— Я даже догадываюсь, какой, — невесело усмехнулась Лили. — Они с Леонией твердо решили от меня избавиться. Рискну также предположить, что отец упоминал о состоянии, доставшемся мне после смерти матери и ставшем теперь моим приданым.

— Не стану отрицать, упоминал, — довольно сухо отозвался Мэт.

— Так вот, капитан Хоук, чего бы ни ожидал от вас лорд Монтегю, вам не стоит идти у него на поводу. Если я когда-нибудь и выйду замуж, то только по любви и лишь за того человека, кому буду нужна я сама, а не мои деньги.

— Любовь! — ядовито усмехнулся Мэт. — Все только и говорят о ней, а что это такое, никто толком не знает.

Это фантом, красивая, но, увы, бесполезная сказка. В жизни есть куда более важные вещи, чем глупые клятвы и пустые обещания, которые все равно после медового месяца мало кто выполняет.

— Например, деньги? — не без сарказма подсказала Лили.

— Разумеется. Я буду абсолютно откровенен, поскольку не хочу вселять в вас ложные иллюзии. Вы достаточно умны и рассудительны, чтобы понять меня правильно, и, бог свидетель, я слишком уважаю ваши чувства, чтобы играть ими. Так вот. Лили, я всерьез намерен на вас жениться. Не обижайтесь, но дело здесь не столько в вас, сколько в вашем приданом. Мне отчаянно, до зарезу нужны деньги. Вам, в свою очередь, нужен муж, а я единственный из всех знакомых вам мужчин, кого совершенно не трогают сплетни и кто готов немедленно сделать предложение.

Я предлагаю вам союз, договор, если угодно, в котором все должно быть ясно с самого начала, чтобы избежать в дальнейшем сцен и взаимных упреков. Если же вы решите отказать мне и остаться в доме отца, то после свадьбы лорда Монтегю и Леонии ваша жизнь превратится в ад.

Подумайте об этом!

— Так, значит, вам все-таки небезразлично, что будет со мной? — наивно спросила девушка. — Вас это заботит?

На какое-то мгновение Мэт даже растерялся. Лишь законченный дурак мог рассчитывать на то, что эта неиспорченная, только вступающая в самостоятельную жизнь девушка способна понять и оценить его простую, довольно бесстыдную философию. Но он не хотел обманывать Лили. Проще всего было бы прикинуться страстно влюбленным, долго и красиво ухаживать, вскружить ей голову и добиться таким образом желаемого, но, во-первых, на это у него не было времени, а во-вторых, ему не слишком нравилось лицемерить. Одно дело обмануть или перехитрить равного тебе по силе и знанию жизни, но врать в лицо чистому, доверчивому созданию — это.., это все равно что ударить старика или младенца.

Он ласково улыбнулся ей и, понимая, что любое неосторожное слово может нанести сокрушительный удар по всем его планам, сказал — Вы очень красивы, мисс Монтегю, и мне будет совсем нетрудно научиться заботиться о вас.

— Но, капитан, если я не ошибаюсь, вас интересует только мое приданое. Неужели вы настолько циничны, что не верите в любовь?

— Если бы любовь существовала, то, так или иначе, я бы об этом знал. Мои родители прекрасно подходили друг другу и жили в согласии, но, честно говоря, вряд ли их связывала большая любовь Люди женятся и выходят замуж по взаимному согласию, по договоренности, если угодно, и брак не несет им разочарования, поскольку они вступают в него с открытыми глазами, заранее зная, чего ждет от тебя супруг и что он может дать тебе взамен. Если вы согласитесь быть моей женой, то станете полновластной хозяйкой Хоуксхевена, моего дома в Бостоне, и я торжественно клянусь относиться к вам так, чтобы вам никогда не пришлось пожалеть о своем выборе Кроме того, мисс Лили, раз уж я обещал быть откровенным до конца, то открою вам один секрет Надеюсь, он вас не обидит… Так вот, мне кажется, я вам нравлюсь.

С этими словами Мэт осторожно обнял ее за плечи, и по телу девушки пробежала сладостная дрожь. Еще минуту назад его прикосновение причиняло ей боль, теперь же она, к своему удивлению, поняла, что оно ей приятно. Он отвел со лба Лили золотистый локон, ласково коснулся пальцами ее нежной щеки и склонился к губам. Она подалась навстречу поцелую с неожиданной для себя готовностью, чувствуя, как каждая клеточка ее тела отзывается на его прикосновение.

Если бы Мэт мог проникнуть в мысли Лили, он был бы приятно удивлен. Она никогда еще не встречала мужчину, наделенного столь могучим обаянием и сексуальным магнетизмом. Он, казалось, излучал силу и уверенность в себе. Даже его прямолинейность, граничащая порой с грубостью и неприкрытым цинизмом, поневоле внушала уважение, поскольку в ней угадывались скорее природная честность и желание быть понятым правильно, чем пренебрежение к собеседнику или намерение оскорбить его чувства. Нет, призналась себе девушка, Мэт определенно не был ей неприятен Более того, он и в самом деле начинал ей нравиться. Затем ее мысли спутались и растворились в его горячем, зовущем поцелуе, который будил в ней неведомые доселе желания и заставлял бешено биться сердце Она поняла, ей не придется делать над собой усилий, чтобы ответить на эту ласку, — тело откликалось само, помимо ее воли. Однако при всей своей неопытности Лили знала, что лишь немногие браки складываются счастливо, опираясь лишь на взаимное физическое влечение супругов.

Она же ждала от своего замужества большего, много большего…

Кончики пальцев Мэта продолжали вальсировать по нежной коже девушки, а губы покрывали легкими, быстрыми поцелуями щеки, шею, подбородок Он уверенно, со знанием дела вел Лили по застланной сладостным туманом тропе соблазна в мир чувственных наслаждений и упоительных грез Дыхание девушки участилось, она закрыла глаза, а с ее приоткрытых, подобно распускающемуся бутону розы, губ время от времени слетал едва слышимый стон Скользнув по шее, по плечу, ладонь Мэта как бы невзначай легла ей на грудь, пальцы очень ласково и осторожно нащупали под тканью затвердевший от возбуждения сосок и слегка надавили на него. Лили едва не вскрикнула — на нее с неистовой скоростью несся огненный вал желания, грозя похоронить под собой последние остатки воли, а вместе с ними и способность контролировать свои поступки. Она испугалась, что через мгновение уже не сможет справиться с этой новой, неведомой ей стихией, и резко отстранилась. Чего бы ни добивался от нее Мэт, он слишком торопился посвятить ее в то, к чему она еще не была готова. Лили понравились новые ощущения, и она страстно желала продолжения — но не сейчас и не здесь. И, разумеется, не с Мэтью Хоуком. Заниматься этим без любви было как-то.., стыдно, а ему нужно лишь ее приданое.

— Довольно! — воскликнула она. — Пожалуйста, отвезите меня домой.

Мэт пристально посмотрел на нее. Она все еще тяжело дышала, ее глаза туманило желание, но плотно сжатые губы говорили о решимости не поддаваться соблазну. Он мысленно проклял себя за излишнюю поспешность и тут вдруг заметил то, на что прежде как-то не обратил внимания: под глазами девушки залегли едва заметные темные круги, а кожа лица приобрела восковатый оттенок. В нем снова поднялась злость на Леонию и Стюарта Монтегю, мучивших это безвинное прелестное создание.

— Вы что-то сегодня бледны, мисс Лили, — мягко сказал он. — Вы плохо спали или, возможно, не успели позавтракать?

— Завтрак немного запоздал, — грустно усмехнулась она. — Не сомневаюсь, что Леония соответствующим образом проинструктировала слуг, и они «забыли» принести мне завтрак, так же как вчера — ужин. А ослушаться не посмели, ведь она скоро станет их госпожой.

— Боже правый! — Мэт в сердцах стукнул себя кулаком по колену. — Есть ли предел подлости этой женщины?! Но не расстраивайтесь, обещаю накормить вас лучшим обедом, какой только можно найти в Лондоне за деньги, Насытившись, Лили откинулась на спинку кресла и блаженно зажмурилась. Мэт заказал поистине королевский обед, который не только отвлек ее от грустных мыслей, но и помог быстро восстановить силы. Жизнелюбивая и веселая по натуре, девушка чувствовала, как к ней постепенно возвращается хорошее настроение. Даже собственное будущее уже не рисовалось ей в столь мрачных красках, и только спина — там, где на нее опустился хлыст отца, — все еще побаливала.

Лили была уже готова предложить уйти из ресторана, как вдруг заметила, что Мэт буквально пожирает глазами очаровательную брюнетку, сидевшую наискосок от них в другом конце обеденной залы. Женщина показалась Лили верхом совершенства, только почему в его взгляде столько злости?

Брюнетке было лет двадцать семь — двадцать восемь, ее волосы цвета воронова крыла матово поблескивали при каждом движении головы, а изящные линии шеи и спины поневоле приводили в восхищение. Внезапно она повернулась, ее темные бархатные глаза остановились на Лили и Мэте, брови чуть приподнялись, а уголки полных коралловых губ раздвинула обворожительная улыбка.

— О, черт! — пробормотал Мэт и отвел взгляд. Его лицо потемнело, на скулах заиграли желваки. — Пойдемте отсюда.

Он бросил на стол салфетку, резко встал и буквально вытащил девушку из ресторана.

— Мэт, вы знакомы с этой женщиной? — с любопытством спросила Лили. — Она очень красива.

— Черт бы ее побрал! — буркнул он невнятно, и Лили, к счастью, не разобрала слов. Что, во имя всего святого, Кларисса Хартли делает в Лондоне? Несколько недель назад, когда он оставил ее в Бостоне, она вроде бы никуда не собиралась, тем более что театральная труппа, в которой она состояла, была ангажирована на весь сезон. Так зачем она приехала? Чтобы сорвать его планы?

— Нет, я никогда ее раньше не видел, — солгал Мэт.

У него просто руки чесались преподать этой чернявой шлюшке урок, несомненно ею заслуженный.

— Почему же она так странно смотрела на нас? — удивилась Лили.

— Забудьте о ней, дорогая, — отмахнулся Мэт. — Она, должно быть, обозналась. Нам пора возвращаться.

У меня есть одно неотложное дело, о котором я совсем забыл.

* * *

Кларисса обедала в тот день в ресторане своего отеля, и Мэту не пришлось ее долго искать. Услужливый портье мгновенно сообщил ему, в каком номере она остановилась, и он, перепрыгивая через ступеньки, взлетел на третий этаж.