Из размышлений меня вытянули руки отца, точнее щелчки пальцами перед моим лицом.

— Ты чего зависла, дочь? — я проморгалась.

— Да так, задумалась, — осмотрела комнату, нахмурилась, — А где Зв…Лиан с мамой?

— Оооо, ребенок, ты заболела? — папа заглянул мне в глаза, покрутил лицо, держа его за подбородок, даже реакцию зрачков на свет проверил, — Странно. Вроде все нормально, а рассеянная. Никогда не была такой. Влюбилась в этого пацана, да? — я ошарашенно смотрела на папу. Нифига ж себе выводы!

— Ни в кого я не влюбилась. Тем более в этого Звездуна! Ты что? — запротестовала я. Отец снисходительно улыбнулся и усадил меня на диван. Так, понятно, сейчас будет «конструктивный» разговор. Знаем, проходили.

— Пока мать твоя неугомонная утащила парня на балкон разбираться с вещами, мы с тобой все обсудим.

— Да нечего обсуждать, пап. У нас с Максом общая неприятность, с которой нам придется разобраться, по отдельности там не получится, — вроде не соврала, но и ничего конкретного не сказала.

— Это не неприятность, родная, — взяв мою левую руку и обводя контуры татуировки, произнес папа. Почему он видит мою татуировку?! Макс, скотина! Голову ему оторву!!!

— Пап, погоди минуту, хорошо? — сказала я и понеслась через свою комнату на балкон.

— Макс, твою волшебницу! Я тебе сейчас руки оторву и в одно место засуну!!! — попутно рычала я, — Возомнил себя мега-колдуном! Мерлин недоделанный!!!

В коридоре меня нагнал отец, схватил за плечи и утащил обратно в гостиную.

— Дочь, успокойся! Что ты горланишь, как потерпевшая? — усадили меня на диван папины могучие руки.

— Да он… да я… аааааааа!!! — стенала я, толи от бессилия, толи от злости, и уронила голову на спинку дивана, прикрыв лицо ладонями.

— Так, дочь, ты чего взбеленилась то так? Это из-за того, что я понял насчет твоей влюбленности что ли? — хмурился папа. Так и хотелось сказать: «Бать, ты че курил?! Ты больной или притворяешься? Неужто настолько все плохо? Совсем клиника?!», но отцу так говорить нельзя, поэтому я вдохнула, выдохнула, посчитала до десяти и сказала:

— Пап, прекращай нести эту ахинею. Я не влюбилась. А Максу этому я надеру его смазливый зад! Достал, ей-богу, достал! Понимаешь, папочка? Не понимаешь… — тараторила я, размахивая руками. Истеричка ненормальная, блин!

— Так, солнышко, успокойся, — начал обеспокоенный моим состоянием отец, — Не влюблена, это хорошо. Татуировку сделали совместную, не страшно. Я слышал, сейчас очень многие делают парные татуировки. Ничего страшного. Чего ты так взъелась то на парня? Нормальный ведь пацан, приветливый, сильный, — я в шоке уставилась на папаню.

— Папааа, это вообще ты??? Тебя подменили? В тебя вселился пришелец? — вглядывалась я в его лицо, — А нет, я знаю, ты вместо ромашки какую-то другую траву сегодня выпил!

— Грина, ты меня пугаешь. У тебя, что, проблемы с наркотиками? — уставился на меня он. Я встала с дивана и начала мерить шагами комнату. Мой мощный папочка наблюдал за моими действиями и что-то прикидывал в голове.

— Так, всё! Пап, мне надоел этот цирк. Давай по порядку, — присаживаясь рядом с папой, серьезно начала я.

— Хорошо, дочь. Давай серьезно и по порядку, — кивнул он. Макс с мамой гремели какими-то банками на балконе, шуршали в коридоре, но к нам не заходили.

— Почему ты не злишься из-за этой чертовой татуировки?

— Ты уже взрослая женщина, как бы это ни было трудно принять мне, как отцу. Захотела эту тату, хорошо. Я думаю, ты способна принимать рациональные решения, — обнял меня за плечи мой добрый папулька. Интересно девки пляшут, когда это он стал не против писанины на моем теле?

— Так, ладно. С этим разобрались. Едем дальше. С чего это ты вдруг стал не против парня в нашем доме? Ты же всегда ко всем мальчикам в моем окружении относился плохо, даже Сережку не воспринимал первое время…

— Ну, милая… Ты ведь моя маленькая принцесса, я хочу тебя защитить от всего и всех. И вообще, с чего ты взяла, что я отнесся к Лиану хорошо? Он еще ничего такого не сделал, чтобы заслужить мое уважение и доверие, — лукаво подмигнул папа. Я рассмеялась. Умеет же серьезный разговор в шутку перевести.

— Но, Грин, первое впечатление у меня пока более-менее хорошее.

— Это зря… Ну да ладно, — махнула рукой я, — Значит, ты не станешь ругаться насчет татушки? — отец с улыбкой кивнул, — Это значительно упростит мне жизнь. Надеюсь, мама тоже не станет устраивать скандал из-за этого недоразумения.

— Не станет, — улыбнулся мне папа и поцеловал в щеку.

— Спасибо, пап, ты самый лучший!!! — он усмехнулся, а я крепко-крепко обняла его. Как же я скучаю по нему и по маме, кто бы знал только…

Минут пять папа убаюкивал меня в своих воистину медвежьих объятиях, гладил по голове, создавая «взрыв на макаронной фабрике» (там итак вечный шухер, блин, теперь еще хуже будет). Но всю идиллию испортил Макс. Вот чего приперся, спрашивается?!

— Ринни, мы обедать то будем? — на ходу говорил он, потом увидел, что пришел не вовремя, — Извините, не хотел помешать, — и я так смачно зевнула, Звездун хохотнул.

— Будем, будем, сейчас придумаю что-нибудь, — ответила я, — Папа, бессовестный, чуть не усыпил меня своими обнимашками!

И что я вижу? Мой биг-папа засмущался!!! Ну, ничего себе! Но, быстро опомнился, скрыв смущение серьезным «приказом»:

— Значит так, дети, я пойду матери помогу с её барахлом, а вы быстренько сообразите обед, — и уже на выходе из комнаты добавил: — Будете ругаться и спорить, обоим уши надеру.

Ну, круто! Ведь он выполнит свою угрозу, точно знаю. Значит, надо как-то тише быть. Я со вздохом подошла к холодильнику, заполненному до пределов. Бедненький мой, скоро лопнет…

Со спины ко мне подошел горе-жених и положил свой острый подбородок мне на плечо.

— Что готовить будем? В этом изобилии продуктов так сложно определиться.

— Определимся как-нибудь, не волнуйся. Голодным точно не останешься, — раздраженно сказала я и дернула плечом, чтобы голова Макса этого противного подлетела.

— Колючая вредина! — недовольно сказал он.

— Не нарывайся. Иначе мои предки тебя в порошок сотрут. Полубог, блин. Скажи, спасибо, что я это еще собственноручно не сделала! Как ты мог меня так подставить с татуировкой?! — осуждающе смотрела на него я, стараясь говорить тише.

— Что значит «подставить»? Я все сделал как надо! — оправдывался он, потом взял мою руку, повертел её, — Ничего не понимаю, Грин. На тебя, видимо, не действует моя магия. Потому что морок успешно снят, даже следа нет, как такое может быть? — непонимающе говорил Лиан. Я лишь развела руками.

— Нам повезло, что отец первым заметил тату, и скандала удалось избежать….

* * *

Спустя час, когда у нас с «женихом» был готов обед из трех блюд, а родители разобрались со всеми сумками, мы все уселись за стол. Родители расспрашивали Макса о том, как он живет, где, с кем. Он качественно не врал, но и не сказал ничего правдиво, мне так обходить прямые вопросы никогда, наверное, не удастся… А потом, у мамы возник прекраснейший вопрос:

— Ребята, расскажите мне, как вы познакомились? — я шокировано посмотрела на Макса, Макс — на меня. Мда, похоже, сейчас начнется полет моей великой фантазии. Или нет…

— Совсем недавно, в Москве проходил концерт ЛЮБИМОГО исполнителя Грины. У нее был проход за кулисы, а я был одним из организаторов концерта, так и познакомились, — улыбаясь, начал он.

— На самом деле, это Ника с Лекси притащили меня на этот чертов концерт. Этот «исполнитель» мне вообще не нравится, — уточнила я.

— Да ладно, Ринни, чего ты стесняешься, все ж свои. Признай, что ты без ума от него. Иначе, зачем было тебе так рваться в эпицентр событий? — вот жук!

— Не слушайте его, он бредит, — улыбнулась я родителям. Они всеми силами боролись со смехом, я заметила!

— Если вы знакомы совсем недавно, с чего решили вдруг сделать одинаковые татуировки? — с прищуром спросила мама. Мы со Звездуном снова переглянулись. Не знаю как, но я поняла, что ему в голову на этот раз ничего не приходит, и выкручиваться должна я.

— Он проиграл мне спор, — после пятисекундной заминки выдала я. Взгляды папы-мамы говорили: «Вот как? Интересно».

— Ну, я давно хотела сделать себе эту татуировку, красивый аккуратненький браслетик. Его эскиз долго придумывала, в этом браслете переплетено много важных для меня символов. Ну и само собой татуировка то женская. А Лиан проиграл, и ему пришлось тоже сделать себе эту татушку. А вообще, были бы вы почаще дома, знали бы, что значит для меня этот браслет и все его переплетения!

Нет, ну все-таки во мне умирает великая актриса. Как красиво соврала (да, это плохо, но не скажу же я родителям, что Макс не человек и мне нужно переехать в другой мир), еще и на родительскую совесть надавила, что они уделяют мне мало времени. Я за это их никогда не осуждала, так как знала, что их работа — это их жизнь, любимое дело и т. д. Родители стыдливо опустили головы. Кстати, надо придумать, что сказать родителям, насчет того, что меня с завтрашнего дня дома не будет… Черт!

— Мам, пап, простите, я не хотела вас обидеть. Я понимаю, что эти исследования для вас много значат, — подошла я к родителям и обняла их.

* * *

— Олег Станиславович, тут такое дело… — начал Лиан, когда с обедом было покончено.

— Что случилось? — нахмурился мой отец.

— Нам с Гриной нужно уехать…

— Куда и зачем? — спросил папа, поглядывая поочередно то на меня, то на Макса.

— В Лондон. У меня там важное выступление, Грина, как мой новый хореограф, должна все состыковать. У нас очень мало времени, завтра утром вылет, — объяснил Звездун. Я лишь затравлено кивнула. А что мне остается?