– Вы забываете, что мой племянник больше не дитя, – возразил принц.

– Но и не мужчина, к тому же весьма предан своей милой матушке. Он сделает все, что от него потребуется, ради ее безопасности, – самоуверенно бросил Гонди.

– А если нет? – настаивал принц.

– На этот случай у нас есть его брат, не забывайте!

– Иисусе! Ваши речи пахнут изменой! – пробормотал потрясенный Гастон Орлеанский. Прежде ему и в голову не приходило, насколько беспринципен его сообщник. И насколько он жесток.

– До этого не дойдет, дорогой Гастон, – вкрадчиво произнес Гонди. – Людовик, несмотря на свое положение, обычный мальчишка и будет рад избавиться от опеки матери и Мазарини. Поверит, что наконец-то стал настоящим главой государства. Кроме того, его следует постоянно развлекать. Пусть начнет строить тот дворец, о котором он нам все уши прожужжал. Мы предоставим в его распоряжение лучших архитекторов. Они сделают макет дворца, и мечта оживет у него на глазах. На это уйдет много месяцев, а пока он будет забавляться игрушками, мы станем править от его имени. Есть и другие способы отвлечь его. Вы не заметили, какая у короля чувственная натура? Мне доносили, что ни одна хорошенькая служанка не ускользнула от его взгляда и из его постели. Мы позаботимся о том, чтобы короля окружали самые красивые девушки в стране, – заключил он с похотливым смешком. – И разумеется, вы найдете мальчику подходящую невесту, Гастон. Все, чтобы угодить нашему Людовику.

Лисья физиономия Гонди расплылась в улыбке. Он плотоядно потер руки, восхищаясь собой.

– Возможно, – задумчиво протянул принц, поглаживая подбородок длинным изящным пальцем, – вы достаточно ловки, чтобы осуществить этот план. – Голубые глаза чуть сощурились. – Однако мой племянник очень привязан к матушке и вряд ли так легко смирится с ее отсутствием. Рано или поздно вам придется открыть, где она находится. Что бы вы там ни воображали, Гонди, Людовик – король, и настанет день, когда никто не посмеет встать у него на пути. И что тогда, друг мой?

– Мать напишет сыну, что вполне довольна своей жизнью и не желает ее менять. Мы снабдим ее карточными партнерами. Вы же знаете, как она любит азартные игры! Дадим ей собственную балетную труппу для развлечений. Она попросит Людовика заниматься государственными делами и не отвлекаться на нее. Рано или поздно он поверит и не станет больше тревожиться.

– Но если вы желаете держать ее местонахождение в секрете, – рассудил принц, – разве разумно посылать в Шенонсо посторонних людей?

– О, мы сохраним тайну на год-другой, не больше, – заверил его собеседник. – К тому времени мальчишка окажется целиком в нашей власти.

– А Мазарини? – возразил принц. – Неужели вы всерьез воображаете, что он спокойно воспримет исчезновение королевы и нашу победу? В его распоряжении армия! Он вторгнется во Францию! И что будет тогда?

– Если он сделает это, его можно обвинить в измене. Ведь он выслан из страны, вы не забыли, Гастон? Он окажется в том же положении, в котором были мы все эти годы. И разумеется, не посмеет похитить у нас короля. Кроме того, этим он подвергнет опасности жизнь королевы. Я позабочусь, чтобы он это понял. Его любовь к Анне Австрийской хорошо известна. Под кардинальскими ризами скрывается пылкое сердце. Итак, Гастон, вспомните, какой замок расположен рядом с Шенонсо. Я хочу знать, кому можно довериться.

– Тамошние дворяне, несмотря на древность родов, почти не отличаются от фермеров. Политика их не интересует, они заняты своими виноградниками, погодой и боятся лишь одного: что урожай окажется плохим, а вино – неважным, – презрительно усмехнулся принц. – Они явились в Шенонсо выразить венценосным особам свое почтение, так не поверите: их лучшие костюмы лет на пять отстали от моды. Приятным исключением оказалась только прелестная молодая шотландка, сбежавшая от Кромвеля. Она и ее овдовевшая матушка были в изящных элегантных нарядах. Мой племянник даже взял ее на прогулку по крытому мосту-галерее. Людовик вернулся довольно быстро, а вот девушка и ее жених явились позже. Забавный случай, который я быстро запамятовал бы, не вернись жених несколько дней спустя. По его словам, в первый визит он забыл преподнести ее величеству маленький подарок. Кажется, надушенные перчатки. Моя невестка была в полном восторге. Я посчитал его приезд немного странным, но, когда допросил маркиза, выяснил, что тот несколько туповат.

– Какой маркиз? – полюбопытствовал Гонди.

– Маркиз д’Орвиль.

– Никогда о нем не слышал, – немного подумав, изрек Гонди.

– Немудрено, – махнул рукой принц. – Какой-то провинциальный дворянчик, немногим лучше обычного фермера. Да кто он такой, чтобы влиятельные особы знали его?

Сзади раздалось деликатное покашливание. Гастон Орлеанский повернул голову.

– Да, Лешаль, в чем дело?

– Ваше высочество просили напомнить об ужине с королевой-матерью. Вашему высочеству пора переодеться, времени почти не остается, – с поклоном сообщил камердинер.

– Откуда он возник, черт подери? – выпалил растерявшийся Гонди.

– Покажи ему, – велел принц.

Лешаль коснулся стены, в которой открылась небольшая дверь.

– Он, должно быть, подслушивал! – воскликнул Гонди, нахмурившись.

– Ты подслушивал, Лешаль? – лениво поинтересовался принц.

– Нет, ваше высочество. Я готовил ваш костюм и воду для умывания, – спокойно ответил камердинер.

– Вот видите, Гонди, я же говорил, что вы вечно тревожитесь по пустякам, – ухмыльнулся принц, вставая. – До свидания. Мне нужно идти. Племянник и невестка скоро спустятся. Проводите монсеньора, Лешаль. Потом вернитесь и помогите мне.

– Давно ты на службе у принца? – поинтересовался Гонди, выходя из апартаментов принца в Пале-Рояль.

– Вот уже два года, монсеньор. До этого камердинером его высочества почти сорок лет был мой дядя, Пьер Лешаль. Мой дед служил отцу принца, королю Генриху IV.

– А что же делал твой отец? – полюбопытствовал Гонди.

– Умер, монсеньор, еще до моего рождения, – коротко ответил слуга. – Эта дверь ведет во двор, где уже ждет ваш экипаж, монсеньор, – объяснил Лешаль, поклонился и повернул обратно.

Гонди, пожав плечами, вышел из дворца. Принц, похоже, прав: он чересчур осторожничает. Обычный камердинер, очередной из длинной череды потомственных верных слуг.

Священник уселся в карету и отбыл.

Лешаль поспешил в покои хозяина и, закрыв за собой дверь, шепнул сыну, исполнявшему обязанности его помощника:

– Как можно скорее найди д’Альбера, Рене.

Сам он отправился в гардеробную принца и сообщил, что проводил его гостя. Молодой человек тем временем накинул плащ, выбежал из Пале-Рояль и, пройдя лабиринтом улочек, оказался у гостиницы «Золотой петух», которую часто посещал д’Альбер, бывая в столице. К его радости, агент кардинала мирно ужинал за дальним столиком.

– Вина! – приказал Рене, бросая монету на стойку, взял оловянный кубок и встал у большого очага спиной к д’Альберу.

– Мой отец просит о встрече, – пробормотал он.

– Вечером, – последовал ответ.

– Но это может быть поздно, – предупредил Рене.

– Я буду здесь.

Рене наспех допил вино и помчался во дворец, опасаясь, что его хватятся.

Далеко за полночь в «Золотом петухе» появился Робер Лешаль. Он сразу же увидел агента кардинала, который незаметно подал ему знак пробраться к черному ходу. Там, подальше от суматохи и шума, камердинер поведал о разговоре между хозяином и Гонди, который ему удалось подслушать.

– Нужно немедленно предупредить его преосвященство, – закончив рассказ, сказал Лешаль. – Что, если они замышляют измену, маскируя ее пышными фразами?

– Они сказали когда? – спросил д’Альбер.

Слуга покачал головой.

– Не знаю, что и делать, кроме как предупредить королеву, – медленно выговорил д’Альбер. – Но думаю, заговорщики не собираются покушаться на ее жизнь. Вблизи Шенонсо у нас есть свои люди, и мы знаем, что там по крайней мере она будет в безопасности. Оттуда мы без труда сумеем ее спасти.

– Но я мог бы сказать ей! – вскричал Лешаль.

– В этом случае вы станете для нас бесполезным, Робер. Мало того, подвергнете опасности жизнь, причем не только свою, но и сына, – возразил агент. – Его преосвященство нуждается в вас. Борьба не закончится, пока король не призовет его обратно и мы не уничтожим этих смутьянов. Пообещайте, что не наделаете глупостей. Вы доверяете мне, Робер?

– Разумеется, – кивнул слуга, – хотя даже не знаю вашего имени.

– Франсуа, – усмехнулся д’Альбер. – Я немедленно отправлюсь к кардиналу. Возвращайтесь в Пале-Рояль и будьте начеку.

Мужчины обменялись рукопожатием, и Лешаль, пожелав удачи собеседнику, отправился восвояси. Оставшись один, д’Альбер тяжело вздохнул. Он ненавидел ночные поездки, но дело не терпело отлагательства. До рассвета еще несколько часов, а он должен проделать немалый путь. Еще до восхода солнца он будет в нескольких милях от столицы. До герцогства Колонь довольно далеко, но в таком важном деле он может рассчитывать только на себя.


В конце августа агент наконец появился в резиденции кардинала.

Джулио Мазарини, услышав новости, покачал головой:

– Ничего не поделаешь, придется возвращаться в Париж.

– Умоляю, не делайте этого! – взмолился Франсуа. – Они убьют вас! Я не подозревал, что Гонди настолько жесток!

– Кто там есть у нас вблизи Шенонсо? Что-то не припомню, – задумчиво произнес кардинал, не слушая заклинания слуги.

– Маркиз д’Орвиль, но он собирается жениться и сказал, что больше не может быть нам полезен. Его замок Шермон расположен в нескольких милях от Шенонсо вверх по реке. Он хороший человек и верен королю, но влюблен и боится рисковать своей невестой.

– Если он так хорош, значит, будет по-прежнему выполнять приказы, пока его услуги больше не понадобятся, – спокойно возразил кардинал. – Возвращайтесь во Францию и договоритесь о моем визите в Шермон. Я буду путешествовать инкогнито.