— Эмбер меня бросила.

— О Господи. — Лотти удалось изобразить должную степень изумления. — Не верится! Почему?

— Оказалось, что она встречается с другим. — Марио посмотрел на Ната, который бросил палку в воду. Руби и собака одновременно ринулись за ней.

— Серьезно?

Марио кивнул и помахал Руби, которая, проиграв битву за палку, стала махать ему.

— Серьезно. Ну почему женщины такие лгуньи?

— И сколько это продолжается? — Лотти завязала на шее тесемки купальника и сразу ощутила, как ложбинка между грудями покрылась потом.

— Это относится и к тебе, — ровным голосом продолжил Марио. — Потому что сейчас ты тоже врешь, изображая удивление. Эмбер сказала мне, что сообщила тебе об этом на прошлой неделе.

Ну Эмбер дает!

— Ладно. — Лотти не собиралась мучиться угрызениями совести. — Это всего лишь женская солидарность. Я просто не лезла на рожон. Ты не мог бы не загораживать мне солнце?

Марио вздохнул и сел рядом с ней на полотенце.

— На большее сочувствие мне рассчитывать нечего?

— А какое количество, по-твоему, ты заслужил? Не забывай, я твоя бывшая жена. Ты шлялся с другими бабами, и из-за этого наши отношения закончились разводом. И вот сейчас Эмбер решила, что не может жить с тобой, потому что не может доверять тебе, и нашла другого, которому доверять можно. — Взяв бутылочку «Султана» и отвернув крышку, Лотти выдавила на ладонь щедрую порцию защитного крема и растерла его по животу. — Если бы мне было свойственно злорадство, я бы назвала это высшей справедливостью.

Марио обиженно нахмурился:

— Большое спасибо. И это, несмотря на то что я не изменял Эмбер, ни разу.

— О, конечно, не изменял. Даже когда Эмбер была во Франции, — напомнила ему Лотти. — Благодаря мне.

— И в этом ты тоже виновата. Все было нормально, пока она не узнала, что все это время ты играла роль живого пояса верности. Только после этого она поняла, что больше не может встречаться со мной. — Марио сокрушенно взмахнул рукой. — Если бы не ты, мы были бы вместе.

— О, вот этого не надо! Нечего перекладывать вину на меня! Пока я исполняла роль этого чертового пояса верности, Эмбер проводила время во Франции с другим мужчиной!

— В общем, ты рада, что так случилось. — Голос Марио поднялся почти до крика. — Ты считаешь, что я это заслужил!

— Ничего я не рада! — крикнула ему в ответ Лотти. — Я ничего этого не хотела, поэтому и изображала из себя пояс верности! У-у-ух! — Она дернулась, когда золотистый ретривер вылез из озера и, подбежав к ним, энергично отряхнулся и окатил ее дождем брызг.

Нат, прибежавший вместе с собакой, спросил:

— А почему ты кричишь на папу?

— Потому что папа кричит на меня.

— А что такое пояс верности?

— Такая штука, которую покупают в «Марксе и Спенсер», чтобы поддерживать живот. Нам пора собираться домой. — Лотти посмотрела на часы.

Этим она добилась желаемого эффекта.

— Не-е-е, — возразил Нат и тут же, сопровождаемый собакой, потрусил к озеру.

— Ты сам знаешь, что я не хотела, чтобы вы с Эмбер расстались, — сказала Лотти нормальным тоном и взяла Марио за руку.

Он кивнул, наблюдая, как Руби и Нат пускают «блинчики» по сверкающей глади озера.

— Знаю. Просто мне все еще не верится, что это произошло. Я думал, что вместе нам хорошо.

У Лотти сжалось сердце. Ей стало жалко его. Он переживает сильнее, чем кажется. Марио всегда был неуязвим, легко ладил с людьми, и все его любили.

— Господи, ведь придется сообщить Нату и Руби. — На его скулах заиграли желваки. — Они расстроятся.

Это было мягко сказано. Лотти знала, что они будут очень сильно горевать. Они любили Эмбер в той же степени, что ненавидели Тайлера, только разница заключалась в том, что на отношения с Эмбер они повлиять не могли.

— Мне действительно жаль, — тихо проговорила Лотти.

— Мне тоже. — Он замолчал. — Я люблю ее, — судорожно сглотнув, сказал он. — Я и не думал, что будет так больно. Все время только и думаю о том, что она с другим.

«Теперь ты знаешь, что я чувствовала, когда ты так поступал со мной». Слова крутились у Лотти на языке, но она не произнесла их. Вместо этого она обняла его. Пусть Марио больше не является ее мужем, однако он все равно дорог ей и сейчас нуждается в утешении. Ей было больно видеть его таким.

Увидев, как они обнимаются, Нат завопил:

— У-у, отпад!

В следующее мгновение восторженное выражение исчезло с его лица. Повернувшись, чтобы выяснить, куда он смотрит, Лотти увидела Тайлера, который шел по дорожке, ведшей к коттеджам. Черт, что он теперь подумает?

А какая разница? Отныне их ничто не связывает, оба вольны делать что вздумается. Если ей захочется, она вправе заняться диким сексом с Марио.

Естественно, не на пляже, на глазах у детей.

Тайлер скрылся за поворотом, собака убежала прочь. Руби подошла к ним и, разжав ладошку, показала монетку в пятьдесят пенсов.

— А я нашла в воде пятьдесят пи-пи.

Марио сказал:

— О, целых пятьдесят пиписек.

— Пап! Это же много.

Нат, обожавший туалетный юмор, упал на песок рядом с Марио и захохотал.

— В следующий раз я найду пятьдесят попок! А почему мама тебя обнимает? Потому что ты такой кр-р-р-расивый?

Марио колебался. И Лотти решила взять дело в свои руки:

— Наш папа хороший. Просто ему немного грустно. Они с Эмбер больше не будут встречаться.

Руби и Нат уставились сначала на нее, потом на Марио.

— Почему?

— Так уж случилось. — Марио пожал плечами. На скулах все еще играли желваки.

Руби втиснула свою ручку в его ладонь.

— Ты ее больше не любишь?

— Люблю.

— А она тебя не любит. — У Ната уже начала дрожать нижняя губа.

— Или нас, — прошептала Руби.

— Перестаньте, вы же знаете, что это не так! — воскликнула Лотти. — Эмбер любит вас обоих!

— Но мы больше никогда ее не увидим. Это нечестно. — Руби подняла голову и посмотрела на Марио. — Чем ты обидел ее, что она перестала любить тебя?

— Ничем, — ответил Марио.

— Наверняка ты сделал что-то плохое.

— Я ничего не делал, ясно? Она нашла себе другого.

Новость возмутила Ната.

— Другого, которого любит больше тебя? А где она его нашла?

— Это не важно.

Озадаченный, Нат спросил:

— А он действительно лучше тебя?

— Естественно, нет. — Марио улыбнулся и усадил его к себе на колени. — Разве может кто-то быть лучше меня? Просто Эмбер не разбирается в мужчинах.

— Как мама, — заметила Руби, — с этим ужасным Тайлером.

Лотти надеялась, что «этот ужасный Тайлер» в настоящий момент не прячется где-то поблизости. Хотя вряд ли он узнал бы что-то новое для себя.

— Эмбер может передумать, — с надеждой проговорил Нат. — Как ты думаешь, она может передумать и вернуться?

— Честно? Нет. — Марио покачал головой. — Эмбер не такая. Если она приняла решение, то будет твердо придерживаться его.

— А как зовут ее нового друга?

— Квентин, — ответила Лотти.

— Квентин? Тупое имя.

Глаза Ната загорелись.

— Такое же тупое, как Тайлер. — Он уже воспрянул духом. — А знаешь, мы сделаем еще одну вэбэ-куклу для Квентина и проткнем ее. Давайте, а?

Руби презрительно сморщилась:

— Вуду, дубина. Честно слово, ты такой тупица.

— Я проголодалась. — Мысленно перебирая содержимое холодильника, Лотти прикидывала, что можно соорудить из половины упаковки бекона, бутылки мятного соуса и двух огромных упаковок пастернака.

Пастернак, чтоб ему пусто было. Во всем виновато «Купите одну упаковку и получите вторую бесплатно».

Марио, понявший ее полный отчаяния взгляд, пришел на помощь.

— Вставай. — Сняв Ната с колен, он встал и подал руку Лотти. — Отведем их в «Пицца-Хат».

* * *

Где-то внизу скрипнула дверь, и Марио проснулся.

Ему не надо было открывать глаза, чтобы понять, где он находится. Он не чувствовал никакого похмелья после прошедшей ночи, все события четко отпечатались в его памяти.

Он все же открыл глаза и оглядел спальню с розовыми шторами, бледно-голубыми стенами и розовым ковром на полу. Его одежда беспорядочной кучей лежала на ротанговом кресле, только рубашка и кожаный ремень валялись на полу под окном.

Так как часов на руке не было, Марио по свету, пробивавшемуся через шторы, прикинул, что сейчас около семи. Надо добраться до дома, принять душ и переодеться, чтобы к половине девятого быть на работе.

А почему внизу скрипнула дверь?

Ответ явился через несколько секунд, когда дверь спальни медленно открылась и в комнату вошла черно-белая кошка. Увидев Марио, она остановилась и загадочно уставилась на него. Потом запрыгнула на кровать и принялась чесать когти о бледно-розовое покрывало.

У Марио была аллергия на кошек. От них он начинал чихать без остановки.

Он и чихнул.

Кошка презрительно взглянула на него, как бы говоря: «У тебя аллергия? На меня? Ну и зануда!»

Девушка, лежавшая рядом с ним под одеялом, потянулась. Марио быстро вытащил левую руку из-под ее головы. Это было хорошо, потому что теперь он мог посмотреть на часы и узнать время. Плохо же было то, что ему придется разговаривать с девушкой, с которой провел ночь.

На часах было пять минут восьмого.

— Привет, — сонно промурлыкала Джемма, вылезая из-под одеяла. На голове у нее был полнейший беспорядок, а на лице — тупая улыбка, при виде которой Марио содрогнулся. Ну зачем он это сделал? Зачем? Зачем?

Он отлично знал ответ. Он сделал это затем, чтобы наказать Эмбер, заставить ее сокрушаться, показать ей, что и она больше не хочет его, это не значит, что его не хотят другие девушки, что желающих хоть отбавляй.