Мальчишеская улыбка осветила его черты.

– Верно, дорогая. Иного выхода нет.

Лес неожиданно расступился, и в просвете возникла небольшая поросшая травой полянка, по краю которой протекал ручеек, перегороженный посредине валуном. Вода образовала крохотное озерцо и, переполняя берега, стекала с валуна живописным водопадом, затем снова пускаясь в путь.

Они остановились и спешились, пустив коней пастись. Король расстелил плащ и пригласил Отем сесть.

– Здесь чудесно, – согласилась она, опускаясь на плащ. – Просто не верится, что в густой чаще существуют столь прелестные местечки! Как вы нашли его?

– Случайно, еще в детстве. Раньше Шамбор был королевской резиденцией. Мой отец подарил его своему брату в надежде, что тот, занявшись перестройкой и переделкой замка, забудет о политике, а после смерти дяди Шамбор вернется ко мне. К сожалению, дядюшка Гастон ухитрился отыскать лучших архитекторов и рабочих, не говоря уже о превосходном управляющем, и, оставив все дела ему, немедленно вернулся в Париж, где продолжал впутываться в политические интриги и изменнические заговоры. Никогда не прощу ему обиды, нанесенные матери, и изгнание кардинала Мазарини. Если бы не мама и папа Джулио, кто знает, может, я уже лежал бы в могиле! – Выпалив это, король осекся и покраснел. – Сокровище мое, ты не слышала моих последних слов. К собственному стыду, должен признаться, что ты заставила меня забыть обо всем.

– Я в самом деле не слышала ничего такого, чего не подобает знать, Людовик, – заверила Отем.

Король нежно сжал ладонями ее лицо.

– Ты необыкновенно красива. Я понял это с первого взгляда и долго не мог забыть отпор, который ты мне дала, – прошептал он, целуя ее и вздыхая от удовольствия, когда она раскрыла губы, чтобы впустить его язык, и с жадной готовностью ответила на поцелуй.

Опрокинув ее на спину, король снова глянул в разноцветные глаза. Отем неудержимо вспыхнула, ощутив накопившуюся между ног влагу. Король понимающе улыбнулся и, сдернув перчатку, сунул руку под многочисленные юбки, чтобы погладить внутреннюю сторону бедра.

– Подними юбки. Я хочу узреть сокровища, которые скрываются под ними, – велел он и ахнул при виде стройных ножек, затянутых в зеленые шелковые чулки, прихваченные золотой лентой. Выше светилась нежнейшая кожа обнаженных бедер, увенчанных треугольником тугих черных завитков. Складки ее лона были слегка набухшими и ярко-розовыми. Среди темных волос поблескивали жемчужные капельки соков.

Король застонал как от боли.

– Я пообещал себе, – тихо признался он, – что в первый раз возьму тебя при свете свечей и среди цветов, но, увы, терпеть больше нет сил. Откройся, моя Отем. Я должен овладеть тобой немедленно!

– А что, если охотники вернутся? – испуганно пробормотала она, уже видя по глазам короля, что его не остановить.

– Сегодня они больше здесь не появятся, – заверил Людовик и, не давая ей возразить, оседлал ее, высвободил свое достоинство из панталон и, подавшись вперед, коснулся кончиком своей плоти врат желанного грота. Жаркие губы вновь прижались к ее губам, на этот раз с неподдельной страстью.

Отем ощутила, как его горячее копье пульсирует в поисках входа. Все тело ныло от неутоленной жажды. Она с тихим криком развела ноги еще шире, позволяя ему ворваться в покоренный город. И хотя стыдилась своего поведения, ничего не могла с собой поделать. Как давно она не ощущала тяжесть мужского тела? Сколько месяцев прошло с тех пор, когда кто-то ее хотел? Какие бы оправдания Отем ни находила себе, она не более чем обычная шлюха. Но сейчас ей было все равно. Она обхватила его ногами, безмолвно умоляя двигаться быстрее, и была немедленно вознаграждена, когда он яростно излился в нее. Как ни удивительно, ее собственный голод был утолен почти мгновенно.

– О, ваше величество, – прошептала она.

– О, госпожа маркиза, – ответил он в тон. – Как вы восхитительны, моя кобылка с горячей кровью! Я не смел надеяться на подобную страсть!

– Но я испортила шляпу, – пожаловалась она при виде сломанных перьев.

– У тебя будет другая! Десяток! Сотня! – пообещал он и, вскочив, привел одежду в некое подобие порядка. – Пойдем, сокровище мое, мы должны оставить это место нашей первой страсти и вернуться к охотникам. Зато сегодня, мадам, вы придете в мою постель, и мы предадимся восторгам плоти. Я мог бы брать вас снова и снова и сдержу слово, если вы немедленно не опустите юбки, моя очаровательная волшебница!

Он нагнулся, одернул амазонку, прикрыв ее наготу, и поднял возлюбленную на ноги. Та покачнулась и сжала ладонями виски. Голова сильно кружилась.

– Подождите хоть минуту, – попросила Отем. – Ваши ласки лишили меня сил.

Она припала к нему, положив голову на его плечо и закрыв глаза. Людовик обнял ее и не шевелился, пока Отем не подняла голову и не улыбнулась ему.

– Ты божественна, – признался он, помогая ей сесть в седло.

Они догнали охотников как раз в тот момент, когда к шесту привязывали убитого оленя. С нескольких седел свисали зайцы и куропатки.

Солнце уже садилось. В воздухе повеяло холодом, и король отдал приказ возвращаться.

– Мне нужна горячая ванна, – велела Отем служанкам, входя в спальню и беспечно швыряя перчатки на пол.

– Что наденет сегодня мадам? – осведомилась Лили.

– Гранатовый бархат. Боже милосердный, я промерзла до костей. Разведи огонь, Оран!

– Вот что происходит, когда милуешься в лесу, да еще в октябре, – заметила Жасмин, входя в комнату.

– И как я могла помешать этому, мама? – раздраженно бросила Отем. – Он король, а я – по крайней мере на эти несколько дней – его фаворитка.

Освободившись от нижних юбок, она села, предоставив Лили снять с нее сапожки, а потом в ожидании лакеев с горячей водой легла в кровать. Жасмин села рядом с дочерью, а Лили задернула занавески, отгородив мать с дочерью от посторонних взглядов.

– Он хороший любовник? – полюбопытствовала Жасмин.

– Я недостаточно опытна, чтобы судить о таких вещах, – буркнула Отем.

– Хотя бы в сравнении с твоим мужем? – настаивала Жасмин.

– Они совсем разные, – уклончиво ответила Отем.

– Сколько раз он взял тебя?

– Один, мама. Сегодня днем. Да, я наслаждалась каждым мгновением. Совсем забыла, как это приятно! Почему ты не сказала мне, что можно испытывать страсть, не будучи влюбленной в мужчину? Уверяю, я была очень удивлена, поняв, что и такое бывает. И сознание этого заставило меня почувствовать себя самой обыкновенной потаскухой. Раньше я верила, что наслаждение можно получить лишь в постели любимого мужчины. Но обнаружить, что это не так, что я таю в объятиях короля…

– Сначала такое пугает, дочь моя, – согласилась Жасмин. – Впервые мы с твоим отцом любили друг друга, чтобы достичь экстаза и утешиться. Твоя тетка Сибил хотела стать его женой, поэтому я искала в Джеймсе Лесли любовника на одну ночь.

– Мама! – ахнула Отем.

– Зря удивляешься, – усмехнулась мать. – Это чистая правда. Но потом я не чувствовала себя грязной, и тебе не следует. Это не ты завлекала короля, не ты искала его внимания, не пускала в ход свои чары ради минутной выгоды. Это по его повелению ты приехала сюда. По его желанию рискнула репутацией. Стала его фавориткой, пусть ненадолго, ибо совсем скоро он женится. А теперь отвечай, дочь моя, почему король не лег с тобой вчера ночью, хотя остальные уверены в обратном?

– Сказал, что, поскольку я устала после долгой поездки, оставляет меня в покое, чтобы дать отдохнуть, – отозвалась Отем.

– Король еще опаснее, чем я предполагала, – покачала головой Жасмин, – и это при его молодости! Достойный воспитанник кардинала Мазарини! Да, это не Стюарт! Такой не влюбится. Советую тебе, дорогая, держать в узде свои чувства, иначе он разобьет тебе сердце.

– Я ни за что не могла бы влюбиться в него, – возразила Отем. – Конечно, он очарователен, но мужем никогда мне не будет. И думаю, ты права, утверждая, что я когда-нибудь снова выйду замуж. Раньше я так не думала, но теперь поняла, что еще найду свою любовь. Сегодняшний день заставил меня понять, что мне нравятся мужские ласки, но участь вечной любовницы не в моей натуре. Я должна иметь своего мужчину, детей, дом и жить сельской жизнью.

– Он обязательно появится. В нужное время, – уверила Жасмин. – А пока тебе остается только снискать милость короля и сохранить его дружбу, поцеловав на прощание, улыбнувшись и благословив. Изящные манеры восхитят его, ибо, подобно своей матери, он ценит безупречное поведение. Таким образом, тебе удастся заручиться дружбой королевы-матери и кардинала.

– Тебе следовало быть генералом, мама. Армия под твоим командованием была бы непобедимой, – поддразнила Отем.

– Я пошла в своих индийских предков, великих воинов, потомков Тамерлана и Чингизхана. Когда-то отец сказал, что мне нужно было родиться мальчиком, в таком случае он назвал бы меня своим преемником. Моя мать тут же зашикала на него, и больше он этого не повторял.

– Ты когда-нибудь жалела, что не осталась в Индии? – полюбопытствовала Отем.

– Никогда! Моя судьба здесь, в западном мире, с Роуэном Линдли и Джеймсом Лесли, – уверенно ответила мать и немедленно сменила тему: – Что ты наденешь вечером?

К тому времени как женщины подробно обсудили преимущества гранатового бархатного платья и рубинов, которые так пойдут к наряду, ванна Отем была готова. Поцеловав дочь в щеку, Жасмин встала и вернулась в свою спальню, расположенную в конце коридора. Оран помогла госпоже закончить раздевание, и Отем ступила в воду, не услышав шагов короля, вошедшего в комнату через потайную дверь в обтянутой шелком панели. Молодые служанки вскрикнули в один голос, но, вовремя вспомнив о своих манерах, присели в реверансе.

– Загородить лохань ширмой, мадам? – выпалила Лили.

– Не стоит, – покачала головой Отем. – По-моему, его величеству нравится наблюдать, как я купаюсь. Разве не так, сир? Принеси его величеству удобное кресло, Оран. Лили, вина!