— Ну? — потребовала ответа мисс Батсон, барабаня пальцами по столу.

— Своего сына я люблю больше. — Это прозвучало не громче шепота.

— Вот и хорошо. Рада слышать это. Так я могу быть уверена, что это нам не понадобится?

— Что не понадобится? — Лотти посмотрела на карточку, на которой был отпечатан телефонный номер.

— Контактный номер службы опеки и попечительства.

— Что?!

— Нат рассказал мне все, — холодно повторила мисс Батсон. — О душевной жестокости этого так называемого вашего бойфренда по отношению к нему и его сестре. О том, что он говорил и делал в течение последних нескольких недель, — признаюсь честно, не очень-то было приятно все это выслушивать. Если вы ищете потенциального отчима для своих детей, вы, миз Карлайл, должны в первую очередь учитывать их чувства. Потому что только они имеют значение. Итак, мы закроем этот вопрос. На время. — Она сложила карточку и сунула ее в ящик стола.

— Подождите минутку. — Лотти только сейчас сообразила, к чему клонит мисс Батсон, и ее бросило в жар. — Не было никакой душевной жестокости! Тайлер не чудовище! Он делал все возможное, чтобы установить отношения с моими детьми, ему даже в голову не приходило вредить им! Если бы они дали ему возможность, они бы поняли, как…

— Не исключаю, что этот телефонный номер нам все же понадобится. — Костлявые пальцы мисс Батсон потянулись к ящику.

— Не понадобится! — Сейчас Лотти действительно хотелось проткнуть ее острым карандашом. — Не понадобится, хорошо? Я просто пытаюсь объяснить вам, что все это высосано из пальца!

— А я пытаюсь объяснить вам, — ровным голосом произнесла мисс Батсон, — что потратила весь обеденный час, чтобы вытереть слезы семилетнему мальчику и выслушать, как он изливает мне душу и рассказывает, до какого опустошения его довело появление этого мужчины.

— Но…

— Это все, миз Карлайл. — Встав, мисс Батсон посмотрела на часы. — Нет надобности говорить, что в ближайшие дни и месяцы мы будем пристально наблюдать за Натом и Руби. Учительский состав Оакли ставит во главу угла счастье и благополучие своих учеников.

Уязвленная, Лотти сказала:

— Я тоже.

— Замечательно. И как только этот ваш господин сойдет со сцены, мы все, я уверена, сразу заметим значительные улучшения в душевном состоянии Руби и Ната. Спасибо, что пришли.

Когда мисс Батсон открыла дверь, чтобы выпустить ее из класса в коридор, где ждали Руби и Нат, Лотти будто со стороны услышала собственный голос:

— Спасибо.

Глава 28

Здравствуй, Том.

Если в письме будет много ошибок, так это потому, что у меня пальцы в клее — последние четыре часа я клеила крохотные белые перышки марабу на приглашения на крестины и, только закончив, поняла, что у меня нет ацетона, чтобы стереть клей! Всю неделю на меня валом валятся повторные заказы, что просто здорово — если не считать, что сад зарос сорняками и у меня нет времени разделаться с ними и привести сад в порядок. (Хотя у меня все же каким-то образом находится время есть шоколад!)

Как у Донни начался учебный год? Джоджо в этом году начала учить русский и недавно пришла ко мне с просьбой помочь сделать домашнюю работу. Это оказалось слишком сложным для моих переутомленных мозгов.

Ты вчера смотрел по Ай-ти-ви детектив о загадочном убийстве? Я была уверена, что злодей — викарий. Сломала голову, вспоминая, где еще играла актриса, исполнявшая роль его жены. Так и не вспомнила, и это сводит меня с ума. Когда я пошла…


Звонок в дверь заставил Крессиду подпрыгнуть. После первого письма Тома они перешли на ты и теперь переписывались ежедневно. Каждый раз, заходя в свой электронный почтовый ящик, Крессида испытывала легкое волнение, гадая, будет ли что-нибудь от него. Она бесстыдным образом сама подстрекала его к этому, задавая парочку вопросов, дававших повод Тому ответить. И если кто-то считал это мошенничеством, Крессиду это не заботило, потому что ее уловка отлично работала.

— Привет! — Открыв дверь, Крессида обрадовалась, увидев на крыльце вымокшую до нитки Лотти с двумя бутылками вина. Забрав бутылки, Крессида спросила: — Это мне? Огромное спасибо! До свидания!

— Не спеши. — Лотти уже поставила ногу в дверной проем.

Крессида усмехнулась:

— Да ладно уж, входи. Выглядишь жутко.

— Благодарю. Ты бы тоже так выглядела, если бы у тебя был такой же денек, как у меня. Давай штопор, — потребовала Лотти, проходя прямиком в кухню. — И стаканы. А еще предоставь мне свое полное внимание и сочувствие. Больше я ни о чем не прошу.

— Ох, бедняжка. Две секунды — и я в твоем распоряжении.

Завернув в кабинет, Крессида подскочила к компьютеру и с бешеной скоростью застучала по клавишам:


Мне надо идти — неожиданно пришла подруга Лотти, у нее какие-то проблемы. Пока пишу, она открывает красное вино. Люблю и обнимаю, Кресс. XXXX.


Нажав кнопку «Отправить», она вернулась в кухню, где Лотти, перерыв все шкафы и не найдя винные фужеры, разлила темно-красное мерло в обычные кружки.

— Ну что еще мне было делать? — Миновало полчаса, и первая бутылка вина заканчивалась. Лотти практически дословно пересказала устрашающую лекцию мисс Батсон. — Мы вернулись домой, и у меня был долгий разговор с Руби и Натом. Как выяснилось, Бен и Гарри на днях видели нас с Тайлером. Мы стояли у него в саду, у дома. Ну, не просто стояли, — ощетинилась она, увидев, как Крессида многозначительно изогнула бровь. — Целовались. Но только один раз. Эти чертенята Бен и Гарри прятались на дереве и слышали, как Тайлер будто бы сказал, что больше не хочет видеть Ната и Руби. Отсюда все и пошло. В общем, в семь я сбагрила детей Марио и позвонила Тайлеру, чтобы сказать, что мы больше не можем видеться. Вне работы, естественно. Вот и все. А вино неплохое, правда? — Лотти вылила себе остатки вина из бутылки. — Чем больше пьешь, тем лучше оно становится.

Крессида об этом ничего не знала, сейчас она от вина не разогрелась, а озябла.

— И что тебе сказал Тайлер?

— А что он мог сказать? Он не рухнул на колени и не стал молить меня передумать. Хотя мы говорили по телефону, поэтому насчет колен я не уверена. — Лотти удрученно вздохнула. — В общем, он не умолял. Он просто сказал, что ему стыдно за то, что из-за него все так обернулось, но согласился в том, что я должна ставить на первое место детей.

— Думаю, он прав. То есть другого выхода у тебя не было. — Крессида искренне сочувствовала. — Какая несправедливость, правда? Когда тебе пятнадцать и ты встречаешься с восемнадцатилетним парнем, ты все время ждешь, что родители запретят тебе встречаться с ним. Но тебе никогда не приходит в голову, что пройдут годы и ходить на свидания тебе будут запрещать твои собственные дети.

— Никогда не думала, что у меня будут такие дети, как Руби и Нат. — Глаза Лотти неожиданно наполнились слезами. — Господи, я же так люблю их! Они для меня все. Я ненавижу эту старую ведьму мисс Батсон, но в чем-то она права. Я не понимала, что с ними происходит. Честное слово, не понимала. А есть орешки?

— Что?

— Орешки или шоколад. Они нас взбодрят. Я не имею в виду, что взбодриться надо тебе! — крикнула Лотти вслед Крессиде, которая ушла в кухню устраивать набег на шкаф с лакомствами. — Ты-то выглядишь вполне бодрой и оживленной.

— Это только кажется.

— Отнюдь.

— Кажется!

— Не спорь, это так. — Лотти с осуждающим видом указала на нее пальцем. — Бодрой, оживленной и таинственной, как будто у тебя есть какая-то потрясающая тайна. И мне нужно знать, что это за тайна, ради моего душевного здоровья.

Крессида, никогда не умевшая хранить тайны, покраснела и поняла, что ее взгляд по собственной воле устремился к кабинету, где уже сейчас ее могло ждать новое письмо от Тома, дразняще-непрочитанное.

— У тебя появился мужчина! — радостно завопила Лотти, заметив этот взгляд. Она возбужденно всплеснула руками и едва не перевернула кружку с вином. — У тебя в кабинете прячется мужчина! Он голый? Это просто секс или настоящая любовь?

— Это Том Тернер, — быстро заговорила Крессида, — и он не прячется в кабинете. Мы просто переписываемся по электронной почте. — Помолчав, она добавила: — Каждый день.

— Том Тернер? Фантастика! — Лотти захлопала в ладоши. — Значит, это может перерасти в любовь?

Любовь. Крессида ощутила, как в душу червем пролез страх.

«Господи. Неужели я влюблена?»

Так да или нет?

Было одиннадцать. Лотти только что ушла, и Крессида села к компьютеру. Она больше не могла игнорировать не отступавший страх. Она чувствовала себя точно так же, как после ЕГЭ по математике, когда все жаловались, как трудно было найти ответы на все пять вопросов последнего раздела, а она с ужасом поняла, что по ошибке решила, будто отвечать нужно только на один из них.

Но тогда дело было в невнимательности, она просто неправильно прочла задание. Сейчас же у нее возникло подозрение, что она что-то неправильно написала, и от этого чувствовала себя неуютно.

С деловыми письмами все было замечательно. Она заканчивала их «Искренне Ваша», или «С наилучшими пожеланиями», или «Примите мою благодарность».

Подражая Тому, она всегда соблюдала осторожность и заканчивала свои ответы ему простым «Всего наилучшего». Однако когда она отвечала на шутливые, полные любви письма Джоджо, которые девочка слала ей практически ежедневно, она неизменно писала «Люблю и обнимаю, Кресс». И вот сейчас Крессида не могла избавиться от жуткого ощущения, что в те короткие мгновения после прихода Лотти, когда в спешке заканчивала письмо Тому, она машинально написала… о Господи… «Люблю и обнимаю, Кресс».

А копию письма не сохранила, поэтому проверить не могла. Щеки пылали. Крессида быстро вошла в почту и, барабаня пальцами по столу, стала ждать, когда станет ясно, ответил Том или нет.