Мэт обернулся как раз вовремя, чтобы успеть поймать несущийся на него метеор в невольные объятия. Счастливо смеясь, Кларисса повисла у него на шее. Мэт слегка отстранился, но она не придала этому ни малейшего значения: будь они не на людной улице, а в более укромном месте, он непременно бы ее поцеловал. Кларисса жила как мотылек, она мигом забывала неприятности, и сцена в Новом Орлеане, когда Мэт фактически простился с ней навсегда, недолго оставалась в ее памяти.

— Господи, где ты был? — задыхаясь от восторга, трещала она. — Мне сказали, что тебя убили на войне, но я не верила, не верила!..

— Ты сейчас меня задушишь, Клари, — Мэт мягко, но решительно снял ее руки со своей шеи. Ее искренняя радость тронула его, но показывать этого он не собирался. — Где я был и что делал — долгая история, а сейчас у меня нет времени на разговоры. Я спешу домой. Пора уже и Лили узнать о том, что слухи о моей смерти были, мягко говоря, преувеличены.

— Ты думаешь, ей есть до этого дело? — презрительно фыркнула Кларисса. — Став вдовой, как она полагала, твоя жена совершенно распоясалась. Едва приехала в Бостон, так сразу завела себе любовника.

Мэт побледнел. Неужели его худшие страхи стали явью?

— Ты лжешь! — взревел он. — Признайся, что все это не правда!

Кларисса съежилась под его взглядом, но упрямо продолжала гнуть свое:

— Увы, Мэт, я не лгу. Спроси кого хочешь, о ней говорит весь Бостон.

— Клари, будь ты мужчиной, я бы…

— К чему бросаться словами? — нервно хихикнула Кларисса. — Иди и убедись сам. Готова поспорить на все бриллианты английской казны, что конь Клэя Уинслоу привязан рядом с крыльцом Хоуксхевена. И так почти каждый день. А иногда он стоит там до самого утра, — добавила она, чтобы придать своей лжи больше убедительности.

Мэт отлично знал, что Кларисса не слишком щепетильна. Когда ей было выгодно, она врала не задумываясь, но ее слова, подобно соли, попали на кровоточащую рану.

Значит, Лили больше не хранит ему верность… Но о какой верности можно говорить, если она считала его погибшим? — тут же поправил он себя, но легче ему от этого не стало.

— Мэт, ты слышишь меня?

— Да, Клари, — рассеянно ответил он.

Стоял ясный мартовский день, но Мэту вдруг показалось, что солнце закрыли невесть откуда взявшиеся тучи.

— Моя коляска здесь неподалеку, — заметила Кларисса. — Хочешь, отвезу тебя домой?

Мэт, с остановившимся взглядом, безвольно последовал за ней, взобрался в коляску и всю дорогу до Коббс-Хилла не проронил ни слова. У Клариссы страшно чесался язык, но, видя состояние своего бывшего любовника, она благоразумно помалкивала. Лгунья вовсе не была уверена в том, что конь Клэя действительно окажется привязанным рядом с парадным крыльцом Хоуксхевена, но не раскаивалась в своих словах. Ей могло повезти. Было уже около шести вечера, все конторы в городе закрылись, а именно в это время она обычно и видела Уинслоу, когда шпионила за домом. Кроме того, Кларисса ничем не рисковала: в городе на самом деле ходили слухи. Все знали, что Клэй без памяти влюблен в молодую вдову, и строили самые смелые догадки об их отношениях.

Когда они подъехали к дому, Кларисса едва не завопила от радости: конь был на своем обычном месте.

— Ну, что я тебе говорила? — с нескрываемым торжеством осведомилась она.

Мэт тупо смотрел на ни в чем не повинное животное и чувствовал, что готов растерзать его.., вместе с Клариссой.

— Подумаешь, конь! — не слишком уверенно буркнул он. — Он может быть чьим угодно, не обязательно Уинслоу.

— Так чего же ты ждешь? Зайди и проверь! — усмехнулась она.

Мэт смерил ее мрачным взглядом и спрыгнул на землю.

— Спасибо, что подвезла, Клари.

— Подожди. Я остановилась в отеле Хэмптона, комната двадцать один. Если.., если тебе вдруг захочется с кем-нибудь поговорить или.., чего-нибудь другого, не стесняйся, заходи. Я буду ждать. Днем у меня много разных дел, а по вечерам спектакли, но к полуночи я всегда свободна…

Ты же знаешь, я готова сделать для тебя все, что угодно!

— Вот как раз этого-то я и боюсь, — едва слышно пробормотал он.

Лгала ли ему Кларисса? Или сказала страшную правду? Скоро он все выяснит сам.

Мэт подождал, пока Кларисса уедет, и медленно направился к дому. Ноги едва слушались его, а сердце холодело от дурного предчувствия. Мэт уже нерешительно протянул руку к дверному молотку, когда что-то остановило его.

Нет, так не пойдет. Прежде чем предстать перед ними, он должен знать, как далеко зашли их отношения. Крадучись Мэт обогнул дом и осторожно приблизился к высоким стрельчатым окнам гостиной. Конечно, Клэй и Лили могли быть в спальне, однако он, сам не зная почему, был почти уверен в обратном.

Еще не стемнело, но на лужайку перед окнами уже легли длинные тени. Мэт бесшумно скользнул к стене и припал к окну. Гостиная была перед ним как на ладони.

Клэй, вероятно, только что вошел, поскольку Лили жестом приглашала его сесть. Выглядела она великолепно, совсем не так, как, по мнению Мэта, должна была бы выглядеть безутешная вдова. Он сжал подоконник с такой силой, что пальцы погнули металл.

Лили была в черном, но траурный цвет лишь подчеркивал ее красоту, оттеняя белизну кожи и золото волос.

Мэту показалось, что она немного пополнела, но это только шло ей, делая еще женственней и прекрасней. «Не удивительно, что Клэй потерял голову», — едва ли не с одобрением подумал он.

Уинслоу что-то оживленно говорил Лили, а она внимательно слушала его, время от времени отвечая короткой фразой или просто кивком. Это увидел бы каждый незаинтересованный (хотя и любопытный) наблюдатель, загляни он в тот вечер в окно вместо Мэта, однако он видел совсем другое. Слова не долетали до него, но воспаленное воображение, растравленное до предела собственными опасениями и словами Клариссы, с убийственной легкостью «дорисовывало» картину. Итак, Клэй в чем-то горячо признавался Лили, а она благосклонно внимала ему, то и дело подтверждая кивком, что и сама чувствует то же…

Если бы Мэт действительно мог слышать их разговор, он был бы очень удивлен.

— Прости, что сегодня я так поздно, — извинился Клэй. — Мы уже собирались закрываться, когда явился один важный клиент. Ему был нужен совет, и мне пришлось задержаться.

— Ничего страшного, — ответила Лили, — сегодня вечером у меня все равно нет никаких дел. — «Как и во все другие вечера», — добавила она про себя. Даже ссоры с Мэтом были лучше этой глухой пустоты, заполнившей теперь ее жизнь. Оставалось надеяться лишь на то, что с рождением ребенка все изменится. Скорее бы он появился на свет!

— Ты подписала бумаги?

— Да, — кивнула она. — Они на столике в спальне.

Сейчас принесу.

Она встала, пересекла гостиную и стала подниматься по лестнице. Клэй, которому все равно было нечем заняться, последовал за ней, но лишь до холла на втором этаже, где и остался ждать.

Разумеется, Мэт не мог этого знать. Сквозь окно он видел только саму комнату и первый пролет лестницы, до поворота. Он понял лишь то, что Лили пошла наверх (конечно же, в спальню!), а Уинслоу отправился следом, и его ревность вспыхнула с удесятеренной силой.

Не имея ни малейшего понятия о готовой вот-вот разразиться буре, Клэй спокойно прохаживался по холлу, любуясь великолепными картинами, украшавшими его стены, когда вдруг услышал сдавленный крик Лили. Взлететь вверх по ступеням было делом двух секунд. Девушка сидела на полу своей спальни, держась обеими руками за живот и беспомощно глядя по сторонам.

— Лили, что с тобой? Что случилось? — встревожился Клэй.

Она смущенно рассмеялась.

— Господи, какая я неловкая! Джени забыла зажечь здесь лампу, а я не догадалась захватить другую в гостиной, налетела в темноте на кресло и упала.

Она хотела было встать, но Клэй не позволил.

— Нет, не двигайся, это может повредить ребенку. Позволь мне помочь тебе.

— Не стоит, Клэй, со мной все в порядке, правда, — еще больше смутилась Лили.

Не обращая внимания на ее слабые протесты, он подхватил девушку на руки и понес к кровати.

— Неужели у тебя не осталось хоть капли совести? — раздался позади них громовой голос. — И года не прошло, а ты уже завела себе любовника!

Ни Клэй, ни Лили не слышали, как в прихожей хлопнула дверь, не слышали они и изумленного вскрика Джозефа, когда мимо него промчался разъяренный Мэт.

— О боже! — Лицо Клэя стало белее бумаги, его руки разжались, и Лили упала на постель. — Во имя всего святого, откуда ты взялся?

— Из преисподней!

— Мэт… — с трудом выговорила Лили. — Слава всевышнему! Я знала, верила, что ты жив!

— Кого хочешь обмануть, женщина, меня или себя?

Его голос был угрожающе спокоен. Мэт не хотел пугать Лили столь внезапным появлением, но то, что он увидел в гостиной, требовало незамедлительного вмешательства.

Пока он жив и полон сил, ни один мужчина и близко не подойдет к его жене!

— Но ради бога, Мэт, где ты пропадал столько времени?! Разве ты не знал, что все считают тебя погибшим?

Неужели никак нельзя было дать знать о себе? Если тебе наплевать на всех нас, подумал бы хотя бы о Лили, ведь ее жизнь превратилась в ад!

— Какая трогательная забота о моей жене, Уинслоу, — недобро усмехнулся Мэт. — Где я, как ты выразился, «пропадал» и что делал, я расскажу ей, когда сочту нужным, но не раньше, чем мы останемся наедине. Что же касается тебя, бывший друг, то ты больше никогда не увидишь ее в одной кровати с собой!

— Что?! — вскричал потрясенный Клэй. — Да как… как ты смеешь обвинять меня и.., и Лили в такой низости?

Как ты вообще мог подумать об этом?!

— А что я, по-твоему, должен думать, видя, как другой мужчина несет мою жену в постель? — угрожающе процедил сквозь зубы Мэт.

Все еще не оправившись от шока. Лили смотрела на него, но смысл того, о чем спорили мужчины, не доходил до ее сознания. Ее единственной мыслью было: он жив.