Мне тогда обидно стало. Вот того любит, а наших с ним — нет. Так как любить-то будет, если не знает о них? Просто элементарно не знает. И не догадывается, что мои девочки чуть-чуть старше его мальчика. А если бы узнал?

Я не знаю, что было бы. И думать мне об этом незачем.

На сегодняшний день есть Сева тот который мне подходит, и я могу на него опереться. Я же женщина, чёрт возьми, я слабая! Я нуждаюсь в поддержке, в словах дурацких, ласковых. Во взглядах, полных любви. Они красят, они заставляют молодеть и жить заставляют. А если произносящий умеет сказать не пошло и не обидно, то его ценить надо. Сева умеет.

Я, быть может, ещё бы ребёночка родила. Мне осталось-то всего пару лет, чтобы успеть родить.

Ладно, придёт Сева, принесёт игрушки, и они оттают. Как не вовремя они папу-то своего выдумали.

Я зашла в спальню и взяла в руки фото Ильи в рамке.

— Что же мы с тобой наделали, Илюша? Если бы ты только знал, что мы с тобой натворили!

Я убрала его фотографию в ящик прикроватной тумбочки. Пусть там полежит, чтобы Севе глаза не мозолить.

Встретили девочки моего друга как-то безразлично-обречённо. Мишек Тедди взяли, поблагодарили и посадили в кресле в гостиной. Там же и остальные подарки его оставили.

Ужинали все вместе. За столом они вели себя хорошо — до поры до времени.

Как только торт доели, так началось.

— Скажите, пожалуйста, дядя Всевлдод, вы хотите у нас остаться жить? — спросила Анита.

— Всё зависит от вашей мамы, если она позволит. — Он не заметил подвоха.

Боже мой, у него был взрослый сын, который давно жил отдельно. Он забыл, как с маленькими женщинами разговаривать. Да и не знал никогда. А то, что маленькие от больших отличаются только накопленным опытом ошибок, даже не подозревал.

— А что, вам жить негде? — вставила свои три копейки Яна.

— Есть где жить, но я люблю вашу маму и хотел бы стать вашим папой.

— У нас есть папа. Он скоро приедет, — парировала Яна.

Бессмысленный разговор продолжать не стоило, и мы перешли на другие темы. Потом девочки отправились в душ и спать. Попросили прочитать им сказку.

Я отметила для себя, что мишки так и остались сидеть в кресле. Мои дочки вынесли моей личной жизни свой приговор. Севы там не было.

Ну что ж. Попробую ещё повлиять на них.

Я читала «Маленького принца». Страницу за страницей. Но они не спали. У меня даже сложилось впечатление, что делали это намеренно. Они не хотели оставить меня наедине с чужим им мужчиной. Есть о чём подумать. Не знаю, какой выбор бы сделала любая другая на моём месте. Но я понимала, что если и дальше так пойдёт, нам с Севой придётся расстаться.

Настойчивый звонок в дверь насторожил. А потом раздался мужской голос.

До боли знакомый голос. Но я всё ещё не верила. Попросив дочек оставаться в своих кроватках, вышла в коридор. С вопросом:

— Сева, кто-то пришёл?

В дверях прихожей стоял Илья с тремя букетами цветов. Я прислонилась к стенке, прикрыв рот рукой.

— Илья! — я будто онемела.

— Да. Удивлена? Ты не думай, я не собираюсь вмешиваться в твою личную жизнь. Я понимаю всё. Но я имею право принимать участие в воспитании моих дочерей. Давно имею право, с их рождения, о котором я, увы, не знал.

Он смотрел не на меня, произнося всё это. Он смотрел на Севу, а тот на него. Глаза в глаза. Жёстко. Как перед боем. Надо что-то предпринять. Но я не знала что. Как всё не вовремя…

Я не заметила, как в коридор выскочила Яна, и радостно позвала сестру.

— Анита, бежим, тут наш папа.

Илья всучил мне букеты и подхватил на руки девочек. Они обвивали его шею своими ручонками, а он целовал их по очереди, одну и другую. Он не стеснялся своих слёз.

А мои текли по щекам, от счастья, сожаления, даже не знаю от чего.

Мои крошки так похожи на своего отца. Сейчас это сходство было особенно заметно. Цвет волос, глаза.

Моя душа кричала: «Что же мы наделали с тобой, Илюша!».

Но произнести это вслух я не могла. Он предал меня когда-то. И какая разница, что я ждала его все эти годы без всякой надежды на встречу. Какая разница, что продолжала любить…

— Илья, девочкам пора спать. А нам поговорить. — Я пыталась быть жёсткой.

— Да, конечно. — А они всё так же обнимали его за шею.

— Ты с нами посидишь, пока мы уснём? — спросила его Яна.

— Если мама позволит, — он вопросительно смотрел на меня.

Я попросила его разуться и забрала пиджак. Потом занесла два букета орхидей в вазах в детскую. Они предназначались им. Розы мне. Я всё знала. Мне не нужно было слов, чтобы понимать. Но как я боялась своего же понимания.

Девочки лежали в кроватках, а он рассказывал им сказку. Спать они вовсе не собирались.

— Илья, ты надолго в Москву?

— Как получится.

— Нам надо поговорить. Твоё появление неожиданно.

Он лишь усмехнулся.

— Как ты нашёл нас?

— Меня дочки нашли. Мила, девочки уснут и мы поговорим.

— Смотри, что нам папа подарил! — они обе показали коробочки с серёжками. — Ты проколешь нам ушки?

— Илья, а ты не меняешься.

— Со стороны виднее, хотя я за три прошедших дня всю свою жизнь с ног на голову поставил, а может, наоборот. На ноги с головы.

Я ждала на кухне примерно час. Сева не уходил, я понимала, что выгнать его я не могу. И рвать с ним отношения сейчас — не лучшее время. Мы молчали. Наконец в кухню вошёл Илья.

— Спят?

— Спят. — Он улыбался. — Я научился их различать.

— Ты их отец. Илья, пожалуйста, давай обойдёмся без упрёков.

— Давай, с упрёками мы запоздали.

— Чай налить? С тортом, я сама пекла.

— Нет, спасибо. Мила, я ещё раз повторю, я приехал к дочкам, только к дочкам.

— Я понятливая. Будешь ездить туда-сюда? Откроешь счёт для них, так?

— Уже открыл. Я покупаю квартиру в Москве, сейчас тепло и мы можем с ними просто гулять, но настанут холода. Я хочу нанять тебя в качестве дизайнера.

— Ничего личного?

— Нет. Просто работа. Мне нравится твой вкус. Твои проекты меня вполне устраивали. Всё, что ты делаешь, ты делаешь качественно. Я могу тебе доверять.

— Спасибо за оценку. Как твоя жена?

— Не знаю, мы разводимся.

— А сын?

— Сын останется со мной.

— Она согласна?

— Я не спрашивал. Вернусь домой — узнаю. Мила, моя личная жизнь должна интересовать тебя меньше всего. Так какие планы на завтра?

— Я согласна.

— Мила, мы собирались провести день за городом. — У Севы прорезался голос.

— Это работа, ничего личного. Хорошо, мы все вместе завтра посмотрим квартиру и решим, что можно сделать.

— И подпишем бумаги.

— Подпишем, Илья.

Он распрощался и ушёл. Вслед за ним засобирался Сева.

========== Илья ==========

Я не спал практически всю ночь, утром задремал, потом еле проснулся от звука будильника. Затылок ломило, но надо собраться. Времени у меня в обрез. Начало положено.

Итак, пока всё идёт по плану. Ну, кроме давления.

Выпил ежедневные утрешние таблетки, закусил каптоприлом, двумя по пятьдесят, и спустился на парковку. Сев за руль арендованного автомобиля, подумал, что вот так и убиться можно, в таком состоянии. Надо будет попросить порулить Милу.

Из машины позвонил риэлтору. Договорился о встрече.

Мила, как мне показалось, была рада мне. Девочки — так точно рады. С рук не слезали.

— Илья, давай начнём с завтрака, ты себя плохо чувствуешь?

— Нет, видимо, просто перенервничал, давление.

— Давно? Давление? — в её голосе слышалось беспокойство.

— Пару лет. Мелочи. Я в дороге всю неделю, устал, но мои феи всё компенсируют.

— Расскажи о себе?

— Зачем? Мила, спасибо за дочек. Всеволод скоро будет?

— Я просила его не приходить. Ты не рад?

— Не знаю. Ваши дела, ваши отношения. Девочкам он нравится?

— Так получилось, что они познакомились только вчера. Пока не нравится. Но время. Нужно время.

— Понимаю, а тебе?

— Что мне?

— Тебе он нравится?

— Да. Не знаю. Нравится. Он мне подходит, во всех смыслах. Илья, я так устала быть одна. Я как маленькая лодочка в открытом море. Всё сама, и никому до меня нет дела. Даже если меня поглотят волны, никто не заметит. Только дочери.

— У тебя в доме нет картин. Ты?..

— Я больше не рисую. Сначала только карандашом, а потом перестала совсем. Море — это же как мечта. Я разучилась мечтать.

— Мы говорили с твоим Севой вчера на улице.

— И что?

— Он намерен за тебя бороться. Сказал, что просто так не отступит.

— А ты?

— Что — я?

— Не отвечай вопросом на вопрос. Ты намерен бороться? Или перефразирую. Он собирается бороться с тобой?

— Видимо, со мной. Мила, я скажу тебе честно и откровенно. Я не знаю. Моё «не знаю» относится не к тебе. А скорее… Я не знаю. Я не знаю тебя теперешнюю. Я много думал, я любил тебя, и, пожалуй, только тебя — из всех женщин. Но вы с Алевтиной одинаково меня обманывали. Две подружки. Она — сказав, что беременна и подключив мою маму, а потом родив на два с лишним месяца позже. И ты, скрывавшая от меня моих детей. Я не мог ей доверять никогда и не простил. Мы подошли к разводу.

— Меня тоже не простишь? Пойми! Я думала, что мщу за измену. Я сказала тебе тогда, но ты не понял, а тут звонок твоей матери, о судьбе несчастной Лялечки, соблазнённой тобой, и так далее. Обо мне, эгоистке, которая принципиально рожать не хочет. Я рассердилась. Я была в бешенстве.

— Я понимаю, отомстила всем троим. И мне, и собственным детям. А может, и себе самой.

— Илья, мне было физически плохо, у меня гормоны бушевали, я уже чувствовала себя матерью. Я защищала моих детей.