– Если хочешь что-то спросить, то спрашивай, – нарушаю тишину я.

– Ты же помнишь, что со мной можешь обо всём поговорить, да? – Уточняет он.

– Да.

– И? Где тот красавчик, которого мы оставили рядом с тобой, когда уезжали?

На секунду моя рука замирает, а потом я снова продолжаю гладить рубашку брата.

– Океан унёс. Волны его накрыли, и он исчез.

– Что? Он погиб? Господи, Лекс…

– Нет, не погиб. Он дышит. Он счастлив. С ним всё хорошо. Просто цунами забрало его, и это тоже хорошо.

– Так, Алексия, ты меня уже пугаешь. То готовишь еду, когда в жизни этого не делала. То теперь стоишь и гладишь, перед этим заразившись вирусом чистоты. Это ненормально. Для тебя ненормально. Ты ведь всегда была очень активной, вспомнить…

– Нет. Вспоминать не надо. Пришло время взрослеть. Приготовила всё по рецептам из интернета. Чистота мне нравится. Особенно душевная. Я закончила этот разговор, Фрэнк, – сухо перебиваю его.

Встряхиваю рубашку и иду вешать её в шкаф. Больше со мной никто не говорит, я только слышу, как из кухни доносятся перешёптывания вернувшегося брата и Фрэнка, но ничего не замечаю. Не хочу замечать.

Помогаю вынести стол в сад и поставить его, накрыть скатертью, терплю зажжённые свечи и цветы из сада Фрэнка, расставляю приборы, тарелки и бокалы без единого звука.

Мне больно.

Мама первой входит в дом, и шум заполняет пространство. Тихо скрываюсь на заднем дворе и занимаю своё место, ожидая, когда все сядут за стол. До меня доносится смех, очередные комплименты красоте младенца и восторженные возгласы отца, затем нравоучения о том, что надо бы её начать кормить козьим молоком, чтобы она набрала вес, да и оно полезнее. Уже темнеет, когда Фрэнк первым появляется у стола и кладёт свою дочь на стульчик.

– Ты как?

– Ничего не изменилось с того времени, когда ты спрашивал это в последний раз. Я принесу закуски, – поднимаясь со стула, направляюсь на кухню. Папа, не обращая на меня внимания, проходит мимо, а мама, улыбаясь, подмигивает мне и скрывается с Максом на заднем дворе.

Раскладываю по тарелкам салат и подаю Фрэнку, чтобы он отнёс всё в сад. Звонок в дверь приводит брата в недоумение, но отец сообщает, что он привёл гостя. Меня это не волнует. Когда папа ведёт своего гостя рядом, то я чувствую чей-то взгляд. Оборачиваясь, никого уже нет, даже Фрэнка.

– Вот, мальчики мои, сыновья мои и внученька, познакомьтесь с удивительным человеком, надеюсь, нашим будущим членом семьи. Дэш, это мой сын Макс…

– Что? – Ноги подкашиваются, когда я слышу, как представляют моего брата, его мужа и их ребёнка.

– Очень приятно познакомиться. Я поздравляю вас с этим событием, это новая глава в вашей жизни, и пусть она будет долгой и светлой. Я ещё кое-что принёс малышке.

Нет, нет, нет, это не может быть правдой. Нет! Два дня я строила огромные высокие стены. Я училась быть другой. Я отмывала себя. Я скулила. Я плакала. Я кричала от боли. Нет! Это не он! Это мираж! Цунами!

– Лекс, ещё одну тарелку, – на кухне появляется брат, а я хватаю его за руку.

– Немедленно выставь его вон, – требую я.

– Но… я не могу. Папа привёл его, и он очень похож на того Дэша, который был…

– Нет. Его больше нет. Нет, я сказала. Выгони его. Подожги его. Убей его, – мотаю головой, отчего мои идеально выпрямленные волосы, собранные в пучок, распускаются и падают на плечи.

– Алексия, ты ведёшь себя неадекватно. Что случилось? Мы тебя спрашивали весь день, но ты говорила, что всё в порядке. Ты…

– Макс, прошу тебя, выгони этого человека. Он плохой… очень плохой, – трясу руку брата, когда входит Фрэнк и изумлённо смотрит на нас.

– О чём шепчетесь, девочки? О моей заднице в этих джинсах, да? Но потом обсудим, я голоден, – мужчина, смеясь, расталкивает нас и пробирается к шкафу с тарелками. Но я ударяю его по рукам, отчего он выпускает из рук тарелку, и она разбивается.

– Лекс! – В один голос возмущаются они.

– Дети, у вас всё хорошо? – Кричит мама.

– Да, уже идём, – так же отвечает ей брат, а потом тише добавляет, – только вот моя сестра сошла с ума и хреначит всё вокруг.

– Выгони его, – настаиваю на своём.

– Кого?

– Нет. Ты не хочешь говорить о том, что случилось, так что – нет. Он наш гость.

– Вы о ком?

– Я тебе больше не буду сестрой.

– Уж сделай одолжение, нет сил терпеть твои замашки.

– Да, что, чёрт возьми, происходит здесь! – Повышает голос Фрэнк.

– Ничего, милый, всё замечательно, – улыбаясь, отвечает ему Макс, а мне дарит сухие слова, – я с тобой постоянно всем делюсь, а ты не хочешь. Я обиделся. Пошли, супруг мой, начнём ужин без неё.

– Но…

– Пошли, сказал, – Макс утаскивает Фрэнка и, забирая с собой новую тарелку, приборы и бокал, направляется в сад.

Чёрт! Я не смогу. Не смогу посмотреть на него. Не смогу. Я два дня забывала все слова. Два дня вычёркивала его из своей жизни. Два дня мучилась. Нет!

– Алексия, ну где ты там? Мама отказывается есть без тебя! – Кричит Макс.

Я смогу. Я сильная, уверенная в себе женщина. Я смогу. Я ничего не почувствую.

Задирая подбородок, выплываю из кухни и так же иду к столу, не глядя на своё место! Да оно нагло занято! Козёл! Бокал ему в задницу и вино туда же! Успокойся. Глубокий вдох и выдох, потом помоешь бассейн. Да, бассейн будет идеальным решением, чтобы прийти в себя.

– Наконец-то, смотри, кто сегодня у нас в гостях, – папа указывает на место напротив себя, а я останавливаюсь, понимая, что мне сидеть рядом с ним. Как он посмел сюда прийти? Как, вообще, у него совесть это позволила сделать?!

– Думаю, Лекс, сядет на моё место, а то ей свет в глаза бить будет, – Фрэнк приходит на помощь, замечая моё нежелание опускаться на стул.

– Нет, милый, мы всегда сидим рядом, а с Лекс ничего не сделается от солнца, тем более его уже нет, – Макс хватает мужа за руку под недоуменные взгляды родителей и насильно заставляет вернуться обратно.

Собираясь с духом, всё же занимаю оставленное для меня место. А надушился-то как! А вырядился! Где же его шорты, из которых он не вылезал? Нет, на нём брюки, хорошие брюки. И рубашка чистая. Дерьмо собачье.

Успокойся, это всего лишь ужин. А потом я всё им выскажу. Всё, буквально всё.

– Теперь наша семья в идеальном составе, правда, нам не хватает ещё одного младенца, но с этим мы готовы подождать. За нашу семью, за всех моих любимых детей и их детей, и, конечно же, за мою прекрасную супругу, – произносит тост папа. Замечательно. Просто одуреть!

Демонстративно игнорирую этот тост, абсолютно не соглашаясь с мнением отца. Удружил. Спасибо, папочка, ты, как всегда.

Мама шикает на меня, показывая глазами, как она возмущена подобным, а я принимаюсь за салат, не участвуя ни в разговоре, ни, вообще, в этой жизни. Мне плохо… чёрт, мне плохо.

Воспоминания, которые я прятала, убеждая себя забыть их, думая, что это будет легко, медленно, но очень больно возвращаются. Кусок в горло больше не лезет. Меня сейчас стошнит от того, что я чувствую внутри и оттого, что никто не подозревает, кого пригрели на своей груди. Меня раздражает то, как этот ублюдок снова вдаётся в свои сказки, а мои родственники готовы молиться на это мнимое божество. Помимо этого, мама и папа постоянно вставляют комментарии о том, что между нами что-то происходит, и то, как мы хорошо смотримся вместе. И брат их поддерживает. Предатель! Ты не понимаешь, что он сделал со мной. Не понимаешь, как он предал меня…

– Хватит! – Взрываясь, зло подскакиваю с места и бросаю приборы на стол.

– Лекс, ты дочь нашу пугаешь!

– Алексия, что за поведение!

– Ты просто безобразно ведёшь себя, дочь!

Осматриваю каждого и останавливаюсь на собранных кудрявых волосах. Он даже не поднимает голову, откладывая спокойно приборы.

– Этот козёл не наша семья, понятно? – Толкаю Дэша в плечо, отчего он немного шатается, но молчит.

– Алексия! – Возмущается мама.

– Юная леди, выбирай выражения! – Поддерживает её отец.

– Да ты ему ещё задницу подотри, – фыркая, шиплю я.

– Закройте рты. Все. Разом, – предостерегаю Макса, а Фрэнк печально качает головой, держа на руках ребёнка.

– Знаешь, кого ты привёл сюда, папа? Знаешь, кто этот ублюдок? Обманщик! Отъявленный лжец! Он всех вас водил за нос, притворялся не тем, кем был! Что ты молчишь? Как у тебя совести хватило прийти сюда, да ещё и отца моего преследовать! – Толкаю Дэша в спину, но он упрямо ничего не отвечает.

– Здоровую пищу любишь? Вот тебе твоя здоровая пища! – Хватаю тарелку и с силой швыряю её на стол, отчего приборы летят во все стороны, а посуда разбивается.

– Алексия, что ты себе позволяешь? – Поднимается со своего места брат.

– Открываю вам всем глаза на прекрасного Дэша, – пародирую папу. – Он ни хрена не любит здоровую еду, он всем вам лапшу на уши вешал. Он развёл тебя, папа, как и меня, как и маму, как и всех. Он только и делает, что разводит дурочек, вроде меня, и унижает их! Он наглый отморозок, у которого нет ни чувства такта, ни совести! Он обожает портить всё, до чего только дотрагивается. Он всё разрушает, а вы впустили его в дом! Вы…

– Вообще-то, ты первая впустила его в дом, Алексия, и если между вами какие-то разногласия, то стоило их решить до ужина, а не во время его. Приличная женщина…

– Да хватит! – Кричу я, обиженная мамиными словами.

– Почему вы его защищаете? Почему не меня? Не свою дочь? Почему я всегда для вас плохая, и вы не видите того, как вас обманывают?! Почему вы только поучаете меня! Хватит! С меня хватит, я выросла, чёрт возьми! Я сама буду принимать решения и ошибаться! И с этим уродом я ошиблась! А вам всем плевать… вам всем на меня и на мои чувства плевать, вы только спите и видите, как он трахает меня. О-о-о, он трахал, он вытряхнул всю мою душу! Что, не нравится правда в глаза? Вот она. Он обманывал меня. Он предал меня! Он унизил меня, как личность! Он в пыль превратил всё, что я желала… а вы? Что вы делаете? Встаёте на его сторону, потому что он красавчик? Да в гробу я видела этого красавчика, я лучше бы за Гаса вышла замуж и ничего не чувствовала бы. Я лучше вернусь к нему, чем буду терпеть этого жалкого лжеца, – стираю накатывающие слёзы.