Первые стоны нарушили тишину помещения резко и неожиданно, а жадные поцелуи участились, спускаясь ниже по лямке лифчика, вызывая где-то внизу живота прилив энергии. Черный комплект Милены из кружевной материи пришелся новоиспеченному партнеру по вкусу настолько, что его жадные поцелуи, оставляли заметные следы, которые, видимо, не пройдут еще несколько дней. А руки. Что же они вытворяли! Гладили. Сжимали. Проникали под чашечки бюстгальтера, играясь с чувствительной кожей под ними. Так и норовили сорвать ненужные куски полупрозрачной ткани.

У Милены давно не было близости с мужчиной. Видимо, истосковалась по грубым, но в то же время нежным ласкам широких ладоней. Как бы девушка не отрицала, ей не хватало этой животности. Этого безумия. Этой страсти. Ей мало этих поцелуев, из которых вырывались едва слышимые всхлипы, мало прикосновений его рук. Мало его скульптурного тела, которое накрывало ее тоненькое, словно одеялом. Ей этого мало. Она хотела жесткости и желательно побольше.

Блондинка уже на грани. Еще немного, и она сама оседлает его член, чувствую, как половой орган дымился в боксерах, требуя полного освобождения. Но он не торопился. Парень никак не мог насытиться наливной грудью Милены, то лаская языком, то кусая затвердевшие соски, распространяя наслаждение разрядами тока по всему организму. Он не просто медлил, упиваясь ее реакцией, ее стонами, ее сексуальным телом. Лоно девушки давно наполнилось соками и готово к соитию. Смазка текла по складкам, спускаясь по внутренней стороне бедра небольшими капельками. Ей стоило немалых усилий оторвать мужчину от своей груди и умолять. Умолять войти в нее как можно скорее. Только после настоятельной просьбы и умоляющего потемневшего взгляда, который практически сверкал чернотой в полутьме студии, блондин снял с нее остатки белья, оставив лишь черные чулки. Вновь медлил. Вновь растягивал минуты, снимая боксеры и натягивая презерватив на свой детородный орган.

Он вошел в нее медленно, дав привыкнуть к своему размеру, хотя Милена не считала его достоинство таким уж большим. Среднячок, восемнадцать от силы, но довольно широкий – это главное. Давно она не испытывала этих ощущений. Эту наполненность. Как же хорошо. Он двигался в ней быстро, покусывая ее твердые соски, выбивая каждым своим резким толчком и движением языка землю из под ног. Она будто не лежала на кровати, а парила где-то в небесах. Сладкие звуки, издаваемые Миленой, разносились все громче и громче, в помещении стало жарко, а запах секса распространился в каждый уголок небольшой квартирки, пропитывая ее своим ароматом. Милена не соображала, где находится, не следила за телодвижениями, действовала по инстинкту, впиваясь ногтями в твердую спину мужчины, слыша в ответ рычания. Как же она скучала по настоящему мужчине в постели, ох как скучала.

Мгновение, и он повернул ее тело на сто восемьдесят градусов, вставляя обратно свой агрегат. Если бы блондин попросил ее встать на колени, вряд ли она бы выдержала такой нагрузки. Ей сейчас так приятно, что ноги дрожали, а руки только и могли сминать простынь, едва не рвя ее в клочья. Он вновь входил в нее резко, полностью заполняя свободное пространство внутри, доставляя неземное наслаждение. Руки нежно гладили поясницу, а затем резко опускались на ягодицы. Шлепок звучал довольно громко, однако Милена вряд ли обратила внимание на сладкую боль, которую причинял парень. Ей казалось, еще немного и она узнает о существовании рая на Земле. Так и случилось. Почти.

Громкий крик и ритмичное содрогание тела настолько непривычны, что она едва сообразила о наступившем оргазме. Зато ощущения… Мягко говоря, ей долгое время не было так хорошо. Блондин присоединился к ней через несколько минут, громко дыша над ухом.

В квартире стояла тишина, нарушаемая только быстрыми дыханиями двух людей, достигших пика своего наслаждения. Никто не собирался двигаться с места, хотя Милене приносил небольшой дискомфорт лежащее сверху тело. С трудом удалось заставить парня освободить ее из своего плена хотя бы для принятия душа – уж слишком жарко ей стало.

У блондинки не возникало в голове стыда или сожаления о содеянном. Использовали друг друга. Ему нужна была девушка на ночь, а ей – забвение. Они оба получили то, что хотели. Милена без зазрений совести оставила заснувшего на кровати парня в полном одиночестве, как только на телефон пришло оповещение о заказанном такси. Возможно, он не вспомнит об этой ночи, возможно, не захочет больше наслаждаться ее компанией, но главное – это взаимно. Она никогда более не свяжется с этим парнем помимо хорошего секса, хотя телефон на всякий случай оставила, приписав короткую записку: «Если станет одиноко – звони».

Так она и оставила его распростертого на мягкой двуспальной кровати и, собрав свои вещи, покинула эту коморку с полным удовлетворением и легкой улыбкой на лице.

Как и всегда она добилась того, чего желала – забыла ненавистного мужчину. Пусть способ не самый удачный, но Милена не чувствовала укола вины за совершенные действия.

Она забыла его на один вечер. Один единственный вечер, который проведет более-менее спокойно. И это не могло ее не радовать.

Глава 5: новый шеф.

Как Милена и предполагала, ощущение забытья всего и вся действовало недолго – всего два дня, в которые невозможно было размышлять о чем-то другом, кроме как о головной боли и слабости тела. Хотя девушка большего и не ждала, прекрасно помнила, что не имела способности считать градус коктейля. Радовало одно – наконец-то удалось расслабиться и не думать ни о чем, даже о том блондине из клуба, который так и не соизволил напомнить о себе. Плевать. Они столкнулись единожды, а на последующие встречи Милена не рассчитывала. Зачем только телефон оставила? Вопрос оставался открытым.

Выходные благополучно прошли, сменив трудовыми буднями. Понедельник. Их никто не любил и Милена не исключение, несмотря на понравившуюся в какой-то степени работу. Ранний подъем, быстрые сборы, дальняя дорога. За все время проживания в столице девушка привыкла к этой обыденности, входящая в образ жизни, исключая из этого списка резкие перемены устоявшихся привычек. И босса. А, если быть точнее, своего нового босса.

В понедельник Даниил Андреевич вызвал к себе девушку сразу же, как только увидел ее на своем рабочем месте. Как-то резко, будто и не существовало того добродушия, которое он проявлял к ней все это время. Разговор протекал достаточно легко, пока ей не напомнили о заме. На самом деле она напрочь забыла о том, кто такой Анатолий Сергеевич Лебедев, а если вспоминала, то вскользь. Вплоть до этого момента. Пока ее не поставили перед фактом.

– Милена Викторовна, наверное, вы знаете, что Максим у нас работает временно. Сейчас ему нужна замена. Ваша кандидатура вполне подойдет, – строго, своим привычным тоном генерального директора произнес мужчина, смотря при этом на девушку практически умоляюще. И, кажется, в этот самый момент сердце блондинки перестало биться, а воздух не попадал в легкие.

Девушка не до конца верила в сказанные Даниилом Андреевичем слова. Почему именно она? Зачем вообще меняться сотрудниками, расставляя их по своим местам, словно игрушки. Глупо. Но это не главное. Теперь Милена будет работать не на примерного, но достаточно справедливого Даниила Андреевича, а на монстра, который наверняка превратит рабочие будни в ад.

– Нельзя поставить кого-то другого? – кое-как проговорила блондинка, отойдя от своеобразного ступора, в котором, видимо, находилась достаточно долго, судя по выжидающему выражению лица начальника. Бывшего начальника.

– Анатолию Сергеевичу нужен стрессоустойчивый человек. Сомневаюсь, что у кого-то получится лучше, чем у вас, – по поводу стрессоустойчивости он явно льстил, или просто не замечал их конфликты с брюнетом, хотя он не из тех людей, которые бы остался равнодушным к перепалкам на рабочем месте.

Голос генерального директора не оставил никаких шансов спорить. Он не зам, которого можно провоцировать и отвечать на его провокации. Если Даниил Андреевич принял решение, то оспаривать его себе дороже. Девушка поняла это еще с собеседования.

На странность, как бы это понижение в должности не выглядело, бывший шеф о нем не упомянул. Наоборот, обещал повысить зарплату и выписать премию, если его заместитель перестанет срываться на своих коллег. А с появлением Милены он делал это гораздо реже, отыгрываясь лишь на ней одной. Конечно, для всех такой вариант казался более разумным. Для всех, кроме нее самой. Интересно, кто-нибудь подумал о ее карьере? О потраченных нервах? О будущем, которого, видимо, не будет? Вряд ли. В душе стало немного обидно от таких мыслей, но Милена всеми силами старалась не заваливать свою светлую голову негативными мыслями. Сейчас они ни к чему хорошему не приведут.

Проходя по коридору с коробкой некоторый личных вещей, Милена чувствовала себя не то, что неудачницей, скорее каким-то агентом, отправленным на самое убогое и ненавистное задание. Со стороны звучало это сравнение красиво, но в глазах блондинки виделось не так радужно. Она чувствовала себя отправленной на каторгу. Хотя нет, так оно и происходило. Ее, как самую ответственную и безотказную от приказов начальства девушку, определили к самому ненавистному человеку во всей компании. К Анатолию Сергеевичу, не знающему мер произнесенных из собственных уст слов.

Вот и новая приемная. Новый рабочий стол, за которым когда-то сидел Максим. Скучно будет без этого озорного мальчишки, но ничего не поделаешь – учеба важнее. В кабинете нового начальника наверняка пусто, так что времени на разбор вещей и свыкание с ужасным приговором уйма. Хотя нет, с ролью личной груши для битья она свыклась. Практически. Здесь практически все так же, как и в Даниила Андреевича, только скованность и некий мандраж присутствовал вплоть до встречи с новым начальником. До рокового пересечения взглядов двух людей, которые вряд ли хотели именно в этот момент увидеть друг друга.