– Не совсем. О каких подозрительных обстоятельствах вы говорите?

– Всякий раз это был несчастный случай – или то, что казалось несчастным случаем. Причем всякий раз не было никаких свидетелей.

– Ясно, – кивнула Катрин, на которую рассказ Маркуса произвел впечатление. – Продолжайте.

– Не считая того, что мы все англичане, только одно связывало нас – что мы в одно и то же время находились в лагере Эль Гранде.

Катрин помнила англичан, которые были вместе с Маркусом в монастыре, но помнила весьма смутно. Она старалась избегать их на тот случай, чтобы кто-то, видев ее, не узнал ее потом. Она избегала бы и Маркуса, если бы он не был, когда его принесли с поля боя, большую часть времени без сознания.

Он ждал, что она скажет.

– Это могло быть просто совпадение, – пожала Катрин плечами.

– А могло и не быть. Подвергшись однажды нападению, я был бы настоящим глупцом, если бы столь явные совпадения не вызвали у меня подозрений.

– Так вы считаете, что Эль Гранде и Каталина стоят за этими четырьмя-пятью смертями?

– Но ведь он пригрозил, что убьет моих товарищей, если я не женюсь на его сестре.

– Пригрозил?.. – Ей смутно помнилось, что Эль Гранде чем-то грозил Маркусу, когда она обвинила его в попытке изнасилования, но чем именно, это не удержалось в ее памяти. – Но ведь вы все-таки женились на его сестре. И он наверняка мог, если бы захотел, тогда же и убить ваших друзей.

– Может, это было предупреждение на будущее.

Видя, что не удается изменить его мнение об Эль Гранде, она заговорила о другом:

– А тот стрелок, который все еще жив? Каким образом ему удалось избежать смерти или нападения?

Маркус глотнул бренди и вернулся в кресло.

– Я не знаю, кто он, не представляю, где его найти. Подозреваю, что он тоже мертв.

– Но вы сказали, что он был в испанском монастыре в одно время с вами. Вы должны знать, кто он такой!

– В том-то вся беда. Я не сталкивался ни с одним из стрелков. Они были добровольцами, обыкновенными солдатами, а, как правило, солдаты сторонятся офицеров и держатся особняком. Не забывайте, что меня к тому же поместили отдельно от остальных. Как тяжелораненого, положили в отдельной комнате, комнате Каталины. Как раз в эти дни после смерти Фредди я пытался разузнать, кто были эти стрелки, но никаких сведений о них не осталось, а те люди, которые могли бы что-то рассказать о них, все мертвы.

– Я что-то не понимаю, – подумав секунду, осторожно сказала Катрин, – как это связано с тем, что вы рассказали. Если ваши друзья были свидетелями на свадьбе, не лучше ли для Каталины, чтобы они оставались живы и могли подтвердить ее слова?

– Это лишь так кажется, – ответил Маркус. – В этой истории есть много такого, что не видно с первого взгляда. Я еще не разобрался, какую игру ведет Каталина, но не намерен сидеть сложа руки и ждать ее следующего шага.

Ей в голову пришла неожиданная мысль.

– Я почему-то думаю, – неуверенно сказала она, – что у Эль Гранде больше врагов, чем у вас. Что, если охотятся за ним? Как я слышала, между испанцами часто возникали враждебные отношения. Может быть, кто-то затаил на него злобу.

– Поверьте, я не исключаю всякой возможности. В выражении его лица было что-то такое, отчего она вся похолодела. В горле у нее пересохло, пришлось откашляться, прежде чем она смогла заговорить.

– Вы сказали, что хотите, чтобы я сыграла роль вашей жены. – Катрин решила вернуться к более насущной теме. – Что вы хотите добиться этим?

Маркус, прищурясь, внимательно смотрел на нее. Наконец его взгляд потеплел.

– Надеюсь заставить мою жену и ее брата каким-то образом обнаружить себя. Я проследил их путь до Англии. Знаю, что они здесь, и надеюсь найти их. Когда они поймут, что кто-то выдает себя за Каталину, мою пропавшую жену, они, конечно, начнут действовать открыто. Сейчас самый подходящий момент, чтобы стать хозяином положения. Слишком долго я играл по их правилам. Так вы принимаете предложение? Согласны выступить в роли моей жены? Пять тысяч фунтов, Катрин, это не пустяк.

Она вскочила и изумленно посмотрела на него.

– И это после всего, что вы мне рассказали? Вы в своем уме? Или думаете, я сумасшедшая? Да я не соглашусь за все золото Англии! Как ни странно может показаться, но я люблю жизнь. Убирайтесь вы к черту со своим нелепым предложением, лорд Ротем. – Она распахнула дверь, показывая, что разговор окончен.

– Я ожидал, что вы так ответите, – сказал Маркус.

Поэтому она так и ответила. Если б он послушался и решил уйти, она нашла бы способ вернуть его.

– Десять тысяч, – предложил он спокойно, – если мы схватим их. Это немалые деньги для кого угодно, Катрин, даже для человека моего положения.

Это был счастливый случай. На эти деньги можно было прожить всю жизнь, ни в чем себе не отказывая.

Она закрыла дверь и снова села.

– Я ничего не обещаю, но… хорошо, объясните, каким образом это вам поможет. Может быть, если мне станет понятней…

Маркус смотрел на нее новым взглядом. Обаятельная улыбка исчезла, в глазах сквозило еле скрываемое презрение. Но он овладел собой, и презрение скрылось под маской вежливости. Что она наделала?

Маркус подался к ней, поставив стакан бренди на колено.

– Вам не будет угрожать никакая опасность, Катрин. Разве вы не понимаете? Злоумышленники не захотят, чтобы с вами что-то случилось, в противном случае все планы Каталины завладеть моим состоянием рухнут, потому что она для всех будет мертва. Не будет больше никакого смысла убивать и меня, поскольку тогда все перейдет к вам, как вдове. В любом случае они проиграют.

– Но Эль Гранде и Каталина могут доказать, что я самозванка!

– До этого никогда не дойдет, – возразил Маркус. – Все, что хочет Каталина, это деньги. И я готов хорошо заплатить, чтобы откупиться от нее. – Видя ее недоумение, он добавил: – Раз вод, Катрин. Я намерен заплатить ей за развод столько, сколько она запросит.

Она не могла скрыть презрения.

– Если я вас правильно поняла, вы готовы откупиться от нее, от убийцы и обманщицы, чтобы спасти свою шкуру? А как же ваш друг Фредди Барнс? Как другие ваши друзья-офицеры, которых убили? Неужели справедливость не восторжествует?

– Не вам говорить о справедливости, – спокойно парировал он. – Ведь единственное, из-за чего вы хотя бы выслушали меня, это деньги. Вы корыстная маленькая… ведьма.

Катрин подняла бровь.

– Вы мне не друг, лорд Ротем. Я ничего вам не должна. Скажите спасибо, что я еще слушаю вас.

Он вздохнул:

– Вы, конечно, правы. И вы правы в том, что Каталина и Эль Гранде так легко не отделаются.

Но как только они окажутся у меня в руках, ваше участие в этом деле закончится. Не стану вдаваться в подробности того, как я намерен поступить с ними потом.

– Что, если вы ошибаетесь? – сказала она, не очень надеясь переубедить его. – Что, если Эль Гранде и Каталина невиновны? Что, если причина всех этих убийств иная… если это вообще убийства?

– Если я ошибаюсь, я ничего не теряю. Если же прав, то буду уверен, что справедливость восторжествовала.

Прикрыв глаза, Катрин откинулась в кресле. Он на неверном пути, или же все это – притворство, преследующее зловещую цель. Но самой ей это не решить. Это касалось не только ее одной, она должна посоветоваться с другими.

Маркус молча смотрел на нее. Он не знал, что с ней делать. А может, честней было бы сказать, что не знает, что делать с собой. Недавно, в карете, она буквально околдовала его. Теперь он презирал ее. Она была не лучше других женщин, которых можно купить, предложив хорошую цену. А может, он ошибается? Может, она любовница Мелроуза Ганна? Эта мысль как током ударила его, но не могла заглушить воспоминания о том, с какой силой его недавно бросило к ней.

– Не считая денег, – сказал Маркус, – вы сможете пользоваться гардеробом и фамильными драгоценностями в той мере, в какой это будет необходимо, чтобы сойти за мою жену.

Катрин открыла глаза. Он снова говорил тоном, едва скрывающим презрение. Потом, на досуге, она проанализирует весь разговор, но сейчас было не до этого.

Не успела она раскрыть рта, как Маркус продолжил:

– Раньше я не мог рассчитывать на это, но теперь, полагаю, могу. Потому что это будет правильно с вашей стороны. К тому же я не просто даю вам эти деньги – вы их заработаете. Это дело может длиться несколько месяцев. Какое-то время мы проведем в Лондоне, просто чтобы вас увидели в обществе и узнали, что моя жена вернулась из Испании. Это будет ударом для Каталины и Эль Гранде. – Улыбка показала, сколь радует его подобная перспектива. – А потом мы уедем в Ротем.

– В Ротем?

– Ну да, в мое поместье в Уорвикшире. – Маркус не понял причины ее удивления. – Не тревожьтесь так. Мы не станем ничего предпринимать, пока вы не войдете в роль.

– Слишком все это сложно, – сказала она. – Как я могу выдавать себя за Каталину? Куда дену свои волосы? Что буду делать с языком? Я знаю лишь несколько испанских слов.

– С этим мы справимся.

– А мои друзья? Они ведь узнают меня, если увидят.

– Ваши друзья не вхожи в то общество, где вращаюсь я. К тому же, сужу по своему опыту, люди видят то, что ожидают увидеть.

– Но почему я? – продолжала она испытывать его. – Почему не другая женщина – может быть, настоящая испанка? Зачем меня втягивать в ваши дела?

– Вы очень похожи на Каталину, – не стал скрывать Маркус. – Это может быть важно или нет, но для них это будет выглядеть более убедительным.

Последовало долгое молчание. Наконец Катрин со вздохом сказала:

– Мне нужно подумать.

– Как долго вы будете думать?

Она быстро подсчитала в уме.

– Неделю. И не пытайтесь настаивать, иначе мой ответ будет «нет».

Маркус послушно кивнул, чувствуя, что она почти решилась помочь ему, и не желая все испортить. В холле он жестом остановил Макнолли, поспешившего было помочь надеть ему плащ.