Застал её у дома, где она снимала квартиру.

Мне предъявили результат УЗИ, в котором я ничегошеньки не понимал, но в заключении стояла беременность. Пришлось подняться с ней в квартиру, налить воды с валерианой, напоить её сладким чаем и выслушать очень неправдоподобную историю порвавшегося презерватива.

— А ты не врёшь? — я недоумевал.

— Врач сказала, что так бывает, что надо проверять их перед использованием. Я тебе хотела сообщить о ребёнке ещё вчера, но боялась твоей реакции. Твоя мама, между прочим, обрадовалась. Она такая милая.

— Врач милая?

— Нет! Илья, прекрати клоуна изображать! Мама твоя милая.

— Где ты взяла телефон моей мамы?

— Это допрос с пристрастием?

— Я пытаюсь понять, что происходит за моей спиной. Алевтина, по моему глубокому убеждению, нормальные люди сначала женятся, а потом заводят детей.

— У нас получилось наоборот.

— Ты рассчитываешь выйти за меня замуж?

Она смутилась, растерялась, заплакала и просто кивнула головой в знак согласия.

Я даже не нашёлся, что ей ответить сразу.

— Аля, я женат. Понимаешь, женат.

— Нет, ваши отношения с Милой не оформлены, она, видимо, не может иметь детей. И ты знаешь о её проблеме.

— Что за глупость!

— Нет, не глупость. Вы четыре года вместе, а беременна я.

Я ушёл, решив, что подумаю об этом позже. Скарлетт О’Хара, блин.

Достал из бара бутылку коньяка. Выпил с полстакана, но ясности ума не приобрёл, и тут раздался звонок телефона. Рингтон отца.

Я не могу передать, что я выслушивал в течение получаса. Его речь закончилась словами, что мало меня в детстве пороли, и что завтра же я должен заняться исключительно работой.

Занялся. Пришлось ехать в командировки, в одну, другую, третью. Пришлось унижаться и подмазывать кого надо. Искать новых партнёров, восстанавливать дружбу со старыми.

Я воскресил все связи, я расширился. Но вернулся только вчера. Думал, что у меня ещё есть время. А его попросту не осталось.

Набрал отца, чтобы отчитаться. Поговорили. Он просил перезвонить матери. И тут началось. Оказывается, я треплю Лялечке нервы. Она, несчастная, так переживает, что у неё от расстройства выкидыш случиться может. Что девочку беречь надо. Она меня невероятно любит, и такая вся расчудесная.

— Мама, ты откуда знаешь о чудесностях Лялечки? — я не сдержался, так противно мне было все эти нежности слушать.

— Илюша, мы каждый день с ней по телефону разговариваем и по скайпу тоже. Повезло тебе, сынок, ой, как повезло. Вот это девочка, то, что надо, совсем не то, что твоя Мила. Высокомерная хамка. В жизнь я вашу, видите ли, вмешиваюсь, советы даю. Ты пойми, Ляля молодая, и ты из неё можешь слепить то, что тебе надо. То, что хочется.

Кое-как прервал разговор. Обещал сразу после работы направиться к Ляле, узнать о её самочувствии и поговорить о свадьбе.

Я никак не понимал, почему именно сегодня. Мне так паршиво, что не до Лялечки вовсе.

К концу рабочего дня она позвонила сама. Просила заехать. Поехал к ней.

Она казалась приторной в своём шёлковом халатике, еле запахнутом, на тоненьком поясочке.

— Ты всегда так дома ходишь? — спросил я с порога.

— Да, а что?

— А если придёт сосед или электрик, а ты тут голыми ногами сверкаешь?

— Тебе не нравятся мои ноги?

Я поглядел на то, что было ниже коротенького халата. Интересно, после родов она хотя бы чуточку поправится? Может быть, формы какие приобретёт.

— Ты хочешь, чтобы они нравились всем?

— Почему ты злой? — улыбка сползла с её лица. Зато в голосе появились требовательные нотки.

— Я не злой. Я устал, у меня неприятности, и я очень не люблю, когда меня заставляют делать то, что я не хочу.

— Ты не хочешь на мне жениться? Даже ради нашего ребёнка?

— Слишком кондовый способ прибрать к рукам мужчину.

— Илья, я не хотела, но так получилось.

— Хотела, разве не за этим ты затащила меня в свою постель?

— Я? Тебя?! Не изображай жертву! Я люблю тебя.

— Меня? Или мои деньги? Ляля, у меня впечатление, что я сейчас иду на сделку с собственной совестью.

Она плакала. Потом схватилась за живот и пошла на кухню пить но-шпу.

Я следовал за ней. Решение пришло мгновенно. Я всё равно уже утонул, мне не всплыть никогда. Так почему бы не утянуть её с собой? Она та редкая женщина, которая сумела покорить мою маму. Может быть, я сейчас предвзят из-за того, что переживаю разрыв с Милой? Так и Милу мне уже не вернуть. Я не чувствовал в этот момент к Ляле ничего. Но я должен жениться. Она — мать моего ребёнка. Я — единственный мужчина в её жизни. Я убедил себя в том, что всё делаю правильно.

— Ты хочешь пышную свадьбу?

Она преобразилась в один момент.

— Да, Илюша, с лимузином. И платье такое, ну, я в бутике на бульваре видела и кольцо с камушками.

— То есть ты уже всё распланировала? Ну что ж, поехали, купим всё сразу и заявление подадим.

— А жить мы будем в том твоём доме у моря.

— В каком доме? Ты присмотрела дом?

— Нет, в том, где мы с тобой первый раз…

— Это не твой дом и не мой. Ясно?!

— Но она же уехала?

Я ничего ей не сказал, а что тут скажешь? Она собралась, и мы поехали.

========== Мила ==========

Я хочу спать. Утром, днём, вечером, каждую минуту! Я хочу спать всегда! И мне кажется, что я никогда не высплюсь. Я хочу спать, а уснуть не могу. У меня переутомление и нервно-физический срыв.

Вот прямо сейчас за окном ночь. Где-то вдалеке шумит автомагистраль, а я сижу в своей комнате и при свете настольной лампы рисую море. Я всё время рисую море. Давно уже не красками, потому что они не важны в моей чёрно-белой жизни, а простым карандашом. Но какая разница? Оно у меня внутри, в моей голове, в моих мечтах. Море — мой фетиш и почти мой бог.

На одних картинках оно бурлящее и поглощающее корабли, а на других — спокойное, с переливающейся гладью. Оно тёплое или холодное, колючее или ласковое. Я чувствую его, хотя оно теперь всегда чёрно-белое. Моё море! Моё вечное море!

Но хватит маяться дурью. Есть дела.

Я загружаю барабан стиральной машины, включаю её и, затаив дыхание, слушаю шум воды. Почему? Почему, что бы я ни делала, я всегда возвращаюсь воспоминаниями в тот день? Тогда тоже шумело море. Он умолял меня остаться и простить.

Я простила, но не осталась.

Теперь нас трое. У меня семья. Самая настоящая. Как у многих женщин. Я счастлива, невероятно счастлива таким простым и понятным бабским счастьем. Только его со мной нет. Да и от моря остались лишь воспоминания.

Захожу в спальню и разглядываю милые личики моих дочек. Вот это теперь моя единственная любовь. Дочурки Анита и Яна.

Илья не услышал меня тогда. Вернее, не понял. Он говорил, что хочет детей со мной, а они уже были. Только радости не было. Было предательство подруги и мужа. А ещё был звонок Ляли, сообщившей, что она ждёт ребёнка от моего Ильи. И звонок свекрови, говорившей о невозможности нашего с Ильёй брака, потому что Лялечка… и бла-бла-бла.

Я поняла, что не в состоянии бороться, что обида и боль измены перевешивают всё остальное.

Мне было тридцать, почти тридцать один. И даже если я теряла мужа, ребёнка я потерять никак не могла. Тем более — его ребёнка.

Я уехала и сожгла за собой все мосты.

Стало ли мне легче? — Нет.

Чувствовала ли я себя правой? — Нет.

Была ли сильной? — Нет.

Мне и жить-то не хотелось, но у меня рос в животе его ребёнок. Мой смысл жизни. Тогда я думала, что один.

Я уже месяц жила у родителей, когда мне позвонил нотариус и сообщил, что у меня есть квартира. Небольшая, однокомнатная, в строящемся доме, но она есть, она куплена и оформлена на меня.

Илья был в своём репертуаре. Но я, можно сказать, обрадовалась такому подарку. Совместное проживание с родителями оказалось не очень комфортным.

Нет, весть о моей беременности их порадовала даже при отсутствии мужа. Но мы отвыкли друг от друга. У нас сформировался разный стиль жизни, несовместимые привычки. Мы конфликтовали и мирились, и снова конфликтовали. Мелочи, такие незначительные, как не там оставленная сахарница, неправильно расставленная посуда, не тот нож для хлеба, не так приготовленное мясо, и так далее.

Причём с каждым совместно прожитым днём обоюдное недовольство росло и росло. Я уже присматривала что-то снять, а тут подарок.

Единственно, что я сделала — это поменяла дом. То есть переоформила у того же застройщика аналогичную квартиру в том же районе, но только в соседнем доме.

Короче, замела следы.

Я сделала фатальную ошибку тогда, написала письмо со словами благодарности за столь щедрый подарок. Отправила на почту.

Он не ответил, да я и не ждала. Зато ещё через месяц на мой мейл пришло видео свадьбы его с Лялей.

Конечно, я понимала, что отправил мне его не он. Он бы никогда. Но мне стало так…

В результате, с угрозой прерывания беременности, я попала в Институт акушерства на сохранение, где определили наличие двух плодов вместо одного. До родов меня не выпустили, даже вставать не разрешали. Нашли кучу патологий помимо возраста.

Женщина многое может выдержать. Особенно ради детей. Я выдержала, вылежала и родила. Потом в больнице с ними около месяца провалялись, пока мои крохи поправляться начали.

К нашей выписке как раз дом сдали.

Но к ремонту я приступила ещё только через полгода, когда мои девочки подросли.

Их первый день рождения мы отметили уже в новой квартире.

Мама пенсию оформила, чтобы помочь мне. А я занялась поисками работы.

Начала именно с застройщика, принесла свои эскизы, рекомендации. Получила первый заказ, потом второй, затем стали приглашать в солидные фирмы. «Н-Куб» — дизайн-студия, в которой я и обосновалась.