Пока Кимберли – в иссиня-темном парике «под индианку» – перечитывала сцену еще раз и неимоверным, но тщетным усилием воли пыталась пробудить в себе память предков-чероки, Оливия, бочком-бочком, наподобие краба, устремилась к выходу. Этот крабий маневр был для нее совершенно не характерен. Но, видно, то была спонтанная реакция, вызванная чувством вины и неловкости из-за того, что фильм обещает быть просто неимоверно плохим.



– Привет!

Оливия едва не поперхнулась кофе-латте: Мелисса в своем репертуаре. Напор и энергия.

– Как тебе пробы? Ты взяла интервью у Николаса? Хорош?

Какое счастье, что Мелисса тараторила без перерыва, не оставляя собеседнику никакой возможности вставить хоть слово!

– А вот наши серфингисты. Сногсшибательные ребята! Все утро тренировались на море, а теперь будут пробоваться перед камерами. Пойдешь смотреть? Пригодится для статьи.

Серфингисты – стайка молодых парней с травленными перекисью волосами – стояли в холле и пускали слюни на девицу-в-исподнем, сидящую в стеклянной клетке позади стойки портье.

– А это наша преподавательница искусства речи, Кэрол. Вы знакомы?

Кэрол, на первый взгляд, показалась Оливии довольно интересной и милой. Лицо в морщинках в атмосфере этого отеля смотрелось довольно дико. Словно на вечеринку, где все в отглаженных, с иголочки костюмах эта дама пришла в старой мятой юбке. Оливия представила, как ее окружают кольцом и наперебой кричат: «Дай поглажу! Дай поглажу!»

– Рада познакомиться, – улыбнулась старушка.

– Вы англичанка! – обрадовалась Оливия.

– Как и Вы. С севера-востока? Ноттингем? Или еще севернее?

– Уорксоп. Вы почти угадали!

– Еще, – вклинилась в разговор Мелисса, – завтра вечером ты собиралась обедать с Пьером. Поэтому хорошо бы тебе сегодня взять интервью у серфингистов, а вечером у нас типа фуршета – я тебя познакомлю еще кое с кем.

– Простите, мисс Джоулз, – это был портье. – Я просто пришел сказать Вам, что Вы записаны к косметологу Майклу Монтерозо на завтра, в три пятнадцать. Это в Али Клуме. Так как у них существует правило, что визит можно отменить не позже, чем за сутки, я должен сообщить им номер Вашей кредитной карточки. Их услуги обойдутся Вам в четыреста пятьдесят долларов.

– Четыреста пятьдесят долларов? – переспросила Оливия.

– О, я просто уверена, мне достаточно позвонить Майклу, и он все сделает бесплатно! – тут же включилась Мелисса. – Кимберли и остальные девочки будут ждать тебя здесь в восемь и покажут тебе местные достопримечательности!

– Спасибо, но, право, не стоит беспокоиться. Я как-то привыкла платить за себя сама, – Оливия уже с трудом сдерживалась. – Да, к слову: подозреваю, мне придется манкировать сегодняшним фуршетом – надо сделать кое-какие деловые звонки.

Вытянувшееся от растерянности лицо Мелиссы выглядело довольно забавно Хотя приятным это зрелище назвать было трудно.

– Писать исключительно об одном этом фильме – роскошь, которую я не могу себе позволить, – Оливия постаралась придать голосу сочувственную теплоту. – Вокруг столько интересных вещей... Никогда этого не замечала?

15

– Какой вас город интересует? – спросили в трубке.

– Лос-Анджелес.

Оливия нервно барабанила карандашом по столу.

– А номер?

– ФБР.

– Чей?

– ФБР.

– Я что-то тут такого не вижу. Это фирма или частное лицо?

Оливия с хрустом сломала карандаш. Через пятнадцать минут встречаться с Кимберли, а она еще даже краситься не начинала.

– Это Фэ-бэ-эр. Федеральное Бюро расследований. Ну копы там, следователи... Вы «Секретные материалы» смотрели? Они еще вечно с ЦРУ борются.

Кто-то пробивался по второй линии, но ей было не до того.

– А-а, – телефонистка засмеялась. – Все, теперь ясно. Сейчас.

В трубке завибрировал механический голос:

– Запрошенный вами номер может быть набран автоматически при нажатии на кнопку «1». Услуга оказывается за дополнительную плату.

– Здравствуйте. Вы позвонили в Федеральное Бюро расследований, – вступил еще один автомат.

Слава богу, вторая линия, наконец, умолкла.

– Внимательно прослушайте инструкции. Если бы звоните по вопросам трудоустройства, нажмите кнопку «1». Если вы хотите сообщить информацию по расследуемым делам, нажмите «2»...

Черт возьми. Снова зазвонила вторая. Она поставила на удержание и переключилась.

– Оливия? Это Пьер Феррамо.

– А-а.. Ой, Пьер, здравствуй! – заворковала она. А я тут как раз в ФБР звоню, хочу сдать тебя как арабского террориста.

– У тебя что-то случилось?

– Н-е-ет! Все прекрасно... А что?

– У тебя как будто голос напряженный.

– Да это я просто за день набегалась.

– Я тебя не задержу. Я просто звоню уточнить: ты завтра осчастливишь меня? Не хотелось бы опять разминуться.

– Конечно. С удовольствием.

– Замечательно. Я пришлю кого-нибудь за тобой в полседьмого.

В полседьмого? Рановато что-то для ужина.

– Чудесно.

– Как пробы?

Когда она переключилась на ФБР, в трубке уже были гудки.



– Алло! Это ФБР? Я по поводу взрыва «ОкеанОтеля».

Оливия вышагивала по комнате, репетируя речь:

– Может, это ложная тревога, но все-таки проверьте Пьера Феррамо...

– Здравствуйте, Джоулз говорит. Это ЦРУ? Соедините, пожалуйста, с отделом международного терроризма. Да. Я насчет «ОкеанОтеля», это срочно. Пишите: Феррамо. Пьер Феррамо. Араб, возможно, суданец...

Нет, не то. Она чувствовала себя так, словно ей сейчас идти на собеседование, а мотивация пропала. Она снова была Рейчел Хиксли, провинциальной дурочкой, которую в очередной раз переклинило, и мужик на телефоне, наверное, сейчас засмеется и повесит трубку. Но в то же время она была вероломной Матой Хари, ока назначала свидание демоническому любовнику, чтобы затем предать его в руки своих хозяев.

Она решила, что сейчас пойдет проветрится с Кимберли и остальными, а в ФБР позвонит с утра. Можно будет еще и завтрак в номер заказать – вообще прикольно получится.

16

Пьер Феррамо в зеленом берете делал заявление на канале «Аль-Джазира»:

– Эта презренная свинья не признает законов Аллаха. В ее брюхе слишком много сала, чтобы жарить ее на гриле. На сковороду ее!

На заднем плане звонил телефон. Кимберли Олфорд достала из декольте луковицу и стала резать ее, улыбаясь в камеру. Изо рта у нее медленно вытекала кровь. Телефон все звонил. Оливия в темноте нашарила трубку.

– Оливия? Привет. Имогена из «Elan». Салли хочет с тобой поговорить.

Она включила свет, села, прикрыла грудь ночнушкой и, дико озираясь, провела рукой по волосам. Салли Хоукинс. Редакторша «Elan». Мама родная, прямо с утра! И это после того, как она весь вечер болтала с Кимберли, практически подружилась... Ужас какой. Боженька, пронеси!

– Переключаю.

В голосе Имогены звучали мерзкие секретарские нотки. Типа: для хозяйки ты теперь никто, так что я тебе ничего не должна.

– Оливия? – по тону Салли сразу было понятно, какая она вся из себя крутая, деловая и занятая. – Извини, что так рано, но у нас тут жалоба.

– Жалоба?

– Да. Ты что, позвонила в ФБР и попросила их проверить Феррамо?

– Что? Кто тебе сказал?

– Кто, неизвестно, но в «Веке пиара» бесятся, и, знаешь, если это правда, то я их понимаю! Я сказала Мелиссе, что если бы у тебя были какие-то сомнения насчет ее клиентов, ты бы сначала позвонила нам...

Оливия впала в панику. Она же не звонила в ФБР! Ведь не звонила же? Верней, звонить звонила, но ничего не сказала...

– Оливия? – мерзкий холодный голос.

– Я... я...

– Ты же знаешь, что мы очень плотно работаем с «Веком пиара», да? Это и съемки, и интервью, и все остальное. Сейчас пойдут фестивали – там мы от них вообще полностью зависим, так что если...

– Я не звонила.

– Нет?

– Ну, то есть звонить звонила, но на человека не попала. Я не понимаю...

– Оливия, – резко перебила Салли, – прости, но я тоже ничего не понимаю. Ты им звонила или нет?

– Я набрала, но...

Оливия тупо смотрела на пресс-релиз нового фильма Феррамо, который ей сунула Мелисса. Феррамо! С одним «р»! Понятно, почему в «Google» ничего не было. О Господи. Так. Только без паники!

– Оливия, ты себя нормально чувствуешь?

Зажав трубку между плечом и ухом, она снова вбила Феррамо в «Google», но теперь уже с одним «р». Мама дорогая: 1576 ссылок!

– Хорошо, понятно, – теперь редакторша говорила с ней, как с девочкой-дебилкой. – Тебя что-то очень напугало. Я понимаю. Я думаю, тебе сейчас лучше пару часиков отдохнуть, а потом вернуться, да? Ты для статьи нашла что-нибудь?

Оливия просматривала первую страницу поисковика: продюсер, французская короткометражка, «пальмовая ветвь»; фото с моделью на церемонии вручения «Парфюмерного Оскара»; цитата из «Miami Herald» после запуска «Crème de Phylgie».

– Да... Нет, у меня все нормально. И потом, я хочу ее закончить.

– Не знаю... Мы считаем, что тебе сейчас лучше вернуться. «Век пиара» больше не хочет, чтобы ты работала с их людьми. Может быть, ты тогда перекинешь заметки Имогене, а я тебе на завтра билет устрою?

– Но я им ничего не говорила!

– Оливия, прости, мне пора, у меня сейчас конференция по телефону начинается... Имогена с тобой свяжется насчет билетов. Не забудь прислать материал.

Оливия огляделась вокруг в полнейшем ступоре. Она же не звонила в ФБР! Она репетировала только. Они что же, научились читать мысли по телефону? Нет. Может, в ЦРУ и читают, но в ФБР уж точно нет. Она села на кровать. Нет, не может быть, чтобы читали. А единственный человек, которому она говорила, это Кейт.