Картинка на экране резко сменилась, и седая дама в изрядных летах принялась выделывать балетные па перед восхищенными зеваками, окружившими ее почтительным кольцом. Оливия побыстрее вырубила телевизор. Черт, почему они не дают какой-нибудь отбивки, чтобы знать, когда кончается выпуск новостей и начинается рекламная тягомотина?!

Она позвонила администратору и спросила, есть ли у них сегодняшний выпуск лондонской «Sundy Times». Ах, он будет завтра после полудня? Оливия раздраженно включила ноутбук и вызвала на экран сетевую версию.

Заголовок первой страницы был набран огромными буквами: «ОТЕЛЬ НА ДНЕ МОРСКОМ». Это была ее фраза! Это ее заголовок! Она впилась глазами в текст, выискивая свое имя. Под заголовком стояли подписи: Дейв Руффорд и Кейт О'Нил. Кейт! Но где же ее имя?! В статье целыми блоками шел текст, который она диктовала Барри по телефону. Может, ее имя будет в конце – «сообщает наш корреспондент Оливия Джоулз...» Оливия Джоулз, Оливия Джоулз... – ее взгляд бежал по строчкам – вниз, вниз. Конец текста. Оливия Джоулз не имела к нему никакого отношения... Ее не упомянули.

«Ну и хер с вами», – горько усмехнулась она. «Главное – я выжила. И Элси с Эдвардом выжили...» Из открытого окна неслись звуки судорожного веселья, продолжающегося внизу у бассейна. Оливия села за стол. Что ж, протестантская вера в работу один раз помогла ей сбежать из угрюмого мирка протестантской Северной Англии. Попробуем еще раз? И она отгородилась работой от всего, что ее окружало, – будто плотно захлопнула крышку заветной жестянки с «Набором Робинзона», гарантирующей выживание в экстремальных обстоятельствах.



Была уже полночь, когда Оливия Джоулз отодвинулась от компьютера, потянулась... и решила оставить все до утра. Стол был завален «уликами», которые она добыла в Майами: здесь были визитки, список гостей, телефоны, записанные на оборотах счетов, набросанная ею схема взаимодействия Феррамо и его присных – абсолютно бессмысленная даже с ее точки зрения.

Она щелкнула мышкой, еще раз вызывая сайт «Avizon.com», принадлежащий небольшому агентству, занимающемуся актрисами и моделями, готовыми работать за почти символическую плату. Адрес «Avizon.com» всплыл среди 764 000 адресов, полученных Оливией по запросу «Актрисы Лос-Анджелеса», однако отличался от 763 999 других ссылок тем, что на нем присутствовала некая Кимберли Олфорд – единственная Кимберли среди множества Кирстен, Китти и Ким, призывно улыбающихся в объектив припухлым якобы от страсти, губами, – чтобы продюсеры впали от этой улыбки в раж, а все прочие мужики – кончили в штаны. Оливия щелкнула Кимберли Олфорд по носу мышкой, и улыбающаяся фотография девицы увеличилась до размеров экрана. Под фотографией шел текст:

Модельные навыки: профессиональная модель.

Актерские навыки: профессиональная актриса.

Этнический тип: чероки/румынка.

Затем шли размеры: бюста Кимберли, талии Кимберли, ножки Кимберли, данные о состоянии зубов Кимберли (в великолепном состоянии).

Умения, навыки: катание на роликовых коньках, налаживание контактов, владение пятью языками. Участие в танцевальных ревю.

Еще ниже было личное послание о Кимберли – миру:

«Я разносторонне одарена: могу петь, танцевать, играть на сцене, работать моделью и играть на гитаре!

Я на верном пути и жду шанса, который распахнет мне дверь к славе! Игра у меня в крови: мой папаша уже двадцать пять лет рассаживает приглашенных на церемонию вручения Оскара. Станьте моим трамплином к славе, и я не останусь в долгу!»

Оливия покачала головой и перешла к Трэвису Бранкато – красавцу с волчьим взглядом. На его карточке был указан адрес сайта «Анклав». Если верить информации на сайте, бедняга Трэвис был специалистом по организации досуга. Точнее «специалистом по стилю жизни»:



«Что такое "Анклав"?

"Анклав" – основанная на новейших компьютерных технологиях программа интенсификации потребления эксклюзивного досуга. Вступление в "Анклав" дает клиенту возможность вести уникальный образ жизни за счет качественного роста потребления стильных событий и достижений, в объемах, намного превышающих его непосредственные капиталовложения. Благодаря "Анклаву" Вы получите максимум удовольствия от жизни!

Клиенты "Анклава" передают нашей организации право распоряжаться годовым бюджетом в размере 500 ООО долларов, инвестируемых в их развлечения и обеспечение эксклюзивного образа жизни. "Анклав" берет на себя управление всеми тратами, ведение переговоров и консультации, связанные с приобретением самых современных форм досуга, эксклюзивного опыта, развлекательных товаров и услуг.

Мы берем на себе обеспечение Вас всем необходимым для стильного досуга: от приобретения билетов на крупнейшие спортивные мероприятия, премьерные показы и церемонии вручения самых престижных премий, до покупки редчайших ранних записей "Pink Floyd" для Вашей фонотеки, заказа столиков в самых модных ресторанах Парижа. Многие представители бизнес-элиты Лос-Анджелеса, киноактеры, продюсеры и владельцы фирм грамзаписи уже давно пользуются нашими услугами, наслаждаясь максимумом радостей жизни, в основе которых – научный подход и новейшие технологии "Анклава"!»



Оливия отодвинулась от экрана и саркастически расхохоталась. Ничего себе идейка: клиенты переводят Трэвису полмиллиона долларов, чтобы время от времени получать пару билетов на бейсбольный матч или бесплатный диск с демо-записью! Круглосуточная горячая линия «Анклав» отозвалась механическим голосом автоответчика. Ну конечно: все специалисты по стилю жизни были слишком заняты «организацией вложения сотен тысяч долларов в программу интенсификации потребления эксклюзивного досуга, основанную на новейших компьютерных технологиях», и поднять телефонную трубку им было просто недосуг.

Оливия вызвала «Google» и в очередной раз набрала в поле поиска: « Феррамо ». Ни-че-го.

12

В оформлении гостиничного бара дизайнер обыграл тему пустыни: стены были оклеены обоями с нарисованными на них агавами, взметнувшими свои листья от пола до потолка. Пол был покрыт пробкой, а лампы напоминали огромные цветы, распускающиеся в пустыне весной. Под потолком – из каких-то одному только дизайнеру ведомых соображений – были подвешены две рыбы. Оливия сидела за столиком, наслаждаясь утренней чашкой кофе и солнечным светом, льющимся со стороны бассейна. Кинопробы, судя по всему, только начинались. Какой-то молодой человек, истекая потом от жары – на нем были плотные камуфляжные брюки и фетровая шляпа – бродил среди девиц, что-то помечая в мини-компьютере и явно стесняясь своей роли.

Оливия заметила Кимберли раньше, чем та увидела ее. Неправдоподобно большие груди девицы просто нагло вываливались из тоненького белого топика, чуть ли не болтаясь из стороны в сторону над несуществующими бедрами, которые обтягивала почти символическая юбочка телесного цвета. Прекрасно осознавая свою сексуальность, Кимберли еще и посасывала палец, напоминая при этом пятилетнюю девочку и порнозвезду одновременно. Вдруг Кимберли заговорила сама с собой:

«Я, – я хочу хотя бы определенности. Это ожидание... Мне надоело ждать... А она... Она забрала пробы – всю кассету. Сказала, чтобы я позвонила ей, – а потом не брала трубку. Заставила меня минут десять ждать на линии. Ну да, десять: я три песни успела послушать. Ничего себе, да?»

Мимо Кимберли прошли два парня: окинули ее полуобнаженные прелести скучающим взглядом и направились дальше. Оливия усмехнулась: в этом – весь Лос-Анджелес. Женщины, которых в Нью-Йорке или Лондоне мужики провожают долгим взглядом, здесь не котируются. У красивых баб в Лос-Анджелесе на лбу написано: «Актриса в поисках роли. Буду доставать партнера разговорами о карьере. Склонна к истерике». В Майами смотреть на красивых людей – одно удовольствие. А здесь красивое тело просто кричит: «Ну взгляни на меня, взгляни! И сделай меня кинозвездой!» В Майами же если от тебя чего и хотят, то разве что переспать с тобой.

«А когда наконец я к ней пришла, – продолжала Кимберли, – она говорила со мной, словно я пустое место какое! Заявила, что на записи у меня, – тут голос Кимберли задрожал от отчаянья, – недостаточный коммерческий потенциал!»

Кимберли слегка повернула голову, и Оливия увидела дужку мобильника у нее за ухом. Ну что ж, хоть это утешает – значит, Кимберли еще не совсем тронулась рассудком. И все же Оливия не могла избавиться от какого-то чувства жалости, которое вызывала у нее эта девушка.

«Да, хорошо бы, – Кимберли явно приободрилась. – Может, я могла бы сыграть на подмене в сцене с обнаженкой? Ну да, на двоих, а что? Они бы потом подмонтировали, что надо...»

«Интересно, а происходящее здесь сегодня – тоже подмена? – подумала Оливия. – Действо для отвода глаз? Все эти кинопробы...»

Она поднялась из-за столика и решительно направилась к Кимберли:

– Привет!

Ответом ей был настороженный враждебный взгляд. Можно подумать, от каждого, кто обращается к ней: «Привет», – Кимберли ждала удара.

– Оливия Джоулз. Мы познакомились в Майами. Я журналистка, пишу для «Elan».

Кимберли мгновение смотрела на нее, явно не узнавая. Потом пробормотала: «Ну, мне пора», – реплика явно адресовалась телефонной собеседнице – и обернулась к Оливии, уже включив улыбку и бормоча все, что полагается в этих случаях, вроде: «Ну конечно, Оливия, дорогая...»

– А где Деми? – поинтересовалась Оливия, когда со всеми охами по поеоду нечаянной встречи было, наконец, покончено. – Она будет на пробах?

Она почувствовала, что между ней и собеседницей тут же возникло странное отчуждение.

– Она что, болтала про меня? В смысле, я-то ничего плохого про нее говорю, ну... Она тебе про меня рассказывала, да? Ты в курсе? Только честно! По-моему, у нее слегка крыша поехала и все такое. Нет, я конечно, ничего такого не говорю!