Дверь не заперта…. Нерешительно зашла внутрь, квартира была погружена в темноту, это несколько обескуражило и смутило. Скинула плащ, стала было искать включатель, но тут услышала его голос, такой спокойный, но твердый. Он явно держал в себе бурю эмоций, которые были на грани того, чтобы обрушиться на девушку волной…

– Подойди сюда, Влада.

Девушка увидела его тень, сидящую на удобном современном кресле, ноги закинуты на приставленную к нему банкетку. Он был вальяжен, немного небрежен, темная рубашка – цвет она не разобрала из -за царившего в комнате полумрака –  с закатанными рукавами и парой расстегнутых сверху пуговиц. Словно пантера, притаившаяся на охоте в ожидании жертвы. Васель держал в руках сигару, задумчиво вращая ее в руках. Небрежно и быстро отрезал ее основание, умело поджег и приложил к губам. Выпущенный вальяжно дым ударил в нос и опьянил. Она перехватила его взгляд –  опасный, пугающий, зовущий. Ноги подкосились Её сердце забилось с неистовой силой…

Глава 19

Он сидел напротив огромного окна в пол, свет от уличной жизни – из квартир дома напротив, от фар проезжавших по улице машин, от фонарей –  проникал в дом, поэтому я могла Его видеть, хоть все и происходило в полумраке.

– Васель, я… – начала было нелепо оправдываться она…

Мужчина повелительно поднял палец вверх, показывая, что ее слова сейчас излишни.

– Ты смылась из моего дома сегодня с утра, как воришка. Забрав то, что принадлежит мне, а я это не люблю… Очень не люблю, когда берут без спроса мое…

Девушка смутилась, неловко переступая с ноги на ногу. О чем он, неужели…

– Верни все то, что взяла, не спросив у меня…

– В смысле?

– Что непонятного?

– Как я верну, эти вещи на мне…

– Так в чем проблема? Снимай…

– Васель, я буду совершенно голая… – нелепые аргументы, конечно, он прекрасно это понимал…

– Я жду, не испытывай мое терпение, Влада, –  металлический оттенок в голосе испугал ее еще больше… Как он смог добиться того, чтобы она так быстро в его присутствии робела и подчинялась…

Влада нерешительно сняла с себя футболку, оголив грудь с торчащими от прохлады кондиционируемого воздуха и внутреннего напряжения сосками. Его глубокое дыхание дало понять, что ему нравится то, что он видит. Поняв, что он не отступится, стянула джинсы. Она теперь стояла перед ним совершенно голой и чувствовала, как его тяжелый взгляд гуляет по ней.

Васель встал, обошел ее вокруг, провел кончиками пальцев по телу от плеч до ягодиц, прислонился сзади, собственнически сжал обеими руками полушария грудей, описал изгибы талии.

– Ты так и не поняла меня, Влада. Футболка и джинсы – ничто. Вот это всё мое, –  прошептал он, прикусывая ее шею.

С этими словами он буквально припечатал ее к окну и с силой, не предупреждая и не спрашивая, вошел. Девушка вскрикнула. Это было крайне неожиданно, резко, довольно болезненно, но так желанно. Она была готова, что он не мог не почувствовать.

– Я же говорил, всё это мое… Ты так сладко течешь для меня, Влада. От одной этой мысли я схожу с ума… Не желай я тебя так сильно, за сегодняшнюю выходку я бы спустил с тебя шкуру… – снова обжигающие укусы на шее.

Они кончили быстро, но одновременно. Слишком много накопилось напряжения. Когда оба отдышались и пришли в себя, Васель отпустил девушку из объятий, на ходу поправляя свои вещи. Он так и оставался одетым все это время.

– Я иду в столовую, даю тебе пять минут привести себя в чувства и жду к ужину. Нам нужно обстоятельно поговорить, –  бросил он, выходя из комнаты.

– Мне нечего надеть, –  бросила Влада в сердцах, уже сама не понимая, что в этом доме ей дозволено трогать, а что нет… – Я могу надеть твои вещи?

– Футболку, но не джинсы. Мы еще с тобой не закончили, так что хочу иметь доступ к твоей киске без всяких мешающих тряпок… – опять эти грязные фразы, от которых внутри все переворачивается…

– Почему я не могу надеть свое вчерашнее платье? – ее вопросы звучали, словно пререкания наказанной школьницы.

– Я его выкинул. Это платье шармуты (араб – шлюхи). К тому же тебя в нем трогал Кадри. И лучше мне об этом не думать, чтобы не взорваться снова…

Влада решила отступить, этот бессмысленный диалог все равно не сделает его более сговорчивым…


К моменту прихода Влады стол был уже накрыт. Она слышала доносившийся с кухни шум. Ее это смутило, девушка не рассчитывала пересекаться с кем- то кроме него в таком прикиде –  футболка едва прикрывала ее ягодицы.

Словно поняв ее замешательство, Васель поспешил ее успокоить:

– Моя филиппинка, помощница по хозяйству. Не волнуйся, она скоро уйдет через черный ход, – присаживайся, Влада, –  указал ей на стул у противоположного конца стола.

Он казался совершенно спокойным, даже немного отстраненным, но это явно было ложное, обманчивое впечатление.

– То, что ты сделала сегодня, непозволительно, – начал он, отпивая из бокала вино, –  ты не только поступила глупо и инфантильно, ты рисковала собой…

Влада закатила глаза.

– В чем риск, Васель? Это моя работа, пойми!

– Работай свою работу из Дамаска. Зачем тебе нужно тащиться в самое неспокойное место в Сирии?

– Потому что у меня есть задание, у меня есть редактор, у меня есть обязательства, у меня есть свобода, наконец! – Она буквально захлебывалась от возмущения, –  пойми же ты, что я здесь не на отдыхе, я не твой эскорт…

– Влада, что бы ты сейчас ни пыталась мне доказать, чем бы ни оправдывалась, я еще раз повторяю. В Хомр ты не поедешь. Ни в Хомр, ни куда бы то ни было еще без моего ведома и непосредственного участия. Хочешь ты этого или нет, за спиной все уже не первый день обсуждают, что ты моя любовница. Ты хоть понимаешь, что такое для любовницы Васеля Увейдата поехать в Хомр?

Он, конечно, был прав, если смотреть на это так…

– Я не собиралась ехать к оппозиционерам, в старый город. Ты же понимаешь, что это была рутинная поездка в сопровождении властей, туда, где все спокойно.

– Ускути (араб. – замолчи), –  он раздраженно выставил вперед руку, –  я тебе все сказал. Не заставляй меня думать, что я хочу дуру…

Влада отвернулась. Эмоции переполняли ее. Он буквально задавил ее своей категоричностью. Слезы непроизвольно хлынули из глаз. Он ведь даже не понимает, в каком она положении. Наверняка, редактор уже приготовил приказ на ее увольнение. Девушка ведь так и не включила телефон, пока Айман вез ее обратно в Дамаск во избежание звонков от Него, Ивана Петровича, Егора, Амани… Боже, скольким людям она почему – то должна что- то объяснять и оправдывать себя…

Он увидел ее состояние. Подошел к ней, нежно провел по щеке, вытирая слезы.

– Я не добряк, Влада. Не принц на арабском скакуне. Я такой, какой есть, и никогда от тебя не скрывал своей сути. Все, что обижает тебя или расстраивает – лишь твои иллюзии. Иллюзии не в отношении моих эмоций к тебе. И идиот поймет, что меня тянет к тебе, как к магниту. Иллюзии в отношении меня. Ты что решила, что сможешь меня приручить? У нас действительно феерический секс, но ты же понимаешь, что если бы речь шла только о сексе, меня бы сейчас здесь не было, тебя бы здесь не было…Что бы ни было потом…Что бы ты потом ни узнала, я скажу тебе сейчас только правду о своих чувствах. А твоим правом будет либо остаться со мной тут, в моей квартире, где я снова смогу тебя взять, на моих условиях, как я прикажу, либо уйти… Да, ты не ослышалась. Я даю тебе шанс выбрать, пока еще даю… Потому что если ты останешься, все будет по- моему. Ты не сможешь больше трахаться со мной ночами напролет, а потом убегать на рассвете с другими мужиками по работе или сидеть с ними в ресторанах.

Потом она поймет, насколько важны были для него те слова, которые он говорил ей в тот день. Как много всего они объясняли. Сколько намеков содержали. Но тогда все это осталось для нее скрыто. Влюбленные всегда слепы. Мы видим только то, что хотим видеть. Слышим только то, что приятно уху… А она была влюблена, так отчаянно влюблена, что страшно было признаться самой себе…

Глава 20

Он медлил. Снова закурил сигару. Выпустил густой клуб дыма. Этот дурманящий запах табака от сигар… Он еще больше сбивал Владу с толку, еще больше околдовывал.

– В тот день на яхте, с утра, я стоял у входа в каюту и смотрел на мирно спящую девушку, наконец, сдавшуюся мне ночью накануне. Она была так прекрасна и естественна в этом состоянии. Никаких прикрас, никаких игр, никаких условностей. Просто вымотанная, удовлетворенная от ночи любви девушка… Девушка, которая только сегодня стала женщиной…Только сегодня повзрослела… Странное нежное чувство окутывало меня, когда я всматривался в изящные изгибы ее фигуры, легко очерчиваемые шелковой постелью… Тогда я поймал себя на мысли, которую гнал все время, пока мы просто общались, что не хочу тебя отпускать, Влада.

– Ну так не отпускай! –  почти прокричала она, –  зачем ты все усложняешь? Нам ведь хорошо вместе, так в чем проблема?

Он скривил рот и покачал головой.

– Не все так просто. Быть со мной не подарок, Влада…Ты даже не знаешь, во что вляпалась…Во что я тебя втянул, пойдя на поводу своих чувств и желаний…

Он задумался…

– Скажу честно. Сначала я просто хотел тебя трахнуть.

Она сглотнула. Немного задело, хотя девушка это и так прекрасно знала. Молчала, предоставляя ему возможность выговориться.

– Я хотел трахнуть тебя сразу, как увидел… Ты думаешь, это произошло в моем кабинете, когда ты вломилась туда? Это случилось раньше, в опере.

Владе показалось, что она перестала дышать. Она не могла поверить в то, что он ей говорил. Это не могло быть про нее…

– Я увидел тебя среди толпы журналистов, а навести справки о том, кто ты, как сама понимаешь, труда не составило…Ты выделялась на фоне этих вульгарных куриц – арабских журналисток с килограммом косметики на лице. Немного неуверенная и задумчивая, постоянно поправляющая свои янтарные волосы тоненькой ручкой… Такая невинная, и такая сексуальная… Гремучая смесь для похотливого самца… Я все это так отчетливо помню, Влада. Я словно запах твой учуял тогда… – он поднял на девушку свой горящий взгляд. Снова его голубые глаза потемнели, словно море в бурю.