Во время этих встреч мне отчаянно хочется плакать. И хотя уже прошло два с половиной года, мне до сих пор безумно не хватает его. Сейчас его смерть не настолько убивает жизнь во мне, как это было тогда, когда я, наконец, поняла, что его больше нет. Он уходит из моей памяти, но не из сердца. Во мне навсегда останется его частичка.

Я рассказала ему об этой неделе.

- Я официально освоила технологию изготовления печений с предсказанием. Я даже разработала несколько разных вкусов для печений и глазировок. Пока что маминым любимым является красное бархатное печенье, покрытое сливочным сыром, а папа до сих пор верен печенью с кленовой начинкой, обсыпанному крошкой из жареного бекона. Мне кажется, оно больше подходит для мужчин, чем красный бархат, - я мелю всё, что приходит на ум, зная, что он внимательно слушает.

- Но это не то, о чём мне хотелось поговорить. Ты знаешь, зачем я здесь. Мне нужно обучиться другой части моего бизнеса - части, касающейся вина. Мне кажется неправильным принять этот подарок от Хью, не посоветовавшись с тобой, - в ответ, конечно же, тишина. - Это та часть фильма, когда ты должен подать мне знак - дождевая туча, окатывающая меня водой, или простой удар молнии, но только не слишком близко. Я устала лежать в больнице.

В ответ ничего. И я принимаю тишину за отрицательный ответ.

- Всё нормально. Я понимаю. Я пока и сама не уверена, готова ли отпустить ситуацию. Я имею в виду, что начинаю учиться этому и знаю, тебе это понравится, ты хочешь, чтобы я жила дальше и всё такое, но это нелегко.

Я больше не произношу ни слова. Доедаю сэндвич, затем ложусь рядом на солнышке, от которого меня наполовину закрывает тень дерева. Птицы надо мной перепрыгивают с ветки на ветку, строя гнездо. Кладу руки за голову и вытягиваю ноги, наслаждаясь теплом на лице.

Расслабившись, закрываю глаза и засыпаю. Некоторое время спустя я просыпаюсь от громкого треска. Подскакиваю и осматриваюсь. Я вижу садовника, который едет на грохочущей под ним газонокосилке. Скошенная трава и пыль разлетаются в разные стороны от машины. Думаю, должно быть, этот неприятный звук разбудил меня. Чувствую слабость, но уже нужно возвращаться домой.

Неохотно собираю вещи, запихиваю их в рюкзак и перекидываю его за спину. Целую кончики пальцев, затем наклоняюсь и протираю ими гладкую поверхность надгробия Брена.

- Сегодня было весело. Увидимся на следующей неделе, - так как Брен не подал мне знак, я решила не ехать во Францию. Если он не готов, то я тоже не готова.

Иду к велосипеду, приветствую группу садовников, проходя мимо них. Я киваю им, а они хихикают, и я не имею ни малейшего представления почему. Не обращаю на них внимания, подхожу к велосипеду и уезжаю домой. Оказавшись перед домом, я вижу, что мама и папа сажают цветы на переднем дворе. Останавливаюсь рядом, ставлю велосипед на подножку и опускаюсь на колени, чтобы помочь им.

- Как всё прошло? - спрашивает мама, не глядя на меня, утрамбовывая землю вокруг анютиных глазок. Я наклоняюсь, чтобы помочь.

- Брен заболтал меня.

Они оба косятся на меня.

- Просто шучу. Клянусь, - я сжимаю ладони. В этот момент они оба садятся и смотрят на меня, после чего начинают истерично смеяться. Папа до того сильно хохочет, что его лицо становится пунцовым, а по щекам катятся слёзы.

- Я знала, что это было смешно, - медленно говорю я, переводя смущённый взгляд с одного на другого, - но не думала, что настолько.

Папа кладёт руку мне на плечо.

- Поверь мне, дорогая, это было не настолько смешно.

- Тогда почему вы смеётесь? - я смотрю на них.

- Сделай себе одолжение: пойди в дом и посмотри в зеркало.

На это я приподнимаю брови, подпрыгиваю и бегу вверх по ступенькам. Прямо за дверью на стене висит зеркало. Когда я вижу своё отражение, то вскрикиваю, а затем тоже истерично смеюсь. Мои волосы и платье покрыты птичьим помётом.

Я смеюсь … смеюсь так сильно, что становится больно. Это так здорово. Брен наслал на меня зомби-птиц, как только я уснула, я знаю это. Это его знак.

Глава 59

Он

Я сижу на скамейке в Париже и смотрю на Сену. Туристы переходят через улицу Лагранжа, направляясь к Собору Парижской Богоматери. Всё утро я бродил по улицам, восхищаясь архитектурными деталями города.

Если Ши и решила приехать во Францию, у меня не было ни единого шанса узнать об этом. Наши билеты были на разные рейсы, и я не общался с её мамой с тех самых пор, как отправил ей скворечник. Как я полагаю, Ши могла отказаться от своей затеи. Но если бы она прилетела, я не хотел даже предполагать, что она будет здесь одна без меня, даже если мы так и не увидим друг друга.

Я до сих пор одержим её улыбкой, временем, проведённым с ней, и тем, как нам было хорошо вместе. По какой-то причине мне становится комфортно от того, что мы находимся в одном городе, смотрим на одну и ту же Эйфелеву Башню, Триумфальную Арку и на одни и те же звёзды в ночном небе. Я говорю себе, что это не преследование, ведь я не ищу её, но всё же бросал сувенирный цент в каждый фонтан, который попадался мне на пути, умоляя судьбу послать мне её ещё раз, как это случалось раньше. И я извинился перед судьбой, что когда-то назвал её сукой.

Через некоторое время встаю, накидываю ремень фотоаппарата на шею и устраиваю его на груди. Прогуливаюсь вдоль Сены, делая быстрые снимки архитектуры, реки, мостов, людей, бегущих по берегу, и мольбертов художников. Париж - красивый живой город. Он чем-то напоминает Ши.

Подхожу к Лувру, около которого скопилось много народа. Обхожу площадь в поисках лучшего ракурса стеклянной пирамиды, спроектированной одним из моих любимых архитекторов - И.М. Пейем. Найдя идеальное место, приседаю и поднимаю фотоаппарат к лицу. Через видоискатель моему взору открывается совершенство, но это не архитектура - это девушка, стоящая в воде посреди огромного фонтана, который расположен вокруг пирамиды. Она медленно и грациозно танцует, собирая толпу вокруг себя, глазеющую на её шоу. Охранник что-то кричит ей, но она не обращает на него никакого внимания. Я подхожу ближе к фонтану. Она крутится с широко раскрытыми руками, баламутя застоявшуюся воду, и останавливается, когда видит меня. Она поднимает и опускает руки, словно это крылья, и таким образом скользит ко мне. И вот мы оказываемся лицом к лицу.

- Привет, - говорит она.

Бросая сувенирный цент в каждый фонтан, я даже и не мог предположить, что встречу Ши в одном из них. Судьбу невозможно предугадать.

- Привет, - ухмыляясь, произношу я, наблюдая за тем, с каким трудом она выбирается из фонтана. Протягиваю ей руку, помогая оказаться на асфальте. Её майка и трусы «неделька» насквозь мокрые. Она надевает на плечи розовый рюкзак.

- Каждый раз, когда я вижу тебя, на тебе надето что-то абсолютно неожиданное, - говорю, вспоминая тот разговор, когда мы встретились впервые.

- Сколько раз ты видел меня? - Ши стягивает майку через голову и выжимает её. Находясь в одном лифчике и трусиках, она ни капли не стесняется своей наготы, и на это у неё есть все причины. Каждый изгиб её тела так и остался идеальным.

- Слишком много, чтобы посчитать, - говорю я репликой из нашего сценария.

- Правда? - она отклоняется от меня, чтобы залезть в рюкзак, и я вижу, что на ней надеты трусики с вышитой на попке надписью «MERCREDI». «Среда» по-французски. Эта девушка заставляет меня улыбаться, это как раз то, чего мне больше всего не хватало после нашего совместного путешествия. Она разворачивается и натягивает ситцевый сарафан, в котором выглядит свежо и лучезарно.

- Я думаю, что судьба продолжает сводить нас вместе, - говорю я ей.

- Возможно, - отвечает она, пожимая плечами.

- Мне нужно кое в чем признаться.

Она косится на меня.

- Думаю, хорошо, что мы делаем маленькие признания. Возможно, именно этим мы и будем заниматься во время путешествия. Теперь только правда.

- Я приехал в Париж в надежде, что смогу встретиться с тобой.

- Потрясающе. Это не такое уж и признание, - она стягивает волосы в пучок. - Но помни, мы просто проводим время вместе и веселимся, никаких привязанностей, электронных писем и эсэмэсок после того как «что бы это ни было» закончится, - она указывает выпрямленным пальцем в мою сторону.

- Твоё заявление означает, что мы начали это «что бы это ни было»? - я приподнимаю бровь.

- Так и есть. Мы друзья. Это всё, - она разрезает воздух рукой. - Я просто хочу, чтобы ты знал, я простила тебя, и что я хочу узнать настоящего тебя, а потом мы посмотрим, куда это нас приведёт, - она пожимает плечами, словно то, что она только что сказала, не поменяло траекторию моей жизни в лучшую сторону.

Внутри меня всё светится, однако я пытаюсь оставаться хладнокровным и говорю:

- Я принимаю твои правила. - Не могу поверить, что она сидит напротив меня и разговаривает со мной. - Итак, если мы теперь друзья, не думаешь ли ты, что мы должны познакомиться?

- Ты первый, - она кивает головой в мою сторону.

- Я сделаю даже лучше. Я назову тебе своё имя и один правдивый факт о себе.

Она соглашается, неуверенно кивая.

Протягиваю руку и произношу:

- Привет, меня зовут Хью и у меня проблемы с алкоголем, но я делаю всё, чтобы избавиться от зависимости.

Её глаза расширяются. Она, конечно же, уже знает правду обо мне, но я не уверен, пыталась ли она выяснить моё настоящее имя.

- Твоё настоящее имя Хью? Ты не соврал?

- Какой дурак стал бы намеренно выдумывать имя в честь марки компьютера?

- И правда, - смеётся она. - Это не очень крутое имя.

С самого начала всё, что я рассказывал ей, было чистой правдой, так как всё, чего я хотел, это узнать её, и чтобы она узнала настоящего меня, а я смог навсегда поселиться в её лучезарном маленьком мирке. Это всё, чего я хотел с того самого момента, как мы встретились. Сейчас она является моей зависимостью.