– И правда, ваше величество, – поддакнул придворный, снова кланяясь. – А ваше величество ничего не желает написать госпоже маркизе? Несколько добрых слов пришлись бы весьма кстати.

– Позови кого-нибудь из секретарей, – приказал король и, когда граф исполнил повеление, продиктовал письмо к Отем. Заверил ее в дружбе и преданности. Выразил восхищение новостями и одобрил выбранные ею имена. Дал ребенку фамилию де ля Буа и отписал в его пользу доходы от маслоделен и сыроварен Шамбора и Шенонсо, которые будут выплачиваться регулярно начиная с этого месяца. Известил, что связь между ними будет поддерживать граф де Монруа, который станет сообщать королю о здоровье Отем и ее детей. И закончил послание просьбой нанять хорошую кормилицу, ибо ожидал появления Отем в Шамборе в октябре следующего года, когда приедет поохотиться. Шамбор, по его мнению, потеряет всю свою привлекательность без его драгоценной.


– О, мама! – счастливо воскликнула Отем, прочтя письмо. – Ты была права! Я так счастлива!

– Неужели она любит его? – в ужасе прошептал граф герцогине.

– Нет-нет! – заверила Жасмин. – Просто чересчур чувствительна, как все женщины в ее положении. Пока вас не было, она успела убедить себя, что король забыл о ней и отречется от ребенка. Его великодушие вернуло ей уверенность в себе. – И погладив графа по руке, добавила: – Бедняга Ги-Клод! Лишен придворных развлечений и вынужден играть роль няньки chere amie[12] короля. Я рада за свою дочь, но готова проливать слезы по вас.

– Честно говоря, – признался Монруа, – сам я предпочел бы остаться здесь. Париж – настоящая клоака для таких, как я, провинциалов, охотников за богатыми невестами. Город невыносимо грязен, и жить в нем весьма накладно. Нет, мадам, уж лучше жить спокойно в своем замке. К тому же мадам Сен-Омер нашла мне подходящую невесту. Я последую ее совету и посватаюсь.

– Кто она? – полюбопытствовала Жасмин.

– Единственная дочь зажиточного виноторговца и наследница своего папочки. Правда, кровь у нее не голубая, зато семья почтенная. Сама девушка воспитывалась в монастыре, так что приобрела некоторые познания заодно с манерами. Мой же род, пусть и благороден, но небогат и, уж конечно, не влиятелен. Кроме замка и земель, у нас почти ничего нет. Зовут мою будущую невесту Сесиль Буже.

– Когда же свадьба? – расспрашивала герцогиня.

– Скорее всего в будущем году. Но сначала мне нужно выполнить свой долг перед Отем и его величеством.

– Послушайтесь меня и женитесь после следующего приезда короля в Шамбор. Не стоит рисковать таким сокровищем, дорогой граф. Лучше всего прямо сейчас договориться о точной дате, – заметила Жасмин.

– Кажется, вы правы, – кивнул граф.

– Привозите ее в Бель-Флер и познакомьте со мной. В сложившихся обстоятельствах ей не стоит встречаться с Отем. Не хотите же вы оскорбить ее папашу. Пусть лучше чувствует, какая честь ему оказана. Сама герцогиня удостоила его знакомством!

– Мадам, как мне благодарить вас? – улыбнулся Монруа, целуя ее руки.

– За что это он тебя благодарит? – вмешалась Отем и, выслушав объяснения матери, вздохнула: – Вы так добры ко мне, Ги-Клод! Когда скандал немного утихнет, приезжайте с невестой в Шермон. Простите за то, что задерживаю вашу свадьбу!

– О, я еще не перебесился, – усмехнулся граф. – Ну почему это женщины вечно спешат поскорее женить несчастного холостяка?

– Потому, что без нас вы вечно попадаете в беду, – со смехом пояснила Жасмин.

– А уж с вами одни неприятности! – парировал он. – В Париже только и разговоров, что о предстоящем браке короля. Анна Австрийская хочет сосватать ему свою племянницу Марию Терезию Испанскую, но ходят слухи и о Маргарите Савойской. Они с королем прекрасно ладят и, кажется, нравятся друг другу. Конечно, сейчас, когда король увлекся… – Граф прикусил язык и покраснел.

– Продолжайте! – попросила Отем. – Вы никоим образом не раните мои чувства! Нас с королем ничего не связывает, кроме постели! Это племянница кардинала Мария Манчини? Он часто упоминал о ней.

– Да, – пробормотал Ги Клод. – Сплетничают, что кардинал крайне недоволен своей родственницей. Он не раз просил ее уйти с дороги его величества, но тот не позволяет, так что роман разгорается все сильнее.

– Она глупа! – воскликнула Жасмин. – Король все равно не женится на особе незнатного рода, но у нее не хватает ума отступить с достоинством.

– Она не сделает этого, пока король сам не удалит ее от двора. По-моему, он еще надеется бросить вызов всему миру и повести ее под венец, – возразил граф.

– Этому не бывать, – покачала головой Отем. – Король по-своему благороден, но долг прежде всего. Кардинал Мазарини недаром был его наставником, и он не разочарует ни его преосвященство, ни свою матушку. Женится на той, кого они выберут, и исполнит свои обязанности перед ними и Францией. Боюсь, мадемуазель Манчини ждет огромное разочарование. Я достаточно хорошо узнала короля, чтобы утверждать это.

– Ее выдадут замуж за богатого и влиятельного дворянина. Кардинал в состоянии дать ей великолепное приданое и тем самым погасить гнев оскорбленного тщеславия. Она не любит короля и к тому же чересчур горда. Больше всего на свете ей хочется стать королевой и властвовать над теми, кто презирал ее за низкое происхождение, – заметил Ги-Клод.

– А король? Любит ее? – вырвалось у Отем.

– Воображает, что любит, но на самом деле скорее очарован самой идеей любви. Как вы убедились сами, он непостоянен. Женится, подарит Франции наследника и тут же заведет еще дюжину любовниц. При дворе немало красивых, готовых на все дам, а когда там появится королева, их станет еще больше.

– Удивляюсь, как это король вообще обратил на меня внимание, – призналась Отем, невольно поднося руку к животу, где уже зарождалось слабое биение жизни.

– Вы очаровали короля, когда тот был совсем еще юн, – откликнулся граф. – Он так и не сумел вас забыть. Позже ваша доброта и бескорыстие стали ему необходимы. Он навеки останется вашим другом и не бросит зачатого им ребенка.

– Но что, если его будущая королева будет оскорблена? – взволновалась Отем. – Нет хуже врага, чем мстительная женщина.

– Ваша связь началась еще до помолвки, и, если не получит большой огласки, а вы станете вести себя осмотрительно, королева не почувствует себя униженной даже при условии, что вы по-прежнему будете встречаться в Шамборе. Король охотится там в октябре – ноябре, и ваше присутствие обязательно, если, разумеется, он сам не распорядится иначе. Наступит день, когда он привезет другую подружку или даже королеву, но до тех пор вы обязаны подчиняться ему, дорогая.

«Не могу же я иметь по ребенку в год от этого человека! Придется на будущее не забывать о мамином зелье. Ну почему ни она, ни я не подумали об этом, прежде чем ехать в Шамбор? Но к следующему октябрю я буду во всеоружии! Правда, у Мадлен появится маленький братик или сестричка, чтобы было с кем играть, и это уже неплохо. Я росла совсем одна. В Гленкирке оставался только Патрик, который совсем не обращал на меня внимания. Зато между этими детьми будет всего четыре года разницы», – думала Отем.


Зима выдалась мягкой, и новую винокурню достроили к весне, что дало возможность мужчинам начать окапывать и подвязывать лозы. Новости по-прежнему добирались в Шер с большим опозданием, и Отем пришла в бешенство, узнав, что кардинал Мазарини, получив согласие англичан пользоваться их флотом, публично поддержал Кромвеля.

– Когда это кончится? – восклицала она. – Каким образом Карл Стюарт может вернуться на трон, если Франция, родина его матери, стала союзником круглоголовых? Карл – двоюродный брат Людовика! Его мать испанка! Почему же мы сражаемся с Испанией? Не понимаю!

– Одному богу известно, – вздохнула Жасмин. – Политика становится все сложнее с каждым днем. Кардинал и королева сватают инфанту испанскую и в то же время сражаются с Испанией за спорные территории. Но Францией правит Мазарини, король сам дал ему в руки власть. Очевидно, дело в том, что принц Конде, старый враг короля, предложил свои услуги Испании и назначен главнокомандующим.

– Но маршал де Тюренн легко разобьет его, если дело дойдет до драки, – предсказала Отем. – Людовик часто твердил, какой великий стратег этот Тюренн. Он безгранично доверяет маршалу.


Настало лето, и к дамам неожиданно явился герцог Ланди. Жасмин заплакала от радости, обнимая сына. Они не видели Чарли почти шесть лет, со дня свадьбы Отем. Он сильно похудел и выглядел усталым.

– Что с тобой сталось? – ахнула Жасмин, приглядевшись к сыну.

Он улыбнулся знакомой мальчишеской улыбкой и поцеловал мать.

– Такова жизнь беглеца, мадам. Это и распоряжение не выдавать мне денег ни в Англии, ни во Франции. Кира не смеют ослушаться приказа, хотя тайком ссужают меня под мое состояние. Отем, я с ужасом узнал о смерти Себастьяна, – начал он, но тут его взгляд упал на ее живот. – Сестричка! – ахнул он.

– Меня пригласили в Шамбор по распоряжению короля, – начала Отем, но брат уже все понял.

– Вот как? Он знает?

– Да, и очень счастлив. Немедленно распорядился обеспечить ребенка и приказал дать ему фамилию де ля Буа. Пообещал официально признать новорожденного. Похоже, я иду по стопам мамы, хотя она любила твоего отца, а мы с Людовиком просто друзья.

– Надеюсь, ты попросишь меня остаться и быть крестным отцом младенца, дорогая? – осведомился Чарли.

– Разумеется! – воскликнула Отем. – Нам с мамой надо тебя подкормить, ты до безобразия отощал дорогой! А где сейчас король Карл?

– Здесь, там – словом, всюду, где получит приют. Ходят слухи, что Кромвелю нездоровится. Его сын Ричард – жалкий глупец и не сумеет удержать власть. Хотя Мазарини и подписал договор с Англией, Людовик помогает своему кузену. Многие уверены, что, когда Кромвель умрет, а это может случиться очень скоро, генерал Монк вернет короля в страну. Похоже, осталось только выжидать. – Он поцеловал сестру в щеку и, погладив округлившийся живот, добавил: – Если не возражаешь, сестричка, я, пожалуй, поживу до реставрации короля здесь, где могу есть за столом и спать в мягкой постели, не то что монарх, у которого далеко не всегда есть такая возможность.