Тварь! Бабником был, бабником остался. Подонок!!! Ненавижу! Его ненавижу, и Викторию эту НЕНАВИЖУ! Со мной у него близости не было, он решил воспользоваться услугами этой шлюхи!!! А я то думала…а он!

Скотская татуировка! Соединила же с этим… даже слов цензурных нету, мать их всеобщую!!!

Это надо было же быть такой тупой идиоткой, чтобы поверить в его красивые слова!!! Даже предки мои ему поверили!

Теперь понятно, чье бельишко я нашла в шкафу на острове!

Мразь паршивая!!!

Как я могла так легко повестись на его ложь? Надо признать, он великолепный актер! Так искренне играть влюбленного идиотика не каждый сможет! Сволочь!!!

Я не знаю, сколько я так сидела и рыдала, проклиная его. Собравшись силами, я все-таки встала с пола, сходила в ванную, оттирая с себя все его грязные прикосновения. Кое-где стерла в кровь кожу, но боли совершенно не ощущала. Потом кое-как доползла до кровати, каждый шаг отзывался невыносимой головной болью. И уснула беспокойным сном. Снились какие-то кошмары, чьи-то крики, я бегу куда-то. Потом пляж, где сидят двое счастливых людей. Красивая шатенка с невероятно длинными волосами лежит на груди улыбающегося брюнета, он нежно перебирает ее волосы, она водит пальчиком по его торсу, обрисовывая все выпирающие мускулы, по их лицам видно как им хорошо вместе. В этих двух я узнала себя и Макса, это был наш первый день на острове, мы лежали на теплом песке, наслаждаясь солнцем и друг другом. Картинка резко сменилась, передо мной была уже Виктория, которая повторяла, что она «любимая женщина Макса» и смеялась надо мной, а потом она протянула ко мне руки и начала меня трясти, крича мужским голосом «Грина, Грина, просыпайся, ну же проснись».

Я открыла глаза и, увидев перед собой этого предателя, отскочила подальше.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил он.

— Убирайся! — закричала я.

— Ринни, что случилось?

— Пошел вон!!!

— Почему тебе больно?

— Я сказала, вали из моей комнаты, какого хрена тебя вообще впустили?!

— Да, кстати, какого хрена меня не впускали?! — теперь и он был зол.

— Я приказала, — взяв себя в руки, ответила я.

— С какой стати?

— С той самой.

— Бл*дь, вот только твоих выходок мне сейчас не хватает! — еще больше разозлился он.

— Вот и пи*дуй к своей Викусе, а меня оставь в покое!!!

Он был в шоке от моих слов, быстро успокоился, подавившись воздухом, и отступил на пару шагов от меня.

— Ты все видела, — полу утвердительно, полувопросительно произнес он и исчез из моей комнаты.

Я в ярости колотила подушки, кусала их, даже не замечая свой истерический плач. Не знаю, сколько бы я еще билась в истерике, но пришла Оринейлина, она заставила выпить меня какую-то микстуру и исчезла. А я крепко уснула.

* * *

Проснулась я поздно, судя по солнцу, уже полдень. Голова все еще побаливала, а желудок просил еды. У кровати, на столике, стоял огромный поднос с лакомствами. Я, забыв про утреннюю гигиену, села за столик и стала жадно уплетать пищу. Булочки, салат, сок. Только когда почувствовала себя сытой, заметила на подносе листок. Что это? На сгибе написано: «Он не рвется». Хм…

«Я переодевался у себя в спальне, чтобы пойти к тебе, когда пришла она. Скинула плащ, под которым ничего не было, и набросилась на меня, как ополоумевшая. Я не успел толком среагировать. Ты увидела все, прежде, чем я смог ее спихнуть с себя.

Мы расстались с Викторией около года назад, с тех пор она меня преследует. Я миллиард раз объяснял ей, что не хочу быть с ней. Когда в моей жизни появилась ты, она словно с катушек слетела.

Прости меня.

Я, правда, даже не ответил на ее поцелуй. У меня есть ты и никто другой мне больше не нужен. Викторию я выгнал, больше никогда она не потревожит нас. Прошу, поверь мне. Дай шанс на прощение.

Твой М.

P.S. Я чуть с ума не сошел от ревности, когда увидел, как ты с любовью смотришь на моего брата, а он отвечает тебе взаимностью».

Я перечитывала это письмо несколько раз и не понимала, как реагировать. С одной стороны, хотелось поверить ему. С другой — рана была слишком свежа. Я никогда не прощаю предательства. Никогда. Но было ли то, что я увидела предательством? Вдруг он не врет и Виктория, действительно, все подстроила? Учитывая, тот наш «разговор» и ее ненавидящий взгляд, она могла пойти на такую подлость.

Только вот как мне теперь переступить через себя? Смогу ли я забыть этот инцидент?

На протяжении всего дня слуги приносили мне различные подарки: цветы, украшения, даже ключи с документами на машину. Но я принимала только еду, остальное отправлялось назад Максу. Чем больше всего приносили, тем больше я злилась, и уже была готова убить Макса (и его слуг заодно) его же подарочками.

Уже ночью, когда я собиралась ложиться спать, ко мне зашла Келли. Я отбросила книгу, которую читала, сидя в кровати.

— Ну что еще?

Она молча протянула мне лист и, пожелав спокойной ночи, удалилась.

«Будь готова к десяти. Мы возвращаемся в Москву. Послезавтра концерт в Лондоне, а мне еще кое-какие дела закончить нужно. Спокойной ночи.

С любовью, М.»

Хм, к десяти так к десяти. Нажав кнопку на прикроватной тумбочке, я стала ждать Кортни или Келли, это была кнопка их вызова. Спустя полминуты в мою спальню прибежали обе девушки.

— Разбудите меня в половину девятого, на завтрак я буду чай и что-нибудь от шеф-повара, он всегда присылает мне обалденные вкусности, — попросила я девочек.

— Хорошо, Грин.

— Спасибо девочки. Спокойной ночи.

— Сладких снов, Ринни, — сказали они хором и ушли.

* * *

Утром меня разбудили, как я и просила. Помогли с мытьем головы. Все-таки бесит эта грива конская! Попрошу кого-нибудь научить меня наращивать волосы, и такую же шевелюру Максу в одном месте наколдую!

Я уже почти не злилась на него за сцену с полуголой Викторией, трезво оценивая возможности этой шибанутой вампирши. Однако, вероятность измены была, нависая надо мной грузной тучей. Отношения строятся на доверии. И мне нужно было время, чтобы снова доверять Максу. Да, возможно, я — влюбленная дура, но мне хотелось ему верить, хотя я и старалась отгонять от себя эту розовую пленку с глаз.

Спустя полтора часа размышлений и сборов, я была готова. Я успела привести себя в порядок (девчонки мне в этом очень помогли), поела, оделась и даже накрасилась. Пришел Макс. Лицо у него было странное. Осунувшееся и усталое до невозможности. При виде меня он улыбнулся, я же старалась сохранять спокойствие и холод. Пусть не думает, что я его просто так прощу. Гордость все-таки плохое чувство. А влюбленность не лучше.

— Готова?

— Да.

Он осторожно обнял меня, и я старалась не показывать, что рада этим объятиям. Как ни крути, а я скучала по нему. Ну и пусть он такой гад сволочной.

Мы переместились в мою квартиру. Я игнорировала Макса. Он был на кухне, пил кофе, а я ушла в комнату и незаметно для себя уснула. Проснулась только через три часа. Позвонил Ник, спрашивал, где я оставила его Субару, я сонно вспомнила, возле какого метро оставляла его тачку и пошла умываться.

Макса нигде не было, и это меня расстроило. Потому что остатки моей злости пропали, и я очень хотела обнять его. Черт, скучаю по этому подонку неадекватному!

На кухне я обнаружила аккуратную голубую коробочку и записку. На листе А4 красивым почерком было выведено: «Я люблю тебя. Бесконечно…».

В слезах открыла коробочку. В ней было кольцо в виде знака бесконечности, которая была украшена зелеными и лазурными камнями. Прямо как цвета наших глаз. Слезы счастья уже градом текли из глаз. На кольце я обнаружила гравировки: «You're my» внутри бесконечности, и на самом ободке «One and Only».

Часы показывали без пяти три. Я абсолютно счастливая поставила чайник, чтобы хоть как-то отметить такой подарок от Макса. Кольцо великолепно смотрелось на моем безымянном пальце. Он меня любит. Боже, поверить не могу! Любит…

Включила телевизор, налила себе чай. Ненавижу этот канал! Вечно там про какие-то ужасы рассказывают. НТВ дебильный. Но переключить успела. «Вновь с вами программа Чрезвычайное Происшествие, и у нас шокирующая новость» — говорил репортер.

Я спокойненько себе несла чашку с чаем, чтобы поставить ее на стол, но что-то заставило остановиться перед телевизором.

Появилась девушка-репортер, на ее фоне была какая-то авария, я заметила всмятку разбитую синюю машину.

«Несколько минут назад мы стали свидетелями страшнейшей аварии. Нарушитель на грузовике Вольво, пребывая в нетрезвом состоянии, врезался в синюю Субару Импреза. По предварительным данным, Субару принадлежала менеджеру известного певца Макскинга Нику Линксону, за рулем легковушки был сам певец, однако, эксперты не рискуют утверждать, что это именно он, так как лицо и тело полностью изуродованы, удалось рассмотреть лишь татуировку дракона на его плече. Водители обоих автомобилей скончались на месте…».

Кружка с кипятком выпала из моих рук. «Водители обоих автомобилей скончались на месте».

Я кинулась к телефону, набирая номер Макса. Ты не должен умереть! Ты жив! Боже, прошу, умоляю, пусть он будет жив, а в той Субару умер кто-то другой, только не мой Макс!!!

Телефон Макса был недоступен, так же как и Ника, Игоря, Нэйта и Сережи.

Нет! Нет! НЕТ!!!

* * *

Я, рыдая, металась по квартире, все еще надеясь, что в той машине был не Макс. А ведь Ник звонил, спрашивал, где я оставила именно эту тачку. Вероятно, что Лиан поехал куда-то на ней. Из всей их компании только у моего Макса была татуировка дракона, он всегда возвращал на место свои татуировки, когда мы были в этом мире. Ему они почему-то очень нравились. Тогда, на острове, он тоже ходил с ними, и мне понравилось обводить контуры всех его тату, а он дергался, жалуясь, что щекотно.