерять достоинство.

И вдруг все изменилось ...

Его губы стали мягче, но одновременно и настойчивее. Их прикосновение теперь было нежнее шелка. Они ласкали, обольщали, влекли к греху ... О Господи! Его язык дотронулся до ее губ, обвел их, словно дразня, приотворил, прикоснулся к зубам.

Хелена даже не знала, что подобное возможно. Казалось, их плоть и дыхание слились. Она забыла обо всем. О причине, заставившей ее оказаться здесь, о своем страхе, о том, что ее ждут в конце этой аллеи. К тому же ее преследовало неприятное ощущение, что чьи-то злые глаза неотрывно следят за ней.

Обняв за талию, Манро привлек девушку еще ближе к себе. Он скользнул рукой по ее шее вверх, обхватив пальцами подбородок. Это простое движение показалось ей зовом, которому невозможно противиться. Столь долго и тщательно возводимые оборонительные укрепления начали рушиться как карточный домик. Внутри вдруг проснулось что-то такое ... давно дремавшее, полузадушенное, опасное ...

Хелена попыталась выпрямиться, но Манро еще сильнее откинул ее назад. Она опять схватилась за его плечи, потому что голова кружилась, а руки и ноги отказывались подчиняться. Он парализовал ее дыхание, волю, скромность, разбудив ощущения, которые раньше беспокоили ее только в нечастых, горячих и смятенных ночных снах.

Она задрожала, почувствовав, как на короткое мгновение Манро еще крепче прижал ее к себе. А потом кольцо его рук вдруг ослабло, и Хелена поняла, что поцелуй сейчас прервется. «Господи, помилуй!» Она отчаянно вцепилась пальцами в твердые мышцы, перекатывающиеся под тонкой тканью сюртука, и беспомощно потянулась вслед за его ускользающими губами.

Пробормотав хриплое проклятие, Манро опять привлек ее к себе, жадно припал к ее рту, на этот раз уже не думая ни о чем другом и не замечая вокруг ничего, кроме этого поцелуя. Его жар и голодная страсть передались Хелене, заполнили все ее тело, взывая к жизни ответное неутолимое желание ...

Грубый хохот пьяных юнцов заставил Манро поднять голову. Хелена не поняла, что увидели они в его глазах, но смех сразу же прекратился. Оказывается, она успела забыть о том, что они с Манро здесь не одни.

– Клянусь дьяволом, – хихикнул кто-то, – я и не думал, что вы собираетесь научить ее таким приемам!

Манро наклонил голову и прошептал ей в самые губы:

– Если хотите благополучно выбраться отсюда, слушайтесь меня.

Наконец-то она смогла встать на ноги, хотя голова еще кружилась, а сердце колотилось, как после долгого бега. Почему он это делает? Зачем ему надо помогать совершенно незнакомой женщине? Хелена была уверена, что узнать ее он не мог. Ее лицо скрывала маска, к тому же она специально старалась говорить еле слышно, чтобы не обнаружить свой йоркширский акцент.

Нет, это исключено! Разве может Манро предположить, что целовал сейчас самую уравновешенную и спокойную из трех дочерей полковника Нэша, из тех трех девушек, которых он поклялся защищать (возможно, как раз от таких оскорблений, какое только что сам нанес) в благодарность за то, что полковник спас его ценой собственной жизни? Она и сама-то с трудом в это верила, хотя, как ни странно, совсем не чувствовала себя оскорбленной.

– Хватит терять время, Манро. Вы не забыли о пари? – решил напомнить о себе Фигги.

– Разумеется, нет. Что ж, приступим к уроку. К следующему уроку.

Юнцы опять захохотали. Хелена сразу же вспомнила и о неприятном положении, в котором оказалась, и о дурацком пари, и о роли, которую должна сыграть в нем. Только она не сможет это сделать. Она никогда в жизни не держала в руках шпагу. Этим пьяным мальчишкам придется найти себе другое развлечение.

– Я не могу ...

Встретившись с предостерегающим взглядом Манро, она замолчала на полуслове. Похоже, ситуация опаснее, чем ей казалось. Здоровый молодой человек в ярко-розовой юбке с оборками и в кудрявом парике сложил толстые руки на груди, затянутой корсетом. Сделав шаг вперед, он перегородил дорожку, по которой Хелена могла бы убежать. Другой, одетый в костюм раджи, с лицом, вымазанным темной краской, недобро усмехнулся.

– Благодарю вас. – Манро встал посреди дорожки. – Прошу вас, мисс, очень внимательно следите за тем, что я буду делать. Я покажу несколько совсем простых приемов, которые вы затем попробуете воспроизвести. Понятно? Хорошо. Молодые люди, кто из вас будет настолько любезен, что позволит мне продемонстрировать эти приемы на себе?

– Что за шутки?! – возмутился юноша в тюрбане. Кажется, его звали Фигги. – Вы говорили, что научите ее, как выбить у меня шпагу!

– Именно это я и собираюсь сделать. Но лучший способ научить – это показать. Не волнуйтесь, юный храбрец, очередь дойдет и до вас. – Манро огляделся. – Кто готов помочь мне? Не беспокойтесь, только у вас в руках будет шпага. От вас потребуется всего лишь атаковать меня. Неужели это так сложно?

– Нет, – откликнулся один из молодых людей. Отбросив в сторону флягу с вином, он нетвердо поднялся на ноги. – Нет, я готов.

Носком сапога Манро небрежно подцепил лежащую на землю шпагу Фигги, одним молниеносным движением подкинул ее в воздух, точно схватив за кончик лезвия, и протянул ошеломленному юнцу.

– Прошу. Теперь встаньте в позицию и атакуйте.

– А?

Рамзи вздохнул:

– Встаньте в позицию ... и ... атакуйте.

– А?

– Христа ради! Постарайся его проткнуть! – воскликнул Фигги, раздраженный непонятливостью приятеля.

– А! – Сообразив, что от него требуется, юнец сделал стремительный, но и не вполне грациозный выпад. Однако того, для кого он предназначался, на месте не оказалась. Шпагу теперь держал Манро. – А что случилось? – растерянно спросил молодой человек, недоуменно оглядываясь.

– Я разоружил вас, что и требовалось. Не так ли? – Манро опять протянул ему шпагу. – Если когда-нибудь вам придется драться на дуэли, на настоящей дуэли, где ваша жизнь будет зависеть от умения обращаться со шпагой, коим вы не обладаете, то для таких, как вы, необходимо как можно лучше усвоить хотя бы один прием, позволяющий быстро разоружить соперника.