– Как мы доберемся до вашей матери? – обратилась к Отем королева. – Что, если одинокая карета привлечет внимание?

– Мы поедем верхом, а копыта коней обмотают тряпками, ваше величество, – пояснила Отем. – Мы с мужем проводим вас. Я велю своей служанке подать ужин, а потом вы сможете отдохнуть перед дорогой.

– Это совершенно новая сторона твоего характера, дорогая. Признаюсь, не ожидал такого, – заметил Себастьян, когда они вернулись в свои покои.

– А я думала, что к этому времени ты успел узнать меня со всех сторон, – поддразнила она. – Если и пропустил что-то, то не потому, что не старался.

Она быстро обернулась и поцеловала его в губы. Муж рассмеялся.

– Ведите себя прилично, госпожа маркиза, – с притворной строгостью пожурил он. – День еще не кончился.

– Когда это нас останавливало? – проказливо хмыкнула Отем.

– Хотя бы сегодня, иначе мне будет казаться, что кардинал постоянно заглядывает через мое плечо. Давай сначала устроим их, а потом… вместе помолимся об удаче.

– Они любят друг друга, – заметила Отем. – Ведут себя как почтенная супружеская пара. Глядя на них, я вспоминаю своих родителей. Грустно и невыразимо трогательно.

– Говорят, они в самом деле женаты вот уже несколько лет, но, разумеется, доказательств нет. Подобное свидетельство морганатического брака между Анной Австрийской и Джулио Мазарини было бы несчастьем.

– Почему? – удивилась Отем.

– Королева была замужем за королем Людовиком XIII двадцать три года, прежде чем родился ее первенец, – пояснил Себастьян. – Найдутся такие, кто будет утверждать, что новый король – сын Мазарини, а не законный отпрыск Людовика.

– Какой вздор! – возмутилась Отем. – В то время королева едва знала Мазарини, ибо его положение было недостаточно высоким, чтобы вращаться при дворе. Король как две капли воды похож на отца, портрет которого я видела в Шенонсо.

– Верно, и королева – женщина добродетельная, но, малышка, ты достаточно мудра и понимаешь: всегда есть люди, которые ни перед чем не остановятся, чтобы получить власть и влияние, – усмехнулся Себастьян.

– Я рада, что мы ведем простую жизнь, – вздохнула Отем.

– И все же кардинал уверен, что королевский двор – самое подходящее место для твоих талантов, – возразил муж. – Ты хотела бы поехать туда?

– Возможно, когда дети вырастут. К тому времени Людовик построит свой дворец в Версале. Было бы интересно посмотреть его, сердце мое.

Лили, вот и ты! Беги на кухню и принеси ужин королеве и месье Джулио. Они в северной башне. Если спросят, скажи, что несешь поднос нам. Марк поможет тебе. Поспеши!

– Да, мадам, – кивнула Лили и исчезла.

– Марк поедет с нами, – решила Отем. – Поскачет впереди с фонарем. Придется продвигаться не спеша, но ничего не поделаешь. Неизвестно, когда заявится капитан д’Омон. Нельзя привлекать внимание посторонних.

– Я не хочу, чтобы ты ехала, – вдруг объявил Себастьян.

– Что? – взорвалась Отем.

– Чем меньше коней, тем незаметнее, – стоял на своем муж. – Если твой мушкетер ворвется в Шермон сегодня ночью, ты сможешь сбить его с толку. Увидев тебя, капитан спокойно отправится восвояси, но если Лили заявит, что ты спишь и никому не велела тебя беспокоить, непременно что-то заподозрит. Я один смогу проводить наших гостей. Ты и сама признаешь мою правоту, дорогая.

Отем вздохнула. Ничего не попишешь, он действительно прав, но она так наслаждалась своим новым приключением, что и помыслить не могла, чтобы оно кончилось так скоро. Все же нельзя подвергать опасности королеву Анну и кардинала. Царствование короля зависит от благополучного возвращения королевы в Париж и встречи кардинала с Людовиком в Пуатье.

Отем неохотно кивнула.

– Я вволю полежу в ванне и буду ждать тебя в постели, дорогой, – пообещала она.

Себастьян схватил ее в объятия и жадно поцеловал.

– Мадам, вы способны соблазнить даже ангела. Я вернусь, как только смогу.

Когда настала минута отъезда, маркиз передал королеве и кардиналу привет и пожелание удачи от жены и объяснил, почему ей лучше остаться дома.

Кардинал понимающе кивнул:

– Капитан д’Омон, как настоящий терьер, готов забраться в лисью нору и не успокоится, пока не затравит добычу. Вашей жене и впрямь лучше отвлечь его.

Лафит позаботился о том, чтобы на пути в замок им никто не встретился. Марк уже ждал на конюшне. Поездка должна была занять несколько часов, поскольку приходилось двигаться медленно и окольными дорогами, через густые леса, при слабом свете фонаря. Обмотанные тряпками копыта коней почти беззвучно переступали по поросшим мхом тропинкам. Путешественники очень устали, а когда достигли Бель-Флер, стало ясно, что капитан сделал ошибку, отложив поиски до утра.

Выехав из леса, они приблизились к низкой стене, окружавшей сад. Маркиз спешился и, сняв с седла измученную королеву, открыл своим ключом садовую калитку и провел своих спутников в дом через маленькую боковую дверь, почти полностью скрытую разросшимся плющом.

Дворецкий Адали, поджидавший гостей, низко поклонился:

– Моя госпожа приветствует вас. Прошу последовать за мной. Я покажу вам спальни.

– Как нам благодарить вас? – прошептала королева, сжимая руку Себастьяна. – Имея таких преданных друзей, Людовик может не беспокоиться за свой трон.

Маркиз расцеловал пальчики ее величества.

– Ваше величество, служить вам – самая высокая в мире честь.

– Вы еще услышите обо мне, – пообещал кардинал, прощаясь с маркизом.

– Ничуть не сомневаюсь, ваше преосвященство, – с улыбкой ответил Себастьян и вышел той же дорогой.

Марк уже держал лошадей под уздцы. Они успели вернуться в Шермон как раз перед рассветом.

Отем сонно улыбнулась мужу и протянула руки.

– Небо светлеет, – пробормотала она.

– Солнце восходит, – выдохнул он, целуя ее округлые грудки. Отем подбадривала мужа тихими стонами и криками. Он разорвал ее ночную рубашку, спеша добраться до обнаженного тела, и принялся лизать ложбинку между грудями, розоватые ореолы, задорно торчащие соски.

Отем судорожно вцепилась в его мягкие волосы.

– О-о, как хорошо, – прохрипела она, когда он втянул в рот нежную маковку и принялся сосать.

Потом настала очередь второго соска, и Отем вздохнула от удовольствия. Он накрыл ее своим телом и вонзился в истекающее соками лоно. Отем в беспамятстве гладила его спину, безмолвно побуждая двигаться быстрее, с готовностью принимая его плоть. В порыве страсти она сцепила ноги у него на спине и отвечала на каждый толчок, пока оба не взорвались в пламени взаимного наслаждения. Сжимая друг друга в объятиях, супруги провалились в сон, но забытье продолжалось недолго. Оба проснулись от грохота. В дверь спальни колотили тяжелые кулаки. Не успели они опомниться, как дверь распахнулась. Себастьян сел, растерянный, ничего не понимающий, видя только, что в комнате полно мушкетеров.

– Какого дьявола… – начал он.

Потрясенная жена поспешно прижала к груди простыню.

– Я говорил им, что вы спите, месье, – сбивчиво оправдывался Лафит. – Сказал, что сам пойду за вами, поскольку этот человек настаивал на том, чтобы увидеться с вами и госпожой маркизой. – Он пронзил капитана д’Омона гневным взглядом. – Но мне не позволили.

– Ничего страшного, Лафит. Капитан здесь по делам, касающимся его величества, не так ли, капитан? Однако я вынужден просить вас удалить ваших людей из спальни. Лафит отведет их на кухню и накормит. Если соизволите подождать меня в гостиной, я скоро выйду и с удовольствием побеседую с вами.

Он преспокойно поднялся, не стыдясь своей наготы, и, прищурившись, холодно добавил:

– Вы испугали мою жену, к тому же мне не слишком нравится та неприкрытая похоть, с которой ваши люди смотрят на маркизу.

Себастьян просунул руки в подбитый мехом бархатный халат, поданный Лафитом, и шагнул к двери, ведущей в гостиную.

– Прошу вас, господа, – велел он, и мушкетеры немедленно повиновались.

Оставшись наедине с капитаном, маркиз негромко заметил:

– Насколько я понял, это вторжение в мой дом связано с исчезновением королевы? Разве ее еще не нашли? Я говорил жене, что она, возможно, заблудилась в нежилых помещениях замка. Что ни говори, а Шенонсо огромен.

– Ее так и не нашли, месье, – коротко бросил капитан.

– И поэтому вы решили обыскать мой дом, – усмехнулся маркиз. – Считайте, что получили разрешение.

Она налил себе и гостю вина.

Капитан д’Омон, подняв кубок, провозгласил:

– За короля!

– За короля, – отозвался маркиз, высоко поднимая свой кубок.

– Я в любом случае обыщу дом, с позволения или без, ибо, как вы сами отметили, явился сюда во имя его величества. Королева-мать, доверенная моим заботам, пропала. Король будет очень расстроен.

– Капитан, я из верных источников знаю, что король и без того расстроен, поскольку он даже не знает, где находилась его мать.

– Но я получал приказы от его величества, скрепленные королевской печатью! – нахмурился мушкетер. – Его величеству, разумеется, известно местопребывание королевы Анны!

– А вдруг вы ошибаетесь? Что, если человек, разжигающий распри в стране с тех пор, как умер отец короля, желает разлучить его с матерью? Только благодаря матери и кардиналу мальчик благополучно дожил до тринадцати лет. Вы неглупы, месье д’Омон, и понимаете, что власть развращает. Несмотря на груз обязанностей, король еще слишком молод. Разве на коронации он не просил ее величество стать его правой рукой? Моя жена присутствовала там и все мне рассказала. Спросите себя, почему эта преданная и любящая женщина ни с того ни с сего покинула сына в самый критический момент его жизни? Вряд ли стоит искать какой-то заговор среди здешних семей. Я скорее бы обратил внимание на тех, кто ищет богатства и власти, пытаясь втереться в доверие к юному королю. Это не нам, а им на руку исчезновение королевы-матери. Мы всего лишь растим виноград и делаем вино. Политика нас не интересует, и мы от нее далеки.