– Которой через три недели исполнится двадцать девять, – весело напомнила Отем.

– Мама будет в бешенстве, – предупредил Чарли.

– Мы отвлечем ее, заняв поисками жены для тебя, – решила Отем.

– Не нужна мне жена, – проворчал он, – что бы я там ни плел матери. Кроме того, у меня уже есть наследники.

– Да, два сына, которых ты не видел несколько лет и которые наверняка стали маленькими дикарями, – отпарировала Отем. – Что тебе следовало бы – так это привезти их и Сабрину из Шотландии, пока не началась зима!

В глазах Чарли зажегся огонек.

– Да, ты права! – ахнул он. – Ты, моя маленькая умная сестричка, абсолютно права. Мы легко отвлечем маму, обременив ее троицей сорванцов! Я подожду несколько дней, пока ты не освоишься при дворе. Потом, если ты предоставишь мне свободу, немедленно отправлюсь в Шотландию и появлюсь на пороге Королевского Молверна с кучей ребятишек. У мамы просто не останется времени задавать вопросы, на которые у меня нет желания отвечать. Так что придется во всем оправдываться тебе, дражайшая сестрица.

– Согласна! – жизнерадостно воскликнула Отем.

– В таком случае познакомься со всеми, кого здесь следует знать, – решил Чарли и подвел ее к Джорджу Вилльерсу, герцогу Бекингему, и Габриелу Бейнбриджу, герцогу Гарвуду.

– Мои родители дружили с вашим отцом, – сообщила Отем Бекингему, – и даже прозвали его Стини.

– Я не знал своего отца, – вздохнул тот. – Его убили, когда я был совсем маленьким, а мать носила моего брата.

– Как грустно! – искренне посочувствовала Отем. – Я так рада, что успела узнать своего!

– Да, вы счастливица, госпожа маркиза, – согласился герцог.

Они вернулись в покои Чарли за плащом Отем и спустились в Грейт-Корт, где ожидал экипаж. Отем уже хотела подняться по ступенькам, как к ней приблизился скромно одетый джентльмен.

– Госпожа маркиза, – шепнул он, – я Уильям Чиффинч, слуга его величества, и послан за вами. Прошу вас следовать за мной.

Лицо Отем исказилось от ярости.

– Сэр, – холодно бросила она, – можете передать его величеству, что я не какая-то жалкая шлюха, которую можно подобрать на улице. Я живу в доме графа Линмута на Стрэнде. Если его величеству угодно видеть меня, пусть приезжает, когда захочет. – И повернувшись, уселась в карету. – Чарли! Ты идешь или остаешься во дворце?

Герцог Ланди безмолвно махнул сестре рукой, не зная, смеяться или сетовать. Карета медленно выкатилась через Уайтхолл-гейт.

Первым прервал напряженное молчание Бекингем:

– Ну и ну! Черт меня побери, если твоя сестра не перешла все границы! Подумать только, женщина, которая заставила короля плясать под свою дудку! Не могу дождаться, когда расскажу своей кузине Барбаре! Если он поедет, она будет рвать и метать, хотя даже Барбара не настолько глупа, чтобы поверить, будто король все это время станет жить в целомудрии. Но что бедняга может поделать с таким огромным животом! – фыркнул Бекингем.

– Не считаете, что король оскорбится? – встревожился Чарли.

– Черт возьми, нет! – заверил Бекингем. – Наоборот, будет заинтригован, что какая-то женщина отказалась покорно последовать за мистером Чиффинчем. Не так ли, мистер Чиффинч? – осведомился герцог, весело ткнув слугу локтем под ребро.

– Мне не полагается обсуждать подобные вещи, милорд, – ответствовал тот, хотя в уголках его губ играло некое подобие улыбки.

– Что ж, так и передайте хозяину, Чиффинч, – посоветовал Бекингем. – Я бы дал золотую монету, лишь бы присутствовать при этом, но, думаю, вы не позволите нам, Чиффинч, не так ли?

– Боюсь, не имею права, ваша светлость, – кивнул слуга и с поклоном отошел.

– Пойдемте, джентльмены, – предложил Бекингем, – сыграем партию в карты.

Габриел Бейнбридж, до сих пор молчавший, вдруг рассерженно вскинул голову.

– Как вы могли допустить это, Чарли?

– Скажите лучше, как я мог помешать? Отем не ребенок, милорд. Она взрослая женщина, вдова и имеет собственное состояние.

Герцог Гарвуд вздохнул.

– А я хотел поближе узнать ее, – грустно признался он.

– У вас еще будет шанс, – утешил Чарли. – Как только мадам Барбара появится при дворе, она немедленно позаботится о том, чтобы моя сестра убралась восвояси. Отем – всего лишь развлечение, и притом временное. Король и леди Барбара вместе выросли, вместе перенесли ссылку и имеют друг с другом куда больше общего, чем с моей сестрой. Кроме того, его величеству предстоит в скором времени выбрать королеву, и тогда, друг мой, у него не останется времени на развлечения.

– Вы так небрежно рассуждаете о бесчестии сестры? – удивился герцог Гарвуд.

– Думаю, нет никакого бесчестия в том, чтобы прослыть любовницей короля, – возразил Чарли. – Во всяком случае, так всегда считали женщины моей семьи. Вы помните мою сестру как отважную глупенькую девчонку, застрелившую вашего солдата. Но она давно уже другая. Отем – женщина, которая любила, родила мужу ребенка, жестоко страдала, оставшись вдовой, была в милости у короля Людовика, который принудил ее стать своей любовницей всего через год после кончины Себастьяна. Ее вторая дочь – ребенок Людовика. Отем давно выросла. Теперь она зрелая умная женщина.

– Ваша сестра сказала правду: она не дешевая шлюха! – внезапно взорвался герцог Гарвуд. – Она великосветская куртизанка, милорд, а вы ничем не лучше ее сутенера!

– Я не потребую удовлетворения за эти оскорбления, милорд, поскольку вижу, что вы питаете к моей сестре неразделенную любовь. Вы разочарованы и несчастны, но на этот раз я вас прощаю. Я тоже был молод и влюблен.

– Но я вовсе не влюблен! – запротестовал Габриел.

Однако Чарли понимающе усмехнулся и качнул головой.

– Ваше время придет, сэр, – пообещал он, – но учтите, ни я, ни мои братья не позволим пренебрежительно обращаться с Отем и тем более ее оскорблять. Надеюсь, вы это понимаете?

– Этого можете не опасаться, ваша светлость, ибо я не собираюсь впредь иметь ничего общего с этой особой, – сухо процедил Бейнбридж.

– Тем хуже для вас, – пожал плечами Чарли, гадая, что сказала бы на это сестра.

Правда, он не собирался передавать этот разговор: скоро у Отем и без того будет полно забот. Если она в самом деле верит, что положение тайной любовницы Людовика ничем не отличается от роли явной и к тому же временной забавы Карла, то сразу же обнаружит, как жестоко ошибалась.


Отем была настроена весьма решительно. Больше она не будет беспомощной игрушкой мужчин. На этот раз именно она станет хозяйкой положения. И получит от этой связи не только ребенка!

«Себастьян, почему ты покинул меня? – рыдало ее сердце. – И почему мне так тяжело? Почему я так несчастна? Может, следует вернуться во Францию?» Но в глубине души Отем понимала, что ее ждет то же самое. Счастье не дается в руки…

Она поспешила в дом, бросив по пути Беттсу:

– Вполне возможно, у нас сегодня будет важный гость. Я желаю ванну, и немедленно.

– Но, мадам… – начал он.

– Это не предмет для обсуждения, – перебила Отем. – И я не прошу у вас совета, Беттс. Делайте, как велено!

Она взбежала по ступенькам и ворвалась в свою комнату, где мирно дремали Лили и Оран.

– Проснитесь! – велела она. – Нужно готовиться к приему гостя.

В покои ворвался переполошившийся лакей.

– Где поставить ванну, миледи? – осведомился он.

– В гостиной. Перед камином.

– Но вы купались перед отъездом, миледи! – запротестовала Лили.

– Быстро помогите мне раздеться, – приказала Отем, не потрудившись ничего объяснить. – Скорее! А вы присмотрите за тем, чтобы вода была погорячее! – крикнула она лакею и скрылась в спальне.

Лиф и юбки полетели во все стороны. За ними последовала сорочка. Когда Оран встала на колени, чтобы снять чулки и туфли, Отем молча покачала головой. Горничная, очевидно, поняв что-то, широко распахнула глаза. Более сообразительная Лили вынула кремовый пеньюар, накинула на хозяйку и коснулась рубинового ожерелья.

– Нет, – коротко сказала Отем.

– Мадам желает расчесать волосы? – осведомилась Оран.

Отем кивнула и уселась на маленький стульчик. Оран вынула шпильки из длинных волос хозяйки и принялась орудовать гребнем.

– Позаботься о ванне, Лили, – вспомнила Отем. – Налей в воду немного сандалового масла и возьми душистое мыло.

– Да, миледи, – кивнула Лили, выходя в гостиную, где слуги уже закончили работу.

Налив масла, она выложила мыло, повесила полотенца у камина, поспешно зажгла свечи и вернулась в спальню. В этот момент в дверь постучали, и Лили поспешила открыть. И ахнула от изумления, вытаращив глаза. Она никогда не видела короля Карла, но немедленно почувствовала, что перед ней не простой дворянин. Однако горничная не растерялась и низко склонилась перед королем. За ее спиной появились Отем и Оран.

– Сделай реверанс, – прошипела Отем девушке, – и убирайся.

Лили к этому моменту пришла в себя настолько, что, взяв у джентльмена шляпу, перчатки и плащ, вопросительно взглянула на хозяйку.

– Положи вещи его величества на кресло, Лили, – тихо скомандовала Отем, – и вы обе можете идти. Доброй ночи.

Девушки попятились из комнаты, прикрыв за собой дверь.

– Вы голодны? – спросила Отем. – Вижу, Беттс оставил на буфете ужин и вино. К счастью, здесь всегда имеются запасы доброго французского вина.

– Налейте немного, мадам, – попросил король.

Пряча улыбку, Отем налила до краев большой серебряный кубок душистого красного вина.

Король выпил и, со стуком поставив кубок на стол, прорычал:

– Черт возьми, никогда не встречал женщины наглее! Мне не слишком понравился ответ на мое великодушное предложение, переданное мистером Чиффинчем.

– И все же, – храбро ответила Отем, – вы здесь, Карл Стюарт.

– И все же я здесь, – кивнул тот.

– Вы явились пожурить меня и уйти? – съязвила она.

– Нет, дорогая, я пришел позабавиться с тобой. Объездить. Заломать. Отрезать кусочек твоего пирога, – полусердито сообщил он.