Утром, когда Эрика с еще заспанными глазами выбралась на палубу, «Ночная звезда» шла уже полным ходом. По движению шхуны она поняла, что море неспокойно, но почему-то не ожидала увидеть сплошь затянутое облаками небо и почувствовать порывы резкого ветра.

– Доброе утро, мисс Эрика!

Она обернулась, с улыбкой ответила на приветствие Шона и спросила:

– Мы давно уже в открытом море?

– С самого рассвета. – Он указал ей на матросов, занятых работой с парусами. – Видите, как обстоят дела? Это вам не то что путешествовать на таком корабле, как «Бесстрашный».

– Вы говорите так, словно предпочитаете плохую погоду.

– Я научился этому у Дэнни, – признался Шон и спросил мягко: – Вам уже лучше?

– Что рассказал вам капитан?

– Что ваш жених дуралей, но мы не собираемся выбивать из него дурь, поскольку вы объявили, что любите его.

Эрика рассмеялась.

– Какая удача для Джека!

– Да. – Первый помощник подступил к ней поближе. – Только глупец в состоянии обидеть такую прелестную девушку, как вы. Вам надо хорошенько все взвесить…

– Я уже взвесила, – перебила его Эрика. – Я ошибалась, полагая, что такой человек, как Джек Райерсон, погонится за мной, когда мне взбредет в голову сбежать на острова Карибского моря.

– Мне кажется, погоня за вами была бы наилучшим проявлением любви к вам.

– Это очень мило, Шон. Не забудьте сказать такие слова Бетси.

Старший помощник поморщился и опасливо оглянулся, словно боялся, что эту фразу услышит капитан.

– А вы не голодны, Эрика?

– Я еще не вполне обрела морские ноги, как вы, моряки, выражаетесь. Но я охотно попила бы чего-нибудь. У вас есть чай?

– Для вас – все что угодно. Идите наверх и поздоровайтесь с капитаном, пока я все приготовлю. Дэнни будет рад узнать, что вас не укачало в вашей каюте.

Некоторые члены команды заметили Эрику и улыбались с той же смесью опасливости и восхищения, на которую она обратила внимание еще на «Бесстрашном». Капитан Лоуренс объяснил ей, что в старину считалось, будто присутствие на корабле рыжеволосой женщины приносит несчастье. «В наши дни, – галантно заверил он ее, – любой просоленный морем матрос только радуется присутствию на борту красивой женщины, будь она рыжеволосая или с любым другим цветом волос».

Голос Полли, назвавшей ее по имени, вернул Эрику к реальности.

– Смотри, папа, Эрика проснулась.

Эрика повернулась и застыла на месте, пораженная видом лихого капитана. Он был одет точно так же, как в тот день, когда они встретились впервые: белая рубашка, расстегнутая до пояса, вздувалась на резком ветру, который хозяйничал на юте. Он выглядел бы вылитым пиратом, таким же, как те, что хозяйничали на его острове много лет назад, если бы не выражение нежности и заботы в глазах.

– Я себя отлично чувствую, – заверила она Дэниела. – Не смотрите на меня с таким беспокойством. – Порыв ветра подхватил ее распущенные волосы и закутал ими лицо Эрики; она обеими руками поспешила отвести их назад. – Капитан, мне надо спуститься вниз и заплести волосы в косы. Предупредите, пожалуйста, Шона…

– Не смейте заплетать ваши волосы. Я это запрещаю.

– Что?

Синие глаза так и засверкали.

– Вы на моем корабле, и будете поступать так, как я велю. А я говорю, что мне нравится, когда волосы падают вам на плечи. Так и носите их – вы же знаете, что это вам идет.

– Папа всегда такой на «Ночной звезде», Эрика. Иногда на острове, когда бабушка отдает приказания… – начала было Полли, заливаясь смехом, но отец не дал ей договорить.

– Она? Отдает приказания на моем острове? – взревел он. – Это мятеж, дочь моя!

Девочка снова расхохоталась.

– А бывает, что Белла говорит нам, что делать, – заявила она. – Но здесь, на шхуне, – только папа.

– Постараюсь это запомнить, – тоже смеясь, сказала Эрика. – У вас есть для меня еще приказания, капитан Маккалем?

– Да, – кивнул он. – Последите за этой непоседой. Море сегодня буйствует, и я не хочу, чтобы кто-нибудь свалился за борт. В особенности вы, миледи.

– Мы постараемся вести себя как следует, сэр, – отрапортовала Эрика, включаясь в игру.

– И еще одно, – объявил он, поймав ее за талию и привлекая к себе так, что губы его едва не касались уха Эрики. Она услышала: – Постарайтесь ладить со мной, и ваш плен доставит удовольствие нам обоим.

– Не понимаю.

Дэниел пожал плечами и отпустил ее.

– Вы можете весело проводить время, пока не доставят выкуп, а можете сопротивляться. Но и в том и в другом случае у меня есть планы на сегодняшний вечер.

– Ах, выкуп! – Эрика покраснела. – Я не сообразила, что вы шутите.

– Я вовсе не шучу. – Дэниел смотрел на нее с бесконечным восхищением. – Добро пожаловать на «Ночную звезду». У моей команды убийственная репутация, но мы знаем, как обращаться с леди, особенно с такими красивыми, как вы.

– Папа притворяется пиратом. Это такая игра, – объяснила Полли. – Он рассказал мне об этом сегодня утром. Он главарь, а я сирота, которую он спас от кашалота, а ты принцесса. Король обещал заплатить огромный выкуп, если мы вернем ему тебя целой и невредимой.

– Понятно. – Эрика строго посмотрела на Дэниела. – Очень умная мысль. К сожалению, я решила прекратить всякие игры.

– Но в эту игру вы сыграете, – безапелляционно заявил он, – иначе вам придется пройтись по краю бортовой обшивки корабля с завязанными глазами.

Эрика попыталась нахмуриться, но вместо этого невольно улыбнулась. Ведь Дэниел старается подбодрить ее, почему же ей не подыграть ему? Ее это отвлечет от мыслей о Джеке, а Полли обрадует. Он не вправе ожидать от нее отклика на любовные авансы, несмотря на игривый намек на какие-то вечерние планы. Он ведь только прикидывается грубым морским волком, а на самом деле с искренним сочувствием относится к ее осложнившимся отношениям с Джеком. И уж конечно, он совсем не хочет доставить ей еще большие огорчения.

Тем временем появился Шон с душистым чаем и сладкими сухими бисквитами; он накрыл Эрике чай в штурманской рубке на юте. То было чудесное местечко с полированной обшивкой из красного дерева, удобными кожаными креслами и большим столом, привинченным к полу. В высоком шкафу у одной из стен за чистыми стеклами хранились инструменты, а в маленьком бюро, тоже привинченном к полу, было множество перьев, кистей, тетрадей и книг, чтобы Полли, путешествуя с отцом, могла продолжать свои занятия.

– Никогда не видела более славной комнаты, Шон, – произнесла Эрика со вздохом. – Абби не преувеличивала ваши способности.

Шон зарделся от гордости.

– Капитан сказал мне, чего он хочет. Мне только оставалось все сделать. Но я согласен, местечко и впрямь замечательное. Мое самое любимое на шхуне.

– И мое тоже.

– Ты еще не видела папочкину каюту, – вмешалась в разговор Полли. – Тебе она еще больше понравится, Эрика. Там большая-большая кровать.

Эрика вспыхнула при этом возбуждающем намеке.

– Не могу представить, что мне доведется ее увидеть. – Шон усмехнулся, и Эрика строго посмотрела на него. – Хватит.

– Я просто подумал…

– Я понимаю, о чем вы подумали, и попросила бы вас больше не упоминать об этом.

– А вы не станете упоминать о Бетси?

– Вы с вашим капитаном вечно торгуетесь, – со смехом сказала Эрика. – Хорошо, не буду.

– А кто такая Бетси? – немедля поинтересовалась Полли.

– Моя мать, – совершенно спокойно ответил Шон. Девочка, видимо, не поверила и повернулась к Эрике, ожидая подтверждения, но та лишь улыбнулась и попросила:

– Полли, а ты не покажешь мне весь корабль? Я думаю, ты знаешь здесь почти каждый уголок.

– Не почти, а точно знаю все не хуже папы и дяди Шона.

– Вот и хорошо, мне просто не терпится начать обход. Только давай сначала отнесем посуду на камбуз, согласна?

– Согласна, – кивнула Полли. – Сначала на камбуз, а в папину каюту напоследок, потому что самое лучшее всегда нужно оставлять под конец. Так папа говорит.

Не обращая внимания на смех Шона, Эрика взяла чайный поднос и двинулась следом за Полли на палубу.

В начале дня Эрика питала надежду хотя бы раз или два переключиться с тяжелых раздумий о Джеке на что-нибудь приятное, но ей не пришлось прилагать усилий, потому что весь день оказался восхитительным, несмотря на скверную погоду. Из Полли получился отличный гид и наставник. Шон словно только и думал о том, как получше накормить и чем развлечь Эрику. Команда, если можно так выразиться, осыпала ее молчаливыми комплиментами, и каждый матрос, занимаясь своим делом, старался устроиться так, чтобы наблюдать за ней. Капитан Дэниел Маккалем упорно разыгрывал роль предводителя пиратов, бросал на Эрику издали страстные взгляды, а когда они оказывались рядом, нашептывал нежности.

Вдоволь насладившись вниманием, Эрика вскоре начала еще в большей степени наслаждаться созерцанием того, как моряки ведут борьбу со стихией. Они карабкались по вантам, поднимали и убирали паруса – и все это в бесконечном движении крепких мышц, дразнивших воображение Эрики вопреки данному ей обету более не предаваться опасным фантазиям. Она понимала, что винить в соблазне должна Маккалема. Самого капитана и его пиратское воображение.

К тому времени как Полли ввела ее в капитанскую каюту, Эрика уже целиком погрузилась в предложенную Маккалемом игру – погрузилась до такой степени, что смотрела на дорогое темное дерево и начищенную до блеска медь глазами похищенной принцессы, которая, несмотря на свои героические усилия, не в состоянии подавить сексуального влечения к негодяю, похитившему ее.

Каюта капитана была вдвое больше других помещений на шхуне. Она вмещала огромную кровать, красивые резные сундуки и шахматный столик возле уставленных рядами книг шкафов со стеклянными дверцами. «Сундуки, – внушала себе Эрика, – набиты сокровищами, захваченными с других кораблей. Книги – дань хитрости предводителя пиратов: он изучает тактику и культуру, чтобы выработать стратегию, необходимую для победы над любым противником. Но главная стратегия проста: ведь команда обладает убийственной репутацией, не так ли? И судя по тусклому блеску мечей, которые висят на стене над кроватью Дэниела, репутация эта вполне заслужена».