Парнишка с камбуза уставился на Эрику точно так же, как пару дней назад уставился на нее Шон, впервые увидев очаровательную гостью. Дэниел почти видел отражение ее красоты в глазах бедняги поваренка. Но Дэниел не был юнцом. Он был мужчиной, здоровым, сильным и опытным, и легко мог найти другую красивую девушку в ближайшем порту. Эта же девушка помолвлена с другим, и, что еще важнее, она заслужила его уважение тем, что сумела наполнить смыслом его существование.

И потому, поднимаясь и медленно поворачиваясь к ней, он дал себе слово оставаться сдержанным, какой бы соблазнительной она ему ни показалась.

И тут он увидел ее и улыбнулся улыбкой игрока, убедившегося в своем проигрыше.

– Добрый вечер, капитан. – Эрика сделала легкий реверанс. – Надеюсь, я не заставила вас ждать.

Он окинул ее взглядом, начиная с откровенного декольте и кончая отделкой из дорогих кружев на подоле платья. Волосы она распустила свободно, как он и велел, и они падали блестящими волнами ей на плечи и спину. А выражение глаз! В них и любопытство, и предчувствие, и желание, столь ощутимое, что Дэниел обуздал себя только благодаря присутствию дочери.

Он подошел к Эрике совсем близко и сердито посетовал:

– Вы пробуждаете самое худшее во мне, миледи.

– Я надеялась доставить вам удовольствие, сэр, – игриво возразила она. – Вы намерены заставить меня прогуляться с завязанными глазами по верхней планке борта? Или у вас еще более грозные планы на мой счет?

Дэниел со свистом втянул в себя воздух и, повернувшись к Полли, постарался произнести нормальным голосом:

– Сходи-ка погляди, что там задержало твоего дядю.

Девочка спрыгнула на пол.

– Я мигом!

– Можешь не торопиться, – буркнул Дэниел и, как только девочка вихрем пронеслась мимо него и Эрики, обратился к подручному кока, полыхнув на него угрожающим оком: – Убирайся!

– Слушаю, сэр. – Юнец с большой осторожностью проскользнул мимо капитана, словно опасался за свою жизнь, однако, добравшись до двери, осмелился кивнуть Эрике и прошептал: – Вы неотразимы, мисс.

Едва он исчез, Дэниел крепким пинком захлопнул дверь и протянул к Эрике руки со словами:

– Идите ко мне.

Она уклонилась от его объятий и запротестовала:

– Ну что вы, капитан! Вы не должны так поступать.

– А вы не должны были надевать это платье, – широко улыбаясь, заявил он. – Не будет никакого обеда до тех пор, пока я не отведаю вас.

– Ведите себя пристойно, Дэниел Маккалем. Вам в самом деле так понравилось мое платье?

– Я предпочел бы вас без него.

– Без него? – задохнулась Эрика. – Вы хотите сказать, что намерены раздеть меня?

Судя по тону, она была по-настоящему потрясена, и это задело Дэниела. Ведь она сама предложила этот соблазн, а теперь словно окаменела при мысли, что он пойдет ей навстречу. И как всегда, когда он имел дело с Эрикой, он не мог сказать, кто сейчас больше разочарован – она сама или ее возможный любовник. Во всяком случае, его собственная дилемма – вести себя как джентльмен или как наглый соблазнитель – приобретала чисто академический характер.

Эрика густо покраснела.

– Не сердитесь, капитан. Я не знала… О Господи! – воскликнула она, услышав стук в дверь. – Это Шон и Полли. Пожалуйста, возьмите себя в руки. У нас будет более чем достаточно времени обсудить все это после еды.

– Обсуждать нечего, – заверил он ее сквозь зубы, потом твердой рукой взялся за ручку двери и распахнул ее со словами: – Заходите, прошу. Эрика обещает быть сегодня такой же занимательной, как всегда, а повар приготовил отличное блюдо из цыплят, которых мы приобрели в Гаване. Чего еще можно желать?

За обедом Эрика чувствовала себя несчастной, понимая, что разгневала капитана своим неведением, которое он мог по ошибке принять за отказ или кокетство. Но ведь она не играла и не притворялась. Она была искренне смущена мыслью, что Дэниел ждет, чтобы она совсем разделась. По причинам, которые теперь казались ей глупыми, она сочла, будто он овладеет ею прямо в этом сверкающем платье.

Ей хотелось, чтобы капитан ею во время обеда восхищался, однако только Шон выражал ей восхищение – и всем своим поведением, и словами. Маккалем был угрюм и время от времени то бросал саркастические замечания, то иронизировал над самим собой. В этот вечер он был красив как никогда. В соответствии с образом пирата он надел свои лучшие черные бриджи и сапоги, а также черную рубашку, цвет которой подчеркивал его загар и усиливал впечатление от густой шапки взлохмаченных черных волос. Как она теперь жалела, что не позволила ему до обеда отнести ее на постель и раздеть! Он отослал бы других участников трапезы, и к этому времени она уже нашла бы способ удовлетворить его. Эрика не сомневалась, что и он сумел бы сделать эту ночь такой, о которой можно только мечтать. А вместо этого они, по сути дела, даже не разговаривали друг с другом.

По мере того как обед приближался к концу, Дэниел обретал привычную веселость и держался с Эрикой почти по-отечески. Если бы она первая не обидела его, то сочла бы эту манеру оскорбительной. С ума сойти можно, пока дождешься времени, когда останешься с ним наедине – тогда по крайней мере удастся расспросить его, в чем причина такой непостижимой перемены его отношения к ней.

– Мне пора на палубу, – заявил Шон с великой неохотой и вытер рот накрахмаленной белой салфеткой. – Эрика, благодарю вас за доставленное удовольствие, мне было очень приятно. А вы, мисс Маккалем? – шутливо обратился он к Полли. – Не желаете ли, чтобы я сопроводил вас в вашу каюту? Дадим возможность папе и его гостье пообщаться между собой?

– А ты мне расскажешь какую-нибудь историю?

Шон явно хотел выразить согласие, но Дэниел не дал ему даже рта открыть.

– У твоего дяди полно работы. Попроси Эрику либо меня развлечь тебя.

Сердце у Эрики упало, она с трудом изобразила милую улыбку и повернулась к девочке, ожидая ее ответа.

– Я люблю твои истории, папа, но я их все знаю, – кротко проговорила Полли. – Эрика, пожалуйста…

Капитан посмотрел на Эрику, и в его беспокойных синих глазах она заметила что-то незнакомое. Чувство вины? Пренебрежение? Но чем бы оно ни было, это нечто, Эрике стало ясно, что возражать не стоит. К тому же гордость не позволяла ей показать свое разочарование, и Эрика, даже не спросив капитана, увидятся ли они еще нынче вечером, с холодной улыбкой поблагодарила его за обед и, крепко взяв Полли за руку, сказала:

– Идем, девочка!

Дэниел посмотрел обеим вслед и нехотя повернулся к старшему помощнику, полагая, что тот обрушится на него с упреками за дурное обращение с Эрикой. Однако, к его изумлению, Шон его успокоил:

– Ты правильно вел себя, Дэнни. Понимаю, это было нелегко, она выглядела сегодня потрясающе.

– Ты когда-нибудь видел более красивую девушку? – кивнув в знак согласия со словами Шона, спросил Дэниел.

– Никогда. Она напрасно чахнет по этому ублюдку из Бостона. Тем не менее, – поспешил добавить Шон, – нам следует отнестись к этому с уважением.

– Вот именно, – снова кивнул Дэниел. – Ее чувства задеты, но она все еще твердит о своей любви к Райерсону. Значит, так тому и быть.

– И даже если бы она не любила другого, ты все равно поступил правильно, – настаивал Шон. – Тебе в твоей жизни такая девушка не нужна. Ты говорил, что вообще не собираешься больше жениться…

– Жениться? – Дэниел дерзко улыбнулся другу. – Именно это тебя беспокоит? Ты оказываешь мне слишком много чести. Мои намерения по отношению к этой девушке не из тех, какие именуют благородными.

– Я тебя знаю лучше, чем ты сам себя знаешь, – сухо возразил старший помощник. – Я уже видел однажды, как это происходило.

– На тот случай, если ты этого не заметил, скажу, что у Эрики нет ничего общего с Лили. – Дэниел покачал головой, обиженный сравнением. – Лили нуждалась во мне по причинам, о которых знали и я, и она. С Эрикой все иначе. Она прекрасно обходится без меня, а я без нее.

– Я говорю только, что ты поступил правильно, отослав ее в этот вечер. Ради вас обоих.

Дэниел уставился на друга, внезапно превратившегося в надоедливого наставника.

– Ты еще здесь?

Шон рассмеялся.

– Поспи немного, Дэнни. Впереди у тебя еще несколько ночей, лучше бы тебе отдохнуть. Ты делаешься злющим, когда не можешь устоять перед искушением.

Уютно свернувшись под одеялом, Полли посмотрела на Эрику с широкой улыбкой и заявила:

– Когда вырасту, хочу быть такой же красивой, как ты. И хочу платье точно такое, как твое.

– Постараюсь сама подыскать такое же для тебя, – пообещала Эрика. – Но должна признаться, что меня оно отчасти разочаровало.

– Почему?

– Как тебе сказать? Даже и не знаю. Вероятно, я ждала от него слишком многого. В этом есть некий урок, Полли. Как нередко говорят, не важно, как ты выглядишь и во что одет. В конце концов самым важным становится то, как ты себя ведешь и что у тебя на сердце.

– А что у тебя на сердце?

– Не знаю. Думаю, в ближайшие несколько дней мне предстоит это узнать. И оценить преимущество одиночества… Ладно, не обращай внимания на мои слова. Скажи лучше, какую историю ты хочешь услышать.

– Ты оделась как принцесса, вот и расскажи мне про принцессу.

Эрика улыбнулась при мысли о непритязательной простоте мира ребенка. Будь ее воля, и ее собственный мир был бы таким. Игры, иллюзии, желания…

Молчание, кажется, не нравилось Полли, и девочка спросила:

– Разве ты не знаешь истории про принцесс?

– Я знаю сотни историй про принцесс. Просто выбираю, какую тебе рассказать.

– Расскажи, если знаешь, ту, которую папа рассказывал. Про принцессу, которую похитил пират.

– Я ее знаю отлично. И в ней тоже есть урок, если мы будем достаточно мудры, чтобы извлечь его. Закрой глазки и слушай. – Эрика поцеловала девочку в щеку и начала: – Давным-давно, в старину, когда воды Карибского моря бороздили корабли, полные сокровищ, и суденышки контрабандистов, один смелый капитан пиратского судна набрал себе команду головорезов, и они начали грабить каждый корабль, который осмеливался приблизиться к их убежищу на острове Ла-Кресент на расстояние в сто миль или меньше.