Я медленно покачала головой, и в моей больной голове возникло недоумение – что это за звук? Я перевернулась на живот и заморгала.

Бип. Бип. Бип. Бип.

– Ох! – Я хмуро посмотрела на свой телефон. «Живо на работу!» – было написано на экране.

Глупые угрозы. Я снова откинулась на спину и закрыла глаза, краем глаза все-таки посмотрев на время. «Живо на работу?» Я моргнула и поднесла телефон ближе к глазам.

– Уже два тридцать? – Я должна была быть на работе к четырем. – Блядь.

Я вскочила с постели и даже не добралась до ванной, находившейся от меня в двух шагах в моей маленькой квартире, прежде чем моя голова начала пульсировать.

Как же мне удалось добраться до дома?

На меня нахлынули воспоминания прошедшей ночи, и, чтобы удержаться на ногах, мне пришлось прислониться к дверной раме. Новость о женитьбе Коула, встреча с ним в «Экстазе», слова, которые он говорил, оргазм...

Это все навалилось на меня, словно густая грязь, заставляя меня желать на несколько дней заползти обратно в постель. Добравшись до своей машины накануне вечером, я поняла, что была слишком пьяна, чтобы ехать домой, и решила, что посплю в ней. Вот тогда Рэнди, бывший лифтер в моем старом жилом доме, и постучал в окно и настоял на том, чтобы отвезти меня домой. Раньше мне нравился Рэнди, пока я не узнала, что он работал на Коула и все это время следил за мной.

Я хотела вначале отказаться, но не сделала этого. Я была слишком уставшей и пьяной, чтобы думать об этом. Я сидела в лимузине совсем одна. Мои воспоминания были немного расплывчаты из-за непрекращающейся головной боли, но я была уверена, что проплакала всю дорогу домой. Я ревела как гребаный ребенок.

Я провела рукой по своему заплаканному лицу и судорожно вздохнула.

– Это был единственный способ, чтобы показать себя сильной и с гордостью выйти с этой ситуации, Джулия. Я уверена, что Рэнди уже сообщил Коулу о твоих слезах, и он вместе с Элейн умирали над тобой со смеху. – Слова, которые я произнесла, показались мне слишком горькими.

Сама того не желая, я все равно готовилась к работе, не переставая ощущать последствия вчерашней ночи. Кто бы мог подумать, что еще четыре месяца назад я работала только по выходным и имела кучу свободного времени. Теперь же я жила от зарплаты до зарплаты.

– Сейчас у тебя появились лишние деньги, поскольку Коул заплатил за уход бабули в доме престарелых до конца года, – я с яростью сплюнула зубную пасту обратно в раковину.

– Как он смеет! Да, блядь, как он смеет! – Я бросила свою зубную щетку и уставилась на свое отражение в зеркале. После похмелья у меня был ужасный вид. Я уже была одета в красную, помятую, рабочую футболку. Хотя я и пыталась как-то исправить ситуацию, но мои волосы выглядели безобразно – собранные в пучок. Я уже смыла с лица свой вчерашний растекшийся макияж, но все равно выглядела бледно.

Я должна попытаться привести себя в порядок и постараться выглядеть хоть более-менее сносно. Задержав глаза на своем отражении чуть дольше, я решила: да фиг с ним.

Я выключила свет и направилась в свою крошечную гостиную, которая также служила кухней. На моей дешевой древесностружечной плите находилось всего три вещи. Одной из них был мой рыжий полосатый кот Уизли, который разлегся так, будто он владел этим местом. Другой вещью был журнал. Я съежилась от вида фотографии на обложке лица Коула, которое находилось ко мне так близко. Я хотела выбросить этот журнал несколько месяцев назад. Действительно хотела. Я

наткнулась на него в продуктовом магазине меньше чем через неделю после нашего расставания. Жирным шрифтом желтыми буквами заголовок гласил: «Миллиардер, владелец «Обсидиан Спирит», показывает живые секс-шоу!»

Я не должна была удивляться, но могла догадываться, кем он станет в глазах общественности после того, как журналисты дополнят рассказ о нем откровенными фотографиями, на которых мы занимались сексом. Но я действительно не понимала этого, пока не увидела сам журнал. К счастью, большинство снимков были увеличены, в основном, с целью показать лицо Коула, исключая мое, поэтому мне не приходилось особо беспокоиться о том, что меня узнают.

Я тут же купила журнал. Можно было подумать о том, чтобы заполнить ими весь свой шкаф, скрывая доказательства моего прошлого и стирая из памяти проведенное время с Коулом, но нет. Я купила всего лишь один журнал и не потому, что хотела стереть прошлое, а потому что отчаянно цеплялась за воспоминания.

Ты такая жалкая. Теперь он даже не хочет тебя.

Я отвела взгляд от красивого лица Коула, которое выражало наслаждение от нашей обоюдной страсти. Что-то горячее прокатилось по моему телу и покрыло трусики влажным возбуждением.

Я сумасшедшая.

Мой взгляд остановился на третьем и последнем пункте моего списка вещей. Письмо. Оно лежало у меня несколько недель, прежде чем я не сломалась и не вскрыла его. На внешней стороне конверта были четко нацарапаны знакомые каракули моего бывшего парня Кевина. Человека, который разрушил меня в мои юношеские годы. Кевин оставил письмо в доме моей бабушки, и она отдала его мне, когда я с Коулом посетили ее за два дня до того, прежде чем вскрылась о нем вся правда, и которая все изменила.

Я прошлась своим пальцем по простому белому конверту, прежде чем вынуть письмо. Я почувствовала волнение. Не то волнение, которое охватывало мне при мыслях о Коуле, а что-то другое, что-то темное.

Это была смесь ненависти и, возможно даже любви, поскольку эти эмоции, казались, опасными, как двусторонняя монета. Я должна была выбросить письмо и никогда не читать его, но мне было любопытно и, возможно, это было моей самой большой ошибкой.

Я развернула письмо и в сотый раз уставилась на слова:

Я скучаю по тебе.

Меня охватило мерзкое чувство, и я запихнула письмо обратно в конверт. Кевин причинил мне боли больше, чем кто-либо... ну почти, хотя она отличалась от боли, которая в настоящее время разъедала меня. В свете всего, что произошло с Коулом, воспоминания моей жизни с Кевином казалось, ничего не значили. Может, это было из-за того, что та боль была в прошлом, а то, что случилось с Коулом, было все еще свежо.

До письма, я в течение полутора лет ничего не слышала от Кевина. Я предположила, что он, наконец, махнул рукой, хотя все еще не могла понять, почему он сразу не погнался за мной. Он неоднократно причинял мне боль, и я ответила ему взаимностью, когда переспала с его лучшим другом. Вот тогда он потерял над собой контроль.

Все рухнуло, разрушило мою жизнь; Кевин помог уничтожить меня, и его примеру последовал мой отец. Двое мужчин, которые должны были любить меня. Когда я нуждалась в отце, он отвернулся от меня, а Кевин решил, что я принадлежала ему, хотела я этого или нет.

Это было болезнью, извращением. А я была в их игре просто пешкой, созданной для них, чтобы играть и разрушать, как им это нравилось.

Я отвернулась от стойки, подальше от вещей, которые напоминали мне мужчин, вошедших в мою жизнь и пытавшихся обладать мной. Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Все наладится. Я открыла глаза и оглядела свою крошечную квартирку.

Никто и никогда не будет владеть мной. Никогда больше.

– Так ты ушла домой прошлой ночью с тем барменом? Он был чертовски сексуален! – Мэнди стояла передо мной, сдирая защитный слой с новых билетов.