Она шла, словно в забытье, без мыслей, без эмоций, не чувствуя тела. Но оставалась последняя нить, которая, несмотря на терзающую душу боль, прочным канатом удерживала в этом мире. Ольга поднесла мобильник к глазам, в наступившей темноте голубой экран сверкнул приветливым огоньком, выбрала нужный номер.

Телефон тихо пищал в такт замедленным шагам, наконец на той стороне ответили:

— Да.

С трудом разлепив ссохшиеся губы, Ольга произнесла:

— Денис. Мне сейчас очень плохо, не мог бы ты…

Непривычно холодным голосом собеседник ответил:

— Это уже не важно. Мне не нужна блядь.

Канат оборвался. Мир стремительно выцвел, исчезли запахи, растворились звуки, замерли проносящиеся мимо машины, лишь река по-прежнему несла тяжелую черную воду куда-то вдаль. Ольга повернулась к парапету, оперлась двумя руками на холодную шершавую поверхность металла, перегнулась, всматриваясь в темную поверхность, в которой, кое-где, словно дивные бледные рыбы, белели редкие льдины.

* * *

Петр возвращался с работы в дурном расположении духа. Как обычно, перед концом месяца, начальство устроило массовый разбор полетов, пришлось задержаться почти на три часа. С тех пор, как он развелся с женой, это не имело особого значения, но, тем не менее, подобные задержки не радовали. Проезжая через мост, он обратил внимание на неподвижно стоящую у перил стройную девушку. Уже переехав на другой берег, он неожиданно почувствовал смутное беспокойство. Некоторое время он анализировал свои ощущения, пытаясь понять, откуда пришло ощущение непоправимой беды.

Перед глазами вновь возникла картинка — одинокая девушка стоящая на середине моста спиной к дороге. Понимание хлестнуло ужасом. Выжав тормоз так, что завизжали сгорающие покрышки, он крутанул руль. Развернувшись, машина выметнулась на встречную полосу. Отпустив тормоз, Петр с силой вдавил газ. Дернувшись, словно раненный зверь, машина выровнялась, устремилась в обратном направлении. Выжимая мощь так, что мотор едва не захлебывался, он вылетел на мост. Достигнув середины, остановился, не обращая внимания на пролетающие мимо машины, выскочил наружу, что есть сил бросился на противоположную сторону, лихорадочно отыскивая взглядом хрупкую фигурку.

Пешеходная дорожка оказалась пуста, лишь далеко за пределами моста мельтешили фигурки людей спешащих по своим срочным делам. Закрыв лицо руками, Петр опустился на асфальт, привалившись спиной к холодным звеньям перил. На душе было тяжело и горько.


Редкие фонари отражаются в лобовом стекле бледными искрами, приборная панель мягко подсвечивает зеленым. Водитель, уже забывший о случайной попутчице, молчит, погруженный в мысли. Ольга бездумно смотрела на дорогу, ложившуюся под колеса автомобиля ровной серой лентой. Из приглушенных колонок льется тихая мелодия, а в голове, повторяясь раз за разом, словно заевшая пластинка, крутится не переставая:

— Однажды наступает момент, когда ты теряешь все: близкие отворачиваются, а друзья бросают, и единственное, что остается, это внутренний стержень. Годы учебы, спортивных тренировок, работы через не могу — вот что лежит на одной стороне весов, а на другой лежит смерть. Она смотрит тебе в глаза и улыбается, но улыбнуться в ответ ты можешь лишь в одном случае — когда у тебя есть стержень.