Перед отъездом их навестили тетушки. Отем и Жасмин удивились визиту почтенных дам, но прямодушная мадам Сен-Омер немедленно удовлетворила их любопытство.

– Мы слышали, что король вчера приезжал сюда. В чем дело? Решил выразить соболезнования? Как он добр! Королева Анна и кардинал вырастили прекрасного воспитанника!

Отем расхохоталась.

– Ну как это удается слугам? – выпалила она. – Понимаю, что от них ничего не скроешь, но каким образом новости успели добраться до Аршамбо так быстро, что вы ухитрились заявиться с самого утра, дорогие тетушки?

Мадам Сен-Омер растерянно огляделась.

– Понятия не имею, малышка. Могу сказать только, что вчера вечером мне все рассказала горничная. Но это правда, не так ли? – Ее взгляд упал на сундуки в передней. – Куда это вы едете? – не выдержала она.

– Король пригласил нас в Шамбор, – ответила Жасмин.

– Бог мой! – воскликнула мадам де Бельфор, широко распахнув голубые глаза, но тут же осеклась.

– Пока Жасмин будет с дочерью, никто не сможет сказать наверняка, – задумчиво протянула мадам Сен-Омер. – Ты, конечно, будешь все отрицать, малышка, – посоветовала она племяннице. – Но ты вернешься с ним в Париж?

– В Париж? Зачем? – бросила Отем.

– Если ты станешь любовницей короля… – начала тетка.

– Король предложил мне всего-навсего «сладостную идиллию», – отмахнулась Отем, – и больше я ни на что не претендую, тетушки. Более того, не имею ни малейшего желания отправляться в Париж. Мой дом здесь, и мое место с дочерью. Больше я ничего не хочу знать.

– Посмотрим, – возразила мадам Сен-Омер. – Ходят слухи, что он великолепный любовник, малышка. Когда ты вернешься из Шамбора, я потребую полного отчета.

– О, сестра, как ты неделикатна! – прощебетала мадам де Бельфор, краснея от смущения.

– Но разве ты не хочешь проверить, правдивы ли сплетни? – отпарировала мадам Сен-Омер.

– Если король станет моим любовником, тетя, вряд ли я могу принижать его мужскую силу, не так ли? – чуть улыбнулась Отем.

– Не на людях, разумеется, – согласилась тетка. – Но мне ты можешь все рассказать без утайки!

Хозяйки дома попрощались с гостьями и отправились в Шамбор, до которого было почти полдня пути. Отем объяснили, что Шамбор – это охотничий замок. И хотя Людовик посещал его каждую осень, владения были подарены его отцом Гастону Орлеанскому, который там почти не жил. Король хоть и великодушно простил дядю, не мог забыть, сколько неприятностей тот причинил ему в детстве, пытаясь разлучить с матерью. Кроме того, именно по настоянию принца кардинала выслали из страны.

На закате солнца экипаж маркизы приблизился к замку. Отем и Жасмин только ахали от изумления при виде открывшегося их глазам зрелища, ибо носивший наименование скромного охотничьего угодья Шамбор оказался самым большим и роскошным замком во всей долине Луары. Сама постройка вместе с густыми лесами была огорожена каменными стенами, тянувшимися на добрых двадцать миль. Бесконечные крыши были украшены бесчисленными башенками, слуховыми оконцами, шпилями, дымовыми трубами и фонарями.

– Весьма напоминает восточные дворцы, – заметила Жасмин. – Я невольно вспоминаю свою юность.

– Чересчур велик! – объявила Отем. – Мы наверняка заблудимся. Я считала Шенонсо большим, но этот просто огромен. Напрасно я согласилась приехать.

– Но разве могло быть по-другому? – возразила мать.

Но Отем, не слушая, воззрилась на гигантское белое здание под крышей из голубоватой сланцевой черепицы. По четырем углам возвышались башни, а в середине их было еще несколько.

Отем со вздохом покачала головой. Одно дело явиться ко двору сторонним наблюдателем, и совсем другое – стать частью этого избранного общества. И кто же тут гостит? По словам короля, других женщин нет. И кем же ее посчитают окружающие? Ее репутация будет навеки погублена, несмотря на присутствие матери. А что, если Людовик потребует ее присутствия в Париже? Она не поедет! Просто не поедет, и все!

Ров, окружавший замок, наполнялся водой из ближайшего ручья. Карета пересекла мостик и, въехав во двор, остановилась у главного входа. Из замка поспешили ливрейные лакеи, бросились открывать дверцу, помогая гостьям выйти.

Дворецкий с поклоном объявил:

– Госпожа герцогиня, госпожа маркиза, его величество приветствует вас в Шамборе. Прошу вас следовать за мной в ваши покои. Его величество все еще охотится, но должен скоро вернуться. – Он снова поклонился и, повернувшись, зашагал к замку.

Женщины пошли за ним, а лакеи принялись разгружать карету.

Отем старалась не озираться по сторонам, но при здешнем великолепии и это оказалось нелегко. Дворецкий повел их по широкой мраморной лестнице в центральную часть здания и дальше по коридору. Перед ними открылась вторая лестница с двойными спиральными пролетами, так что спускающийся по одному не мог видеть того, кто поднимался по другому.

– Боже! – невольно вырвалось у Отем.

– Поразительно, не так ли? – тихо спросил дворецкий. – Все, кто впервые приезжает в Шамбор, не могут сдержать изумления. Вот мы и пришли. Мадам, вы обе поселитесь в покоях короля. Вот ваша комната, госпожа маркиза. А вы, госпожа герцогиня, – здесь, чуть дальше по коридору. Сейчас принесут сундуки, и ваши служанки могут занять комнаты рядом с вашими спальнями. Я сообщу его величеству о вашем прибытии. – Он снова согнулся в низком поклоне.

– Мне понадобится ванна! – воскликнула Отем, вдруг обретя голос.

– Я позабочусь об этом, госпожа маркиза, – заверил он и быстро вышел.

– Я не видела такого великолепия с тех пор, как жила в отцовском дворце, – заметила Жасмин. – Ошеломляет, но обстановка достаточно изысканна.

– Это уж слишком, – запротестовала Отем.

– А ты, моя маленькая шотландочка, считала, что на свете нет ничего лучше Гленкирка и Королевского Молверна? – поддела Жасмин. – Но у французских королей чувство прекрасного развито куда сильнее. Думаю, в них говорит итальянская кровь.

– Где, по-твоему, спальня короля? – раздумывала Отем вслух.

– Думаю, совсем рядом с твоей, – усмехнулась мать. – Он наверняка захочет уходить и приходить незаметно, дочь моя.

– О, мама, я боюсь, – неожиданно призналась Отем.

Жасмин пожала плечами.

– Он всего-навсего мужчина, дорогая. Ты уже не девушка, и для тебя не осталось постельных тайн.

– Но у меня был всего один мужчина! – заупрямилась Отем.

– Себастьян давно в могиле, и пришла пора завести любовника, – спокойно ответила мать. – Не будь глупышкой, дорогая. Поскольку все равно придется пойти на это, лучше расположить к себе короля и разделить его страсть. Подумай о Мадлен и Шермоне! Твоя дочь должна получить богатое наследство, а ты будешь пользоваться милостями короля еще много лет после того, как наскучишь ему и навсегда исчезнешь из его жизни.

– Ах, смогу ли я когда-нибудь стать столь же оптимистичной, как ты, мама? – воскликнула Отем.

– Возможно, когда-нибудь… – вздохнула герцогиня. – Когда-нибудь…

Глава 14

Вскоре за ними пришел лакей и проводил в столовую, где уже сидели восемь мужчин. Людовик вышел навстречу, поцеловал дамам руки и представил их остальным. К удивлению Отем, собравшиеся оказались дворянами не слишком высокого ранга, и маркиза предположила, что король предпочитает отдохнуть от угнетающей атмосферы Пале-Рояль.

Пока слуги разносили первое блюдо, король снова стал целовать руку Отем, на этот раз перевернув ее ладонью вверх. Отем мило покраснела, смущенная публичным проявлением чувств, и поспешила отнять руку.

– Сир, – мягко упрекнула она, – вы не слишком осмотрительны.

– Как я могу быть осмотрительным, когда сгораю от желания поцеловать ваши прелестные губки? – смеясь глазами, ответил Людовик.

Отем укоризненно покачала головой.

– Ешьте лучше суп, ваше величество, – посоветовала она, деликатно пробуя бульон и скромно опустив глаза.

Король усмехнулся.

– Вас нелегко покорить, моя драгоценность, но сегодня вечером я тоже вас не пощажу.

Щеки Отем снова заалели, но она смело вскинула голову и едва слышно парировала:

– Посмотрим, сир, кто возьмет верх в поединке! – И тут же осеклась, потрясенная собственной дерзостью. Как она могла! Препираться с самим королем!

Но некое шестое чувство подсказывало, что нельзя позволить себе стать жертвой этого человека. Если ей суждено лечь в его постель, они сыграют на равных.

«Откуда у меня такие мысли?» – дивилась Отем про себя. Она все больше становится похожей на мать!

Однако Людовик улыбнулся, ничуть не оскорбленный подобными речами, и занялся наконец ужином.

Отем облегченно вздохнула, но почти ничего не ела, несмотря на аппетитные запахи. Оглядев комнату, она вновь поразилась обстановке. Позолота, изящная лепнина, деревянные панели, обтянутые шелком! Гигантский камин охраняли рыцари в полном вооружении с опущенными вниз мечами. Тяжелые бронзовые решетки выдерживали вес толстых бревен, весело потрескивавших в камине. Торцевые стены были украшены гобеленами, на боковых висело множество картин. Пол был выложен черно-белыми мраморными плитками, под большим обеденным столом лежал чудесный турецкий ковер.

Отем похвалила ковер, и король тут же заметил:

– Когда-нибудь во Франции тоже станут ткать такие ковры, да и шелка. Я не желаю, чтобы моя страна зависела от ввоза редких и дорогих вещей. Мы и фарфор будем делать, даю слово, дорогая! Когда придет пора обставлять мой дворец в Версале, он будет наполнен чудесной мебелью и посудой, большую часть которых изготовят у нас.

– Значит, вы начали постройку дворца? – обрадовалась Отем.

– Да, – кивнул Людовик. – Придет пора, и ты непременно его увидишь.

Вечер кончился рано, поскольку король объявил, что завтра на рассвете они поедут охотиться. Гости короля лукаво переглянулись, уверенные в том, что их господина куда больше интересует ночная охота, чем дневная.