Диана Лилит - Океан

– Я видел сообщения в ее телефоне. Они довели ее своими угрозами, – вдруг говорит Клемент. Голос его напоминает скорее хрипловатый полушепот.

– Неужели эти люди настолько одержимы идеей убийства как таковой? – непонимающе спросил я.

Клемент мрачно усмехается в ответ на мои слова.

Больше в этот вечер мы не разговаривали.

* * * Леа

Я сидела на больничной кровати, фломастерами рисуя на бинтах цветы и бабочек.

Мои руки, живот и ноги были укутаны медицинской тканью.

Я полумумия.

Несмотря на кучу антибиотиков и обезболивающих, мое тело все еще болело, а скука от одиночества пожирала сознание.

Дорисовав последний стебель цветка, я положила зеленый фломастер на тумбочку рядом с кроватью, где стоял стакан холодной воды, лежали таблетки и телефон.

Откинувшись на жесткую подушку, взглянула в большое окно, сквозь которое пробивался дневной свет.

Интересно, в каком районе я сейчас нахожусь?

Мне лень встать с кровати и посмотреть. Ведь от этого мало что изменится. Веселее не станет.

От размышлений меня отвлек скрип двери.

– Клемент? – откашлявшись, зову я.

– Нет, – в пространство вокруг меня врывается незнакомый голос. Или знакомый?

Нахмурившись, я поворачиваюсь в сторону двери, чтобы увидеть незваного гостя. Будь на нем медицинская форма, я бы и слова ему не сказала. Но одет он был несколько иначе. Это далеко не доктор.

– Кто ты? – спрашиваю я, смотря на смуглого кудрявого шатена с зелеными глазами. Его образ отдаленно напоминает мне о Нико. В то же время я понимаю: между ними нет ничего общего.

– После всего, что случилось с тобой, ты, наверное, меня совсем не помнишь. – Грустная улыбка. Голос у него приятный, добрый. Глаза буквально светятся. Он очень необычный.

Словно гость в этом мире.

– Как тебя зовут? Мы учились вместе? Может быть, жили по соседству? – спрашиваю я, пытаясь воссоздать его образ в своих воспоминаниях. Внезапно в голову приходит еще одно, не самое приятное предположение. Оно заставляет мое сердце биться быстрее. – Мы играли в карты? – придерживаясь за голову, озвучиваю последний вариант.

Но он лишь ухмыляется в ответ. Даже усмешка у него теплая, приятная.

– Леа, думаю, нужно прогуляться. Тебе необходим свежий воздух, видимо, медикаменты совсем затуманили твой разум. Пойдем, – говорит он, и в его взгляде сквозит беспокойство.

Он волнуется за меня. А значит, это близкий человек.

Неужели у меня амнезия?

– Не могу ходить. На ногах слишком глубокие раны, мне будет больно, – вздохнув, говорю я.

– Я помогу тебе, – улыбнулся он, подойдя ближе. – Залезай ко мне на спину.

Его слова заставили меня слабо рассмеяться. Он и правда будет катать меня на себе? Звучит забавно.

Я осторожно встаю с кровати и цепляюсь за его плечи в тот момент, когда он подхватывает меня за ноги, словно я ничего не вешу. И мне совсем не больно, если учесть тот факт, что я порезала себе все тело. Его руки словно воздух. Я их чувствую, но не могу ощутить хватку.

Я крепче обвиваю забинтованными руками его шею, и мы выходим из палаты.

Больничный коридор абсолютно пустой. В нем нет ни медсестер, ни пациентов, ни уборщиц, ни посетителей. В голове всплывают новые мысли.

– Где Клемент? Это ведь он меня нашел? Или его мать? Мне ужасно стыдно за то, что я сделала это именно в его доме. Я должна поговорить с ним. Я же не хотела никого пугать, – без остановки щебечу я.

– С Клементом все хорошо, – спокойно отвечает парень.

Когда мы выходим из больницы, то я невольно хмурюсь. Вокруг нас природа. Это не Квебек. Точнее, это не населенный пункт.

А ведь из окна я слышала шум оживленной трассы.

Но больница, находящаяся на краю города, даже лучше. Здесь так спокойно. Деревья, розовые кусты. Я даже слышу журчание реки.

Все это расслабляет. Будто заново рождаюсь.

Кем бы этот парень ни был, в одном он точно прав – мне и правда нужен свежий воздух. Он помогает от боли в теле лучше, чем все те таблетки, которыми меня пичкают в больнице.

– Как ты? – спрашивает он.

– Мне намного лучше.

Еще несколько минут мы гуляем молча.

– Я так и не могу тебя вспомнить, – говорю я, когда мы выходим из парка к полю, на горизонте которого видны горы Квебека.

– Все пройдет, – отвечает он, помогая мне слезть.

Я удобно усаживаюсь на траву и жестом приглашаю его сесть рядом.

Несомненно, мне нужно поближе разглядеть его лицо, чтобы вспомнить. Может, это родственник по линии моей матери?

Он присаживается рядом со мной. Выглядит задумчивым.

Прогулка постепенно превратилась в пикник без еды.

Я смотрю на горизонт. Нас окружают линии электропередачи.

Помню, как в детстве Клемент запугивал меня, цепляясь за первый уровень опоры. Я каждый раз закрывала глаза, думая, что его сейчас убьет током, а он лишь смеялся и спрыгивал обратно на землю.

Когда вновь поворачиваюсь к своему собеседнику, то вижу, что взгляд его устремлен куда-то вверх.

Пытаясь проследить за ним, поворачиваюсь и, к своему удивлению, вижу двух детей, что карабкаются по опоре линии электропередачи. Уровень за уровнем, все выше и выше.

Их двое. Мальчик и девочка.

– Они же сорвутся… – говорю я, чувствуя, как страх медленно начинает накрывать меня.

Но когда мне удается разглядеть их лица, то не могу поверить своим глазам.

А в тот момент, когда хочу закричать, происходит электрический разряд.

* * *

– Леа! Проснись! – услышала я знакомый голос и открыла глаза.

Мама. Она сидела на стуле рядом с кроватью.

Тело пронзила ужасная боль, голова раскалывалась, бинты слишком сильно сдавливали тело, не давая нормально двигаться. Вокруг меня было полно каких-то трубок и проводов, капельница.

Осознание того, что я нахожусь в больнице, пришло не сразу.

В голове начали всплывать воспоминания. Последнее, что прочно осело у меня в памяти, – это боль. Как душевная, так и физическая. Полнейшее отчаянье. Помню лишь то, как, прочитав очередные сообщения, буквально сорвалась. Это было похоже на приступ психоза. Истерика. Никого не оказалось рядом, чтобы остановить меня. Поэтому так случилось.

– Что ты тут делаешь? – хрипло спросила я.

– Что за вопросы, Леанелия? Боже, ты чем думала? Как ты могла это сделать? – Она начала нервничать. В голосе ее чувствовались злость и страх. Видимо, у нее в голове тоже все это не укладывалось.

– А где Клемент? – снова спросила я, закрывая глаза, все еще не привыкшие к свету больничной лампы.

– Его ты больше не увидишь, – внезапно заявила она.

– Что это значит?

– Этот наркоман больше не придет. Ты думаешь, я не догадалась, почему ты тут находишься? Что он давал тебе? Человек в нормальном состоянии не нанесет себе таких увечий…

– Зачем ты это говоришь?! – крикнула я и осознала, что от долгих рыданий в подвале мой голос был сорван. Он никогда не звучал так пискляво и жалко.

– Я видела его. Он худой как скелет, весь замученный, словно употребляет наркотики уже лет десять. Не удивлюсь, если так и есть на самом деле.

На секунду я заткнулась. Ведь именно из-за меня он так выглядел.

Боже, что я натворила!

– Что ты ему наговорила? – пытаясь не срываться на крик, спросила я. Почти шепотом.

– Не переживай, наши слова произвели на него огромное впечатление. Он побоится к тебе и на километр подойти, – гордо сообщила мать.

Я вздохнула, пытаясь подавить очередную волну истерики.

– Леа, пойми же, мы боимся за тебя. То, что произошло, до сих пор не укладывается в голове. Я столько успокоительных выпила. Как ты могла это сделать? Твои побеги – это одно, но что ты с собой делаешь?!

Я лежала, уставившись в потолок, и не говорила ни слова.

– Ты такая красивая, а эти шрамы… Это же на всю жизнь останется… – Она продолжала читать нотации.

И я бы, конечно, сказала ей, что шрамы можно свести лазером, но…

Мне абсолютно не хотелось разговаривать.

Просто опять хотелось умереть.

– Он никогда не придет? – уточнила я.

Но, как оказалось, этот вопрос я задала не вслух.

Повернувшись к тумбочке, увидела лежащий на ней телефон. Протянув к нему слабую руку, взяла его и быстро накатала сообщение.

Леа: Ты придешь?

Хорошо, что моя мать в этот момент закрывала лицо ладонями. Иначе она бы отняла у меня телефон, который я спрятала под подушку.

– Ты же такая молодая!

Ох, знала бы она, в какое дерьмо я ввязалась по своей тупости…

Но мать продолжала читать нотации и подбадривать меня, будто слова могли исправить ситуацию.

Меня сейчас стошнит.

Сквозь подушку я почувствовала вибрацию телефона. Вероятно, Клемент ответил.

Хоть бы это был он…

Вытащив телефон из-под подушки, я быстро разблокировала его, чтобы прочитать ответ. Как бы мне хотелось, чтобы мать в этот момент не смотрела на меня.

Клем: Прости, я не приду. Зря мы все это задумали. Мне жаль, правда. Но я устал. Надеюсь, ты поймешь меня и примешь этот выбор.

В следующее мгновение меня стошнило на больничный пол.

– Леа, я же сказал «нет». В этот раз твои уговоры не подействуют.

Я вздохнула, вглядываясь в глаза своего брата. Иногда он бывает невыносим.

– Посмотри на меня. Нет, прямо в глаза, да, именно так. Эмануэль, я о многом прошу? Всего лишь один раз. – Я слегка приподнялась на локтях, а он тут же поправил подушку за моей спиной. – Жду ответа.