— Это насчёт Дина, — заявил папа.

Дин? Никогда о таком не слышала. Я должна бы радоваться, что важное объявление папы касается этого неизвестного Дина, а не моей любовной жизни, но заметное напряжение на лице Лео не позволило мне расслабиться. Он выругался словами, которые едва ли подходили для семейного ужина, а затем произнёс:

— Его пронырливая задница начинает меня бесить. Мэгги говорила вам, как он появился этим утром у меня на пороге, словно какой-то преследователь? Рид, вам нужно сказать ему, чтобы он убирался из наших жизней. Парень начинает оседать в голове у Мэгги. Чёрт, и уже начинает оседать в голове у меня.

— Он не засел у меня в голове, — защищалась Мэгги. — Со мной всё в порядке.

Лео фыркнул.

— Под "в порядке" ты имеешь в виду то, что Дин вернулся назад в твою жизнь без малейших объяснений, где пропадал последние шесть лет? Может быть, ты и забыла, как всё обернулось, Мэгс, но я не забыл. Этот ублюдок надавал тебе целую гору обещаний и не сдержал ни одного. Теперь он внезапно вернулся, и ты в порядке. Что ж, чёрт подери, не в порядке я.

Матерь всех святых. Лео был действительно взбешён, а я ничего не понимала.

— Это моя жизнь и ты должен позволить мне самой с ней справиться, — сказала Мэгги. — Понимаю, что ты пытаешься меня защитить, но я действительно могу справиться сама. Я не против того, что он снова вернулся в Блу-Крик. Дин был милым со мной.

Папа кивнул, соглашаясь.

— Мэгги права. Дин — хороший парень. У него была нелёгкая жизнь, но я верю, что он просто старается поступать правильно, в его понимании. И, кстати, я хотел обсудить не парня. Речь о его дочке Валери.

— Кто, чёрт вас возьми, этот Дин? — рявкнула я.

— Робби, — ответили все одновременно.

Лео откинулся назад на своём стуле и наклонился чуть ближе ко мне.

— Дин — это Робби. Парень изменил имя, обманул Мэгги, когда она просила его быть своим спутником, и когда не узнала Харви, а теперь парень ещё и чертовски скрытен.

Мэгги снова встала на защиту Дина.

— Он меня не обманывал!

— У Робби есть дочь? — спросила я, не слишком заботясь об остальной драме. — Сколько ей лет?

— Пять, — ответил папа.

— О, — дыхание покинуло мои лёгкие, когда всё встало на свои места. Теперь я поняла, в чём дело. Моё тело задрожало от возбуждения.

— Это невероятно. Безумно, но невероятно.

На папиных губах появилась лёгкая улыбка.

— Мне тоже так кажется.

— Что невероятно? — в недоумении спросила Мэгги. У моей сестры всегда было плохо с головоломками. — Папочка?

— О, это просто прекрасно, — произнёс Лео, одеревенев рядом со мной. — Рид думает, что дочка Робби может быть его.

СЕСТРА. ЁЛКИ—ПАЛКИ. Это было чертовски невероятно, и я едва могла сдержать своё восхищение. Всегда хотела, чтобы у меня было больше братьев и сестёр; тех, с которыми я могла бы быть милой, а теперь это желание может исполниться.

Может быть.

— Это всего лишь предположение, — сказал папа. — Единственное, на чём оно основано — это возраст его дочери.

На лице Мэгги почти не отражалось никаких эмоций, когда она заговорила.

— Девочка очень похожа на Робби. У неё его темные волосы и глаза. Даже рост. Но, думаю, вполне возможно... это должно означать... — она тяжело вздохнула. — Это должно означать, что Робби не нарушал никаких обещаний по отношению ко мне. И то, что она может оказаться нашей сестрой, может быть замечательным. Валери очень миленькая. Что ты собираешься делать дальше, папа?

— Ничего, — Рид пожал плечами. — В данный момент я ничего не могу сделать.

Лео подавился воздухом.

— Чёрта с два вы не можете! Вы можете позвонить своему адвокату. Вы можете потребовать тест на отцовство. Если окажется, что она ваш ребёнок, Рид, то вы можете бороться за опеку. Ничего — да идите вы в задницу.

— Нет, — ответил папа. — Я не могу сделать ничего из этого. Если у Моники есть права на опеку над девочкой, тогда я сделаю всё, что в моих силах, чтобы за неё бороться. Но и то, что я пытался объяснить ранее, Дин — хороший парень. Он изменил имя из-за своего отца, других причин нет. Теперь Харви сам должен рассказать свою историю, так что я не буду вдаваться в детали, но, ясно, что ему пришлось много пережить за последние шесть лет, и у него были свои причины не возвращаться сюда раньше. Теперь парнишка вернулся в Блу-Крик, и у меня сложилось впечатление, что Дин хочет сделать всё правильно. Мы должны верить в него, и подождать, пока всё разрешится.

Папа хотел позволить Робби открыть всё в своё время, но почему-то, я была согласна с Лео. Это из-за того, что Рид верил Харви, который, прежде всего, являлся сыном коварной аферистки. Это заставило меня задуматься, насколько далеко яблочко может откатиться от яблони. Был ли Робби, или лучше сказать Дин, таким же, как и его мать? В семнадцать он был чертовски очаровательным, и это при том, что тогда парень не был красавцем! Теперь же, когда мужчина стал совершенно непонятен нам, что, если он хочет использовать свою внешность и свою маленькую девочку, чтобы выманить у нас деньги?

Папа с Лео продолжали спорить. Лео был не из тех, кто мог пустить всё на самотёк, и кажется, я тоже. Если бы я знала, где живёт Робби, то отправилась бы к нему сию же минуту и потребовала ответа, но я понятия не имела, где его найти. Послушав несколько минут аргументы спорщиков, я решила всё взвесить:

— Слушайте, чрезмерно рада возможности иметь ещё одну сестру, — сказала я, обращаясь ко всем. — Серьёзно, рада. Лучшая новость всех времён. Но, в данный момент я согласна с Лео. Мы должны что-то предпринять.

Мэддокс посмотрел на меня так, словно я поразила его до глубины души. Вообще-то, я думала, что поразила саму себя ещё сильнее. Кто мог предположить, что когда-нибудь я открыто соглашусь с ним по какому-то поводу? И я заметила, что Лео явно расслабился из-за этого, и его рука сразу же нежно сжала под столом мою руку. Проклятие. Несмотря на всё происходящее, моё сердце затрепетало.

— Если вы не хотите предпринимать никаких действий, — начал Лео, его голос сейчас был в десять раз спокойнее, — тогда не стоило начинать этот разговор при мне. Я взбешён, а вы безразличны, и с этим ничего нельзя сделать.

Папу, который никогда не повышал голос или изменял своему спокойному поведению, явно задели слова собеседника.

— Я включил вас всех в этот разговор потому, что вы все являетесь моей семьей. Ты тоже, Лео. И когда дерьмо попадает в вентилятор, если вы не можете обратиться к своей семье, тогда к кому? Обнаружить, что у меня может быть ещё один ребёнок — это нелёгкая ноша. Я не безразличен. Я тоже взбешён. И зол, и мне больно от того, что я пропустил пять лет жизни этой девочки, но я изо всех сил стараюсь сохранять спокойствие. И пытаюсь решить, что будет лучше для нас и для Валери.

— Тогда ладно, — сказал Лео, словно, наконец, признал поражение. — Могу я, по крайней мере, позвонить своему частному детективу и посмотреть, сможет ли он накопать что-нибудь на Монику или Робби?

— Конечно. Это хорошая идея.

— Мне нужно перевести дыхание, — заявила Мэгги, поднимаясь на ноги. — Хочу поехать. Покататься. Я могу остаться на ночь в Блексбурге, если туда доеду. Всё это... просто этого всего слишком много, чтобы...

Динь-дон. Звонок от входной двери был едва слышен на заднем крыльце, но Мэгги сразу же замолчала, и её лицо внезапно побледнело.

Папа тоже встал.

— Вы все трое, я хочу, чтобы прямо сейчас вы мне пообещали — никому ни слова. Молчите. Если за дверью стоит Дин — ни звука. Нужно время, чтобы понять, что именно я хочу сделать, и он не должен знать, что мы знаем.

Динь-дон. Динь-дон. Динь-дон.

— Боже, кто-то определённо очень настойчив. Пойду открою, — предложила я, срываясь с места. Мэгги была не единственной, кому нужно было время, чтобы всё переварить. Закрыв за собой стеклянную дверь, я поспешила через весь дом, полностью приготовившись устроить Робби допрос с пристрастием, несмотря на то, что только что сказал папа. Но когда я рывком открыла дверь, там стоял не Харви.

Эндрю Веллингтон.

Пропади пропадом моя удача. Я совершенно забыла, что хотела порвать с ним... ещё пару дней назад. Теперь, в довершение ко всему, мне нужно ещё и разбираться с Эндрю. Это не будет весело.

— Клара? Господи, что случилось с твоими волосами? — спросил он, когда я вышла на улицу и встала рядом с ним на крыльце.

— Боже. Спасибо за комплимент.

— Прости. Не хотел тебя обидеть. Я просто шокирован, вот и всё. Вообще-то, мне вроде как даже нравится.

— Ага, как скажешь.

— Нет, это правда.

— Ты пришёл по какой-то причине? — нетерпеливо спросила я. — Мы как раз пытаемся кое с чем разобраться и...

Он схватил меня. Этот засранец внезапно потянулся, рванул меня, и уже целовал. Эндрю крепко прижал меня к себе, как будто я отсутствовала несколько недель, и мужчина больше не мог ждать ни минуты, чтобы просунуть язык в мой рот.

— Прости, Эндрю. Ты не можешь меня целовать. Я трахалась с Лео.

Метод оказался эффективным, слова сразу же успокоили его. Не знаю, почему ложь с такой лёгкостью слетела с моих губ, но так случилось. Я не раздумывала, как собиралась воплотить свой план и причинить ему боль, но возможность взять Эндрю за горло пришла мне в руки сама, и я ею воспользовалась. Мужчина шагнул с крыльца, согнулся, и упёрся руками в колени, его лицо сморщилось от боли.

— Один раз? — прокашлял он.

А что, количество имело какое-то значение?

— Нет. Неоднократно.

Он застонал, прижав руку к сердцу. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами и посмотреть на меня. Эндрю не заслуживал моей жалости, но внезапно мне стало ужасно плохо. Я никогда не была жестокой целенаправленно, и сейчас мне было больно от того, как я его ранила. Проклятие.