Несмотря на свое искреннее одобрение позиции матери, Эрика не удержалась от улыбки, представив ее, рыжеволосую, чопорную и благопристойную, в Париже. Симона Лейн заявила, что едет навестить дом своего детства, но этому Эрика не поверила ни на секунду. Мать чувствовала себя одинокой и, выдержав более чем достаточный срок траура по мужу, хотела провести некоторое время в обществе почтительных поклонников. Она будет держать себя в рамках приличия, это бесспорно, однако в Бостоне ей и мечтать не приходилось о тех радостях, какие ждали ее в Париже.

«Мама хранила верность отцу, пока он был жив, даже в долгие месяцы его болезни, – говорила себе Эрика. – А ты еще не вышла замуж за Джека, но уже стреляешь глазами по сторонам. Достаточно скверно и то, что ты обращала внимание на привлекательных мужчин на корабле, но грудь капитана Маккалема… Что же дальше, спрашивается?»

Слегка посмеиваясь над своими романтическими заблуждениями, Эрика толкнула дверь из коридора, в который выходили комнаты для гостей, и оказалась почти у пляжа. Она отправлялась на полуночную прогулку каждый вечер после своего приезда, радуясь тому, что может пешком пересечь весь остров меньше чем за полчаса. Сара, вероятно, сказала бы, что Ла-Кресент нельзя назвать островом, разве что островком, но для Эрики это был самый подходящий размер.

В небе сиял серп месяца, так похожий по форме на островок, который он освещал. Эрика шла, ступая очень осторожно из страха наступить на ракушку или обломок коралла. Розовым цветом и тонкостью песок был обязан тому, что представлял собой измельченный в порошок коралл, – во всяком случае, так утверждала Полли. Каждое растение было завезено сюда либо Дэниелом, либо пиратами, которые пользовались островом как убежищем более чем сто лет назад. По словам Абигайль, Дэниел, когда строил дом и вскапывал сад для Лили, не раз находил в песке предметы, сохранившиеся с тех дней. Прокладывая свой путь в ночном сумраке, Эрика раздумывала, привозили ли пираты сюда своих женщин. Романтично, хоть и таит в себе опасность соблазна.

– Мисс Лейн?

– Ох!

Эрика вздрогнула при звуке негромкого, но вполне отчетливо прозвучавшего мужского голоса, в котором безошибочно узнала голос Маккалема с его грубоватыми и низкими обертонами. Это ее отнюдь не успокоило. Что он-то здесь делает? Почему не свалился в изнеможении и не уснул мертвым сном после нескольких недель морского плавания? На нем была та же одежда, что и за обедом, – мягкая черная рубашка и облегающие черные брюки. Ботинки он снял и закатал брюки на мускулистых ногах до колен – видимо, бродил по воде в полосе прибоя.

Ошеломленная тем, что оказалась в прозрачной ночной рубашке перед полностью одетым мужчиной, Эрика ухватила в горсть материю на талии в тщетной надежде хоть как-то прикрыть грудь и, нимало в том не преуспев, повернулась было, чтобы убежать, когда капитан предложил:

– Вот, наденьте это.

Она не успела возразить, как он уже снял с себя рубашку и подержал ее у Эрики за спиной так, чтобы ей легко было просунуть руки в рукава. Она проделала это неловко, не желая говорить ему, что его галантный жест только ухудшает ее положение. Она-то была теперь прикрыта, зато его великолепное загорелое тело обнажилось, и Эрика вдруг ощутила, что соски у нее отвердели и что ей хочется прижаться к Маккалему. Неужели груди ее бабушки вели себя столь же греховно? Неужели у всех женщин это так, а дамы из приличного общества только притворяются, что ничего подобного с ними не бывает? Или она, Эрика, просто самая слабая из женщин, ступавших по песку на пляже?

– Благодарю вас, капитан, – пробормотала она, – но мне пора вернуться к себе.

– Не убегайте, – остановил ее Маккалем, подступая так близко, что Эрика почувствовала тепло, идущее от его груди. Потом, к ее великому, но, тем не менее, приятному смущению, он проговорил голосом глубоким и соблазнительным: – Я не в силах выбросить вас из головы.

Глава 4

Эрике вдруг подумалось, что сказал бы этот моряк, если бы она призналась, что тоже думала о нем. Быть может, он и сам уже догадался об этом? Заметил любопытство в ее глазах, когда она впервые смотрела на его бронзовое тело и шершавый подбородок? Его блестящие синие глаза, кажется, проникают ей под одежду…

Не собирается же он предложить ей что-нибудь плохое? До сих пор она тешила себя мыслью о том, что хочет возбудить ревность Джека, но вовсе не думала, что капитан Маккалем попытается соблазнить ее. Она бы, разумеется, не поддалась, но это было бы ужасно, особенно если бы он понял, что ее сопротивление не слишком искренне.

Возможно, конечно, что капитан имеет в виду нечто вполне невинное. Или, что самое скверное, сообщит ей, чтобы она утром уложила свои чемоданы. Вероятно, это не имеет ничего общего с его мужскими потребностями и инстинктами. Во всяком случае, что бы ни было у него на уме, она не намерена его слушать. Эрика произнесла холодно:

– Время позднее, капитан. О чем бы ни шла речь, я предпочитаю обсудить это утром.

– Но я ничего не собираюсь обсуждать. Я думал об извинении, которое должен принести вам. – Эрику удивила его покаянная улыбка. – У меня здесь не часто бывают гости. И при самом большом воображении меня вряд ли можно принять за обходительного малого. Но я не должен был грубо обращаться с вами. Вы приехали сюда с целью помочь подруге. Это само по себе замечательно, хоть и досадно.

– Значит ли это, что я могу говорить о Саре?

– Нет. Это значит, что я приношу извинения за свои дурные манеры. Только и всего. Правила остаются незыблемыми.

– Понятно.

– Мы можем поговорить о чем-нибудь другом. Например… – глаза у него озорно сверкнули, – например, расскажите мне все о Джеке.

– Если вам угодно упоминать имя моего жениха, не сочтите за труд называть его мистером Райерсоном.

– Джек Райерсон, так? – Маккалем усмехнулся. – Никогда о нем не слышал.

– Я уверена, что и он ничего не слышал о вас, – недовольно фыркнув, огрызнулась Эрика.

Капитан расплылся в ухмылке:

– Он ничего не слышал обо мне? Выходит, он не знает о том, что вы явились сюда?

Раздосадованная своей оплошностью, Эрика отрезала:

– Я имею в виду, что он ничего не слышал о вас, пока мы не получили письмо от мистера Брэддока.

– У вас дурная привычка не отвечать на мои вопросы, – заметил Маккалем. – Так знает он, что вы посетили меня, или не знает?

– Я посетила Абигайль, а не вас. Да, само собой, он обо всем знает.

Капитан внимательно пригляделся к ней.

– И он не возражал, чтобы вы отправились в такое далекое путешествие без него?

– Мало того, он предлагал мне другое, еще более далекое. В Париж, вместе с моей матерью. Сейчас он предпринимает серьезные усилия, чтобы связать концы с концами в своем бизнесе. Он посвятит мне все свое внимание после того, как мы поженимся в декабре.

– В декабре? – Капитан, кажется, нашел это забавным. – Он, однако, терпеливый человек.

– Да, он обладает определенным терпением, – согласилась Эрика. – Это одна из причин, почему я люблю его.

– И он доверяет вам настолько, что отпускает такую красивую девушку, как вы, разъезжать по всему миру без провожатых?

– Я вовсе не разъезжаю по всему миру, – возразила Эрика, пропустив комплимент мимо ушей. – Я отправилась в путь на прекрасном корабле, под бдительным присмотром капитана Джона Лоуренса и его жены, они мои добрые друзья. И вот я здесь, в гостях у очаровательного семейства. Нет ни малейшего повода считать это хоть в какой-то мере скандальным. – Она скрестила руки на груди. – Признаться, я услышала самое странное извинение в своей жизни.

– Так или иначе, я его вам принес, – рассмеявшись, сказал Маккалем. – Теперь я просто пытаюсь вас понять.

– Желаю удачи! И доброй ночи.

– Подождите!

Прежде чем он схватил ее за руку, Эрика поняла, что он это сделает. Видимо, он считал такое поведение вполне нормальным. Пожалуй, настало время сообщить ему, что это заблуждение.

– Капитан, немедленно отпустите мою руку. Если вы хотите, чтобы я уделила вам внимание, попросите об этом вежливо – в таких случаях я почти всегда иду навстречу.

– Почти всегда? – переспросил он с весьма выразительной усмешкой. – У вас привычка говорить вещи, которые ни к чему не обязывают. Вы со всеми так? И с Джеком тоже?

Эрика в ответ молча посмотрела на его пальцы на своем запястье. Снова рассмеявшись, капитан отпустил ее руку.

– Пожалуйста, мисс Лейн, останьтесь еще на минутку.

– Это уже лучше. Чего вы хотите?

– Я хочу, чтобы вы вступились за меня перед Абигайль. Убедили ее нанять гувернантку. Это хорошая мысль, и, кажется, она совпадает с вашим мнением. Вы же сами сказали за обедом, что если дельная гувернантка станет заботиться о детях, Абигайль может спокойно вернуться к привычному для нее образу жизни.

– Разве я так сказала? Он кивнул.

– Помнится, я говорила, что Абигайль на это не пойдет, пока гувернантка не станет членом семьи. К счастью, я могу это уладить. – Эрика поморщилась при виде вспышки гнева в глазах Маккалема, непроизвольно тронула его руку и попросила: – Простите, капитан. Честное слово, я не хотела вас сердить.

Он выразительно приподнял бровь:

– Если вы хотите, чтобы я внимательно вас выслушал, мисс Лейн, вам стоит только попросить. Не надо на меня нападать.

– У меня есть для вас предложение, – сказала Эрика.

– Вот как? – Маккалем широко улыбнулся. – Звучит многообещающе.

– Так оно и есть. Я предлагаю вам объединить наши усилия. В конце концов, мы оба согласны в главном: так дальше продолжаться не может. Абигаиль должна уехать в Салем как можно скорее.

Маккалем явно был удивлен и обрадован ее словами.

– Независимо от того, женюсь я или нет?

– Да, капитан. Брак, конечно, предпочтителен, но, с другой стороны, не годится, чтобы дети видели, как она страдает. Ей надо уехать домой.