Диана Лилит - Океан

Он прав. Мой азарт не оставит меня в покое. Я действительно в глубине души хочу продолжения.

– Ну, так что? – нетерпеливо спросил он.

Я молча киваю в знак согласия.

– О да, с тобой можно сотрудничать. Пойдем выпьем? – Он взял меня за руку и повел к барной стойке.

Клайд заказал себе ром, я взяла очередную вишневую колу.

– Только побольше льда и лимона, – устало говорю бармену.

Мой «союзник» ищет взглядом сладкую парочку. Его взгляд хищника вызывает у меня насмешливую улыбку.

– Что? – спрашивает он.

– Зачем она тебе сдалась? Плюс ко всему ты пытаешься навредить родному брату. Да, знаю, он безумно тупой, но это твой брат, – замечаю я, вытаскивая из стакана кубик льда и рассасывая его как карамель.

– Тебе не понять. А Стиви плевать на нее, поверь. Он с ней только потому, что она нравится мне. Вот и все, – с агрессивной горечью в голосе отвечает Клайд и делает глоток рома.

– А ты не спрашивал себя, нравишься ли ты ей?

– Я знаю, что да. Она изменяла Стиву со мной около шести раз. Неплохо, да? – Он усмехается.

– Зачем тогда она продолжает быть с ним?

– Затем, что она слишком часто обижается на меня. Чокнутая истеричка.

– Ладно, черт с тобой, это выносит мне мозг, – отвечаю я.

Пару минут мы сидим в тишине, которую затем нарушает Нико.

– Леа, вот ты где, а я тебя везде ищу. Потанцуешь со мной?

– Сегодня я, видимо, главный партнер по танцам, – заявляю со скукой в голосе.

Нико глупо улыбается. Он не понял, о чем я говорю.

– Ты не заметил Клайда, кстати. – Указываю на парня.

– О, привет! – дружелюбно здоровается мой возлюбленный.

Клайд, не смотря на него, поднимает ладонь в знак приветствия, а затем берет стакан рома и выпивает его залпом.

– Так что, пойдем? – Нико никак не может угомониться.

– Ладно.

Я беру его за руку и встаю с высокого барного стула. Мы проходим мимо Клайда, который моментально оживляется.

– Эй, куда это вы? А как же уговор?

– Всего лишь одна песня, – отвечаю я и скрываюсь в толпе.

Не проходит и пяти минут, как Клайд вновь находит меня и оттаскивает за руку от Нико.

– Они там, около выхода курят, пойдем, – суетливо говорит он.

– И что ты предлагаешь делать? Присоединиться? – раздраженно отвечаю я.

– Именно, принцесса, именно!

Ночь еще не закончилась, но успела меня окончательно задолбать. Почему я не могу просто потанцевать со своим прекрасным принцем? Почему должна играть в дешевую актрису, чтобы позлить какую-то малознакомую шмару?

Потому что это мне нравится.

Прохладный уличный воздух мигом окутывает меня. Мои глаза встречаются с карими Джоселин. Она явно не ожидала увидеть меня тут. Клайд начинает заводить нелепый разговор со своим братом. Мы с ней неловко молчим.

– Курить будешь? – спрашивает меня Стиви, лучезарно улыбаясь.

– Нет, пока не… – Я не успеваю договорить предложение, как вдруг слышу возмущенный голос его подружки:

– Хватит! Сколько уже можно?! Вы все ведете себя так, как будто меня тут вообще нет! Почему вы оба крутитесь сейчас вокруг нее?! Простите, кто она вообще такая? Очередная шлюховатая идиотка, которая играет в карты?

– Джоселин, хватит, ты просто пьяна… – начинает Стиви.

– Заткнись! Ладно он, – она тыкает пальцем в Клайда, – но ты зачем лезешь?!

– Уймись. – Клайд старается звучать спокойно, но еле сдерживает довольную улыбку.

– Извини, но не тебе затыкать меня! Блядь, как же я устала от всего этого! Отлично! Просто прекрасно! Если она вам так нравится, желаю удачи! Только смотрите, чтобы она ваши органы не проиграла!

Я беру стакан пива из рук Стиви и выливаю на нее без лишних слов. Понимаю, она сейчас очень пьяная и злая, но это ее не спасает.

Глаза Джоселин красные от злости. Она в ярости смотрит на меня. Черные тени растеклись, лямка от лифчика спала с плеча. Запах пива, которое я пролила, смешался с тяжелым запахом дешевых духов.

Вдруг ее накладные ногти впились в мои плечи, и она начала яростно долбить меня об стену.

– Гребаная сука! Тварь! – визжала девушка.

Я попыталась сохранить равновесие, чтобы не дать ей очередной раз впечатать меня в кирпич, но не получилось. Попробовала поцарапать ей лицо, но ногти мои слишком короткие, чтобы нанести хоть какой-то ущерб.

Трое каких-то левых парней, что тоже вышли покурить, достали телефоны и начали снимать. Клайд и Стиви молча смотрели на происходящее.

Чтобы унять опьяневшую Джоселин, я вцепилась ей в волосы. Она начала визжать как резаная и вырывать мои.

Я терпеть не могу бухие драки. Это выглядит настолько жалко. Но как мне унять эту идиотку?

Не прошло и жизни, как двое придурков (а точнее, ее парней) сообразили, что нужно бы прекратить все это. Клайд вцепился в меня, а Стив – в Джоселин.

– Да ты лучше помоги ему ее удержать! – хрипло крикнула я, пытаясь разжать ладони девушки, что тянули мои волосы.

Когда ее наконец-то оттащили от меня, я пошла к зеркалу. Выглядела опасно, будто персонаж «Игры престолов». Лицо все в крови из-за того, что из носа обильно текло (видимо, разбила о стену), волосы взлохмачены, тени расплылись по щекам, ленты на платье порваны так, что каждый может видеть мой черный лифчик.

Я выдавила на ладонь жидкое мыло и полностью умыла лицо, смывая вместе с кровью всю косметику. Какая уже разница? Волосы заплела, захватив с собой салфетку, приложила ее к носу и вновь вышла на улицу. Почему-то у меня было так мало сил, что захотелось просто посидеть на асфальте. Что я и сделала.

Затем достала из клатча плитку горького шоколада с апельсином и принялась за нее. Этого было мало. Следующим в ход пошел телефон. Я позвонила самому любимому человеку.

– Клемент, привет, это я. Скучаю по тебе.

Вечера в Каталонии были довольно приятными и атмосферными. Мы ужинали в компании бабушки моего лучшего друга, запивая вином Marques de Alella, которое по вкусу напоминало орехи и абрикосы. Обсуждали культуру региона, строили планы на утро и следующий день, а потом, на балконе, Клемент играл испанскую музыку на гитаре. Раньше я и подумать не мог, что он умеет что-то подобное. В моих глазах друг был всего лишь стильным скейтером, который слушает только мейнстримный инди-рок и в состоянии сыграть лишь пару аккордов какой-нибудь самой банальной песни Arctic Monkeys или The Kooks. Но он был куда талантливее и интереснее.

Мы все так же ездили в Барселону, ходили по барам, а Клемент продолжал знакомиться с девушками. Почти каждый вечер он находил себе новую подружку. Вскоре я понял, что дело вовсе не в каком-либо волшебном даре или же неиссякаемом природном обаянии (хотя и оно играет немаловажную роль). Девушки знакомились с ним, так как он всегда уверенно держался при встрече, чего не скажешь обо мне. Я был слишком робким для подобных «испытаний». Впрочем, и не особо нуждался в этих знакомствах и встречах. Для отношений у меня была Бэйл, о которой я думал слишком часто. Поймал себя на мысли о том, что с каждым днем влюбляюсь в нее все сильнее и сильнее. Забавно, что для ярких чувств и тоски люди должны быть далеки друг от друга. Ведь когда она почти каждый день была рядом, я не думал о ней с таким теплом. А сейчас словно с ума сходил от влюбленности. Я даже написал ей любовное письмо, конверт которого обклеил марками с изображениями Саграды, музея Дали, девушек в национальных костюмах и герба футбольного клуба. Более того, потратил около пяти часов, чтобы разобраться, как его отправить прямиком из провинции. Все это так слащаво и глупо, особенно если учесть, что я не ушедший на фронт солдат, а всего лишь малолетка, укативший тусоваться в Барселону с лучшим другом на несколько дней. Но все это не имело никакого значения, когда я понимал, что это точно поднимет ей настроение. В Монреале сейчас пасмурно и дождливо, она целыми днями на уроках. Солнечное письмо, наполненное красивыми словами, должно согреть ее душу. Девушки такое любят.

Обычно я просыпался в полдевятого утра. На столе меня всегда ждал чудный завтрак, приготовленный донной Лореной (именно так обращались к бабушке Клемента постояльцы дома), и черный чай. Но никогда я не мог застать ее внука.

Однажды я выглянул в окно кухни, что выходило прямо на причал. Клемент стоял на пирсе и смотрел куда-то вдаль. В его тонких пальцах мне удалось разглядеть догорающую сигарету. Какого черта он там делает?

Заметив меня у окна, Лорена оставила мытье посуды и подошла ближе. Ее взгляд так же был устремлен на Клема.

– Mi bello durmiente[13]… – задумчиво произнесла она, а затем добавила на английском с сильным испанским акцентом: – Он с самого детства любил рано вставать и идти к причалу. Просыпался, когда рыбаки и остальные рабочие спали, а солнце еще не показалось на горизонте. И часами мог стоять там и смотреть вдаль. Когда мой муж был еще жив – Клементу было семь на тот момент, – он спустился к причалу и спросил: «Что ты тут делаешь?», на что малыш ответил лишь: «Я жду». На вопрос о том, чего же он так ждет, ответа никогда не было. Он лишь вздыхал и отрицательно качал головой. А нам так хотелось понять, для чего он ходит туда каждое утро и кого ждет. Но прошло много лет, мой муж умер, но так и не узнал эту тайну. Быть может, когда я сама вскоре окажусь на том свете, смогу понять, чего же так ждал наш мальчик. А может, и не смогу… – Она вздохнула и вернулась к раковине с посудой.

Я вновь перевел взгляд на своего друга. Он выглядел так сосредоточенно, словно впал в транс. Это было весьма странно.

Спросить об этом его самого я так и не решился. Уж если он не отвечает родным, то вряд ли ответит мне.

Когда мы прогуливались по Парку Гуэля, канадский телефон Клемента внезапно начал звонить. Я уже не первый раз замечал за ним это. Обычно все входящие звонки приходили на временный испанский номер, но здесь звонил кто-то другой – точно не бабушка или каталонские подружки.