– Нет, простите, я не из этих, как там их «зелёных» или «природных». Я по личному вопросу к вам, – перебивая его заученную речь, мотаю головой.

Седые брови вопросительно изгибаются, а я сглатываю от нервного напряжения.

– Я… дело в том, что моя подруга… она, кхм, она пропала, и я хочу найти её, – мямлю, переминаясь с ноги на ногу.

– Тогда вам следует обратиться в полицию, – замечает он.

– Уже, но вы ведь знаете о том, что должно пройти двое суток с момента исчезновения человека, чтобы они начали его поиски, а я не хочу терять время на это, поэтому и взялась сама найти её.

– Видимо, этот человек для вас очень важен, раз вы пришли ко мне. Только вот пока не совсем понимаю, чем я могу быть вам полезен?

– Вы видели эту девушку? – Достаю телефон из кармана и нахожу в нём фотографию Морган, оставшуюся у меня ещё со времён школы. Подхожу к столу и протягиваю телефон мужчине. Он надевает очки и хмуро разглядывает снимок.

– Ей здесь около пятнадцати лет, сейчас двадцать два. Она ничуть не изменилась, такая же красивая, – быстро добавляю я.

– Лицо знакомое, но я встречаю слишком много людей, поэтому не могу дать гарантии, что именно эту девушку видел, – старик спокойно пожимает плечами и возвращает мне телефон. Лжёт?

– Хм, есть вероятность, что вы всё же виделись с ней примерно десять месяцев назад? – Уточняю я, а по выражению лица мужчины абсолютно не могу понять, что он думает и правду ли говорит.

– Десять месяцев назад я был в Вашингтоне с семьёй и внуками на благотворительном балу, а потом мы отправились обратно. Вряд ли я видел её именно тогда.

Чёрт.

– Я знаю, что мой вопрос будет некорректным…

– Значит, до этого вы были корректной, будет занимательно послушать, – со смешком перебивает меня, а я набираюсь мужества спросить о самом важном прямо в лицо.

– Вы изменяете жене? – Выпаливаю я. Повисает молчание. Краска стыда от нелепой ситуации в целом заливает моё лицо, а у старика оно буквально вытягивается от удивления.

– Мне охрану вызвать? – Сурово. Судорожно сглатываю и отрицательно мотаю головой.

– Простите… я… простите меня. Могу я быть честной с вами? – Пищу, отступая назад, на всякий случай, вдруг придётся бежать.

– Вероятно, что нет, мисс, – недовольно и сухо фыркает он.

– Дело в том, что моя подруга, точнее, не подруга, а бывшая одноклассница и она… В общем, есть ли шанс того, что она опоила вас и переспала с вами, после чего появился ребёнок? Девочка. Она… Господи, прости меня, я просто… ищу отца Мими, – чуть ли не плача от всего этого, мямлю дрожащим голосом.

– Всё с вами ясно. Эта девушка бросила своего ребёнка, и вы решили, что лучший способ найти деньги, это прийти ко мне и попытаться шантажировать, – ох, он очень разозлился, если встал, и его трясёт от ярости так, что даже лицо побагровело. Не дай бог, сердечный приступ его стукнет, и я буду виновата ещё и в чьей-то смерти!

– Нет… я…

– Убирайтесь отсюда, мисс, и не вынуждайте меня сейчас же сообщить о вас в полицию и органам опеки!

– Я… так вы не её отец?

– Я стерилизован уже как двадцать семь лет! Вон отсюда, и чтобы я вас больше не видел!

Ну, меня просить второй раз, вообще, не надо. Вылетаю из кабинета и несусь по коридору, осознавая, что попала сейчас так по-крупному. Мои документы внизу, и он знает моё имя. Может прийти… найти меня! Чёрт! Я не могу так поступить с Максом и Фрэнком!

Останавливаясь у лифта, разворачиваюсь, сжимая кулаки, отчего-то это помогает найти в себе храбрость, чтобы вернуться и хлопнуть ещё раз дверью. Мистер Куинн возмущённо поднимает голову, собираясь указать мне на выход, или вновь напугать. Но хватит, Морган меня подставила, а я заберу у неё Мими!

– Мистер Куинн, я не хотела вас ни обидеть, ни оскорбить своими вопросами. И пока вы не приняли меры, то прошу вас об одолжении и понимании моей ситуации. У меня есть брат, очень хороший человек, но он гей. Он женат на мужчине и очень хочет ребёнка, они три года пытаются усыновить хотя бы кого-то, но им отказывают. Эта стерва, из-за которой мне пришлось нарушить ваш день и ворваться в него с подобными вопросами, ненавидела меня всю мою жизнь, и я постоянно получала от неё плевки и жвачки в волосы. А сейчас, она оставила мне своего ребёнка, бросив его, и я хочу, чтобы Мими была счастлива, и у моего брата появилась настоящая семья. Они этого достойны и сделают жизнь ребёнка удивительно яркой. Поэтому я настоятельно прошу вас, нет, требую, чтобы вы написали мне бумагу, заверив её своей печатью о том, что не являетесь отцом Мими и отказываетесь от прав на неё! – Завершаю всё криком и топаю ногой от переизбытка адреналина.

Сердце бьётся так громко и даже болезненно от страха, от удивления собой и от полного шока на лице старика.

– Вы в своём уме, мисс? Вы хоть понимаете, с кем сейчас говорите? – Низким голосом произносит он.

– Понимаю. С человеком, который убеждает меня в том, что не изменяет своей жене и не может иметь детей. Но не могу абсолютно верить вам, и я не из тех людей, которые будут шантажировать, поэтому предлагаю всё решить полюбовно. Вы пишете для меня этот документ, и я исчезну из вашей жизни, – настаиваю на своём. Меня сейчас или посадят, или мне просто отрубят голову на центральной площади.

– В моей жизни было достаточно сумасшедших, но таких, как вы, пока не встречалось. И…

– Прошу вас, мистер Куинн, даже если я больная и сумасшедшая, то дайте мне то, что сделает меня счастливой, и я уйду. Вы же хороший человек, о деревьях думаете и о птичках, так о маленьком и невинном ребёночке тоже подумайте. Зачем ей такая мать, у которой на уме только внешний вид и шантаж? А она планировала вас шантажировать, вы были у неё в списке вероятных кандидатов в отцы Мими, значит, она была уверена, что спала с вами чуть больше десяти месяцев назад. Сначала она собиралась обратиться к вашей жене, разрушить ваш брак, а затем прийти к вам и потребовать деньги. А мне вот они не нужны, только ваш отказ с подписью, и всё. Так что я оказала вам услугу и помогаю избежать проблем, ведь вы публичный человек, и подобный казус может изрядно подмочить вашу репутацию, – перебивая его, подхожу к столу и облокачиваюсь на него. Да, именно так поступила бы Морган, она бы до конца стояла на своём и с места бы не сдвинулась. И мне нравится быть такой же наглой, наблюдая за тем, как напористость меняет гнев мистера Куинна на милость.

– Вы абсолютно бесцеремонная, бесстыдная и навязчивая особа, но отчего-то нравитесь мне, – его губы расплываются в улыбке, вызывая у меня всплеск бурной радости.

– Так вы напишите для меня эту бумагу? – Шепчу я.

– Хорошо. Как имя ребёнка? – Кивая, старик берёт чистый лист бумаги и ручку.

– Магдалена Брайт.

– Вы должны понимать, что подобная ситуация может грозить вам тюремным сроком, – начиная писать, говорит он.

– Надеюсь, что я этого избегу, и Мими останется в моей семье.

– Этого достаточно? – Он переворачивает лист, и я быстро читаю два предложения, в которых он отказывается от Мими и утверждает о том, что не может иметь детей.

– Отлично, – радостно отвечаю я. Мужчина расписывается и ставит печать, а затем протягивает бумагу мне.

– А теперь вон отсюда, и я убедительно вас прошу, мисс Фестер, со следующим кандидатом не разбрасываться своим настоящим именем и иметь пути для отступления, – с улыбкой советует он.

– Хорошо… я, эм, права фальшивые сделаю. Ну, всего хорошего и удачи с деревьями. Рубите их к чёрту, вам можно, – стараясь не смеяться от сдающих нервов, пячусь назад и выскакиваю за дверь.

Получилось! Мной можно гордиться, чёрт возьми! Я сделала это! Я вычеркнула одного мужчину из списка и получила отказ от прав на Мими. Теперь осталось одиннадцать кандидатов. Если они все будут такие же уступчивые, то я закончу уже через пару дней, и мой брат с Фрэнком смогут обрести ребёнка. Класс!

Я беспрепятственно забираю свои права на стойке регистрации и бегу к машине, чтобы скорее свалить отсюда. Вдруг мистер Куинн передумает и пошлёт за мной бригаду скорой помощи, чтобы они забрали меня в дурдом.

Сейчас Макс должен быть в Майами и встречать родителей в аэропорту, а это значит, что у меня ещё есть время, чтобы наведаться к следующему вероятному отцу Мими.

Глава 4

Останавливая машину, достаю из кармана листок со списком и вбиваю в навигаторе новый маршрут. Так, у нас Эгберт Линнован, проживающий недалеко от Окленд-Парка. Отлично, что следующее место находится рядом. Только вот как Морган успевала так активно развлекаться ведь это достаточно далеко от Голливуда? Конечно, один из членов администрации города понятно, чем её привлёк. Власть, деньги и возможности, но вот почему она не спала с наиболее выгодными партиями, а предпочитала рыбку поменьше? Она же крутилась в достаточно роскошной обстановке и могла спокойно залететь от какого-нибудь сенатора или же миллионера, но остановила свой выбор на состоятельных, но недостаточно богатых для её нужд мужчинах.

Припарковав машину, выхожу и сверяю адрес с тем, что написан у меня на листке. Нет… о, нет. Что, правда?

Да, чёрт бы тебя подрал, Морган, это церковь? Ты трахалась со служителем церкви? Он что, из тебя дьявола изгонял? И как это было? Ты пришла на исповедь и попросила аудиенции, или прямо там? Сколько раз он тебя от чертей спасал, а, Морган?

Смеюсь от своих мыслей, но через несколько мгновений до меня доходит, вообще, смысл моей хохмы. Мать твою, это ж… это ж… священник! Нет, может быть, садовник или же кто-то из прихода? Но что-то мне подсказывает, что такая девушка, как Морган, не могла быть удовлетворена кем-то низшим. Ёлки-палки, священник! Грёбаный священник! И как я скажу ему, что у него есть ребёнок? Мамочка любимая, забери меня обратно в свой живот и не дай мне родиться!

Конечно, у нас очень своеобразный мир, некая особенность есть и в моей семье, где два гея женаты и пытаются усыновить ребёнка, но вот не знаю, чем я шокирована больше: тем, что Морган удалось переспать со священником или же тем, что она, вообще, не парилась по этому поводу. С него она хотела взять тридцать тысяч долларов, это меньше, чем с Куинна, там была сумма в пятьдесят.