Наташа Колесникова - Охота на принца

– Нет, ты сама отказалась от миллионера?

– Да, сама. Потом расскажу. Слушай, а ты почему не работаешь?

– Ох, подружка... Такие дела – мой немец, Карстен, приперся в Москву. Прикинь, да? Не сидится ему в Мюнхене, примчался.

– И что?

– Да что... Я ему честно все сказала.

– И про Амира? – не выдержала Аня.

– Я дура, что ли? Нет, сказала, что работаю в торговой точке, живу в Чебоксарах. В Германии нормально, что продавщицы могут себе позволить махнуть в Турцию, он и поверил. Нет, он точно запал на меня, сказал, что я могу работать в его магазине главным продавцом, ну, присматривать за другими. А я что? Дура, что ль, отказываться? Едем в Чебоксары, буду знакомить его с родителями, а потом – привет, Европа, Германия. Упускать такой шанс... сама понимаешь...

– Так вы... в Чебоксары? Может, возьмете меня с собой?

Алла задумалась, потом махнула рукой:

– Поехали! Ты уверена, что хочешь смыться из Москвы?

– Уверена. Меня же Амир уволил, наверное, и отсюда скоро погонит. Ну и что я тут делать буду?

– Тогда вот что... Карстен заказал билеты в вагон «СВ», двухместное купе у нас там. Поедем втроем. Там две полки, на одной мы с Карстеном, на другой ты. Но, понимаешь, если он захочет, так надо будет...

– Поняла, постою в проходе, можешь не сомневаться, подружка.

– Нет, я не понимаю тебя, Анька. Ну я-то в Германию уезжаю, совсем, буду там, в Мюнхене, настоящей бюргершей... Пиво, сосиски... А ты куда прешься? Чё тебе светит в Чебоксарах?

– А здесь что? То один журналист-придурок, то другой, сантехник... миллионер. Прямо зверинец какой-то.

– Хреновый миллионер? Жмот оказался?

– Да хуже некуда...

– Ну тогда ладно, собирайся.

Аня пошла в комнату, достала свою сумку из шкафа, принялась укладывать в нее нехитрые свои пожитки. Да, собственно, ничего особенного она себе в Моск–ве и не купила, все жутко дорого, как приехала с двумя джинсами, тремя комплектами белья, носков, со свитером и несколькими футболками, так и уезжает. Ни с чем! Правда, денег немного скопила, если бесплатно доедет до Чебоксар с помощью Алки, может там купить что-то себе...

Она замерла, прижав к груди свитер. Но ведь Стасик не врал ей, когда в ванной... И потом... Она же не совсем дура, чувствовала, что он и вправду любит ее, потому так безудержно отдалась своей страсти. Верила, что он любит ее, и плевать, кто он на самом деле, она хотела его, и получала, и была счастлива... С бедным сантехником, в бедной квартире – счастлива была! Да просто балдела рядом со Стасиком...

Зачем же он стал миллионером, дурак?

– Ты готова, Ань? – спросила Алла, заглядывая в комнату. – Карстен заказал для меня такси, уже позвонили снизу, ждет машина. Едем за Карстеном в отель, а потом на вокзал.

– Готова, – с тоской сказала Аня.

Убогая эта квартирка, и жили они тут... спали вповалку. Но все же это – Москва. Тяжело было расставаться с ней. С журналистом Антоном, ведь приятно было гулять с ним в обнимку по Суворовскому парку. С сантехником-миллионером Стасом, он был замечательным мужчиной, наверное, всю оставшуюся жизнь будет сравнивать других с ним. Аня тоскливо усмехнулась. Вряд ли кто будет лучше...

Она взяла сумку и пошла к двери, где ее уже ждала Алла, тоже с сумкой в руке.

– Анька, ты точно решила? – спросила она.

– Точнее некуда, – сказала Аня.

– Ну, тогда – вперед! Ох, я даже беспокоюсь. Карстен и мои простые родители – вещи несовместимые. Как их совместить – понятия не имею. Лучше б уж прямо в Мюнхен – и под венец. Но он же правильный немец, хочет познакомиться с родителями...

– А чего ты стесняешься своих родителей? – спросила Аня. – Нормальные люди, ну рабочие, так и что?

Они вышли на лестничную площадку, неторопливо пошли вниз по лестнице. Лифта в этой пятиэтажке не было.

– Да как тебе сказать? Он же все-таки немец, культурный мужик.

Аня уже хотела посмотреть на этого невероятно культурного немца Карстена. Интересно было сравнить его со своими мужчинами. Ну не совсем своими, но с которыми она встречалась в Москве. Такой уж он невероятный европеец или нет?

Карстен оказался высоким белобрысым парнем лет двадцати семи. В джинсах, в футболке, с рюкзачком за спиной и чемоданом в руке. Ну никак не тянул на солидного бюргера – ни пуза, ни шляпы с перышком, обычный парень. Он вышел из гостиницы, обнял Аллу, поцеловал, с улыбкой сказал:

– Ихь либе дихь.

Аня поняла, что он ее любит.

– Алаверды, – сказала Алла и, с трудом подбирая немецкие слова, сказала, показывая на Аню: – Дас ист май фроинд... Или, как там по-вашему «подружка» будет? Фроиндин?

Карстен был настоящим немцем, он все время улыбался, кивал, хотя смотрел на Аню настороженно.

– Анна, – сказала Алла, показывая на подругу. – Вир фарен цузаммен ин Чебоксары.

– Ты уже по-немецки шпаришь? – спросила Аня.

– Да разговорники купила, читала, и в Турции какие-то слова запомнились.

Карстен протянул Ане руку, вежливо назвал свое имя, наверное, добавил, что ему очень приятно, поди разберись, что он говорит на своем немецком! И во–просительно уставился на Аллу. Наверное, не мог понять, что все это значит. Он будет ехать в двухместном купе с двумя симпатичными русскими девушками? Как это возможно?

– Ты скажи ему, что групповуху устраивать не будем, – сказала Аня, поняв сомнения немца. – Если в кассе будут билеты, я куплю себе.

– А зачем деньги тратить? – возразила Алла. – Карстен шампанское купил, посидим, выпьем втроем. Я ему все объясню.

Она отвела жениха в сторону, принялась жестами объяснять, решила, что так будет понятнее. Помахала между ними пальцем, провела горизонтально ладонью, изображая нижнюю полку, сложила ладони, приложила их к уху. Показала, что вместе будут спать. Потом провела ладонью повыше, ткнула пальцем в Аню, мол, она будет спать отдельно.

Карстен замялся, похоже, хотел спросить, как же они будут любовью заниматься? Алла поняла его замешательство, при помощи кулачка и ладони объяснила, что если им захочется этого, Анна геен нах коридор и там будет ждать.

Смешно было смотреть на их разговор, как будто глухонемые! Карстен не мог понять главное – зачем нужно брать с собой подругу в столь ответственное путешествие?

– Понимаешь, у нее проблемы тут возникли. Зер шлехт аллес, ферштеен?

– Руссишь бандит? – перестав улыбаться, спросил Карстен.

– Найн, – отрицательно покачала головой Алла. – Шлехт либе, шлехт фроинд... В общем, неудачная любовь.

– Ребята, мы едем или нет? – нетерпеливо спросил таксист, надоело ему ждать.

– А тебе чего? – рассердилась Алла. – Деньги капают, вот и жди!

Карстен многое так и не понял. Как они пройдут в вагон, если у Анны нет билета, как будут ехать, похоже, и вправду Россия – непонятная страна, где проб–лемы могут возникнуть там, где никак их не ждал.

Ане надоело смотреть на его страдания, она подошла к ним, с улыбкой сказала:

– Сорри, Карстен. Алл, спасибо, но я сама. Ну зачем вас напрягать?

Она подошла к машине, взяла с заднего сиденья свою сумку. Но Карстен подбежал к ней, взял за руку.

– Найн, найн, Анна, – торопливо сказал он. – Вир фарен цузаммен, я.

– Перестань дурить, подружка, – сказала Алла. Взяла у Ани сумку, бросила на заднее сиденье такси. – Все, хватит болтать, поехали. Там, на месте, разберемся.

Аня молча подчинилась. Она хотела уехать, и если они берут ее с собой – то ладно. Действительно, пусть сами разбираются, что да как. Она села на переднее сиденье, полагая, что на заднем Карстен и Алла будут целоваться по дороге на вокзал.

Так оно и вышло.

В салоне «мерседеса» явно чувствовался аромат французских духов. Похоже, Джуди чересчур сильно надушилась, видимо, для этого были веские причины.

Максим уже встретил Владимира с женой на Ленинградском вокзале, отвез в квартиру на Кутузов–ском, потом приехал за Стасом, на «Кунцевскую», где он оставил «Оку», твердо решив никогда больше не брать машину отца. В принципе девушку можно привезти в квартиру на Можайке и на «мерсе».

– Как Володя, Джуди? – спросил он Максима.

– Да все нормально, Станислав Петрович. Люди с поезда, устали, но дома отдохнут.

– Я в этом не сомневаюсь. Меня интересует настроение брата, Максим.

– Ну-у... Мне показалось, что он чем-то озабочен. А что, у нас опять какие-то проблемы возникли?

– Нет. Спасибо, Максим.

– А можно спросить, Станислав Петрович? Извините, но...

– Смотри за дорогой! – оборвал его Борисов. – Я отвечу на твой вопрос. Почему прогнал Сюзанну? Я влюбился. Познакомился с красивой девушкой, все было замечательно, я хотел с цветами увезти ее на Кутузовский. Но приехала Сюзанна.

– Понятно... Извините, – растерянно пробормотал водитель. Борисов мрачно усмехнулся. Да, Сюзанна красивая девушка, да он с некрасивыми не встречался. Имел возможность выбирать тех, кто нравится. И выбирал. Но остановился на простой девушке Ане. Выбрал окончательно.

В квартире на Кутузовском брат с женой завтракали с шампанским. Джуди уже приняла душ, сидела на кухне в халате. Они встали из-за стола, Джуди обняла деверя, чмокнула в щеку.

– Стейси, Питер – о’кей! Но мало! Я хотеть много! Теперь буду спат. Но Питер – о-о! Как дела?

– Отлично, Джуди, все нормально. Я рад, что тебе понравилось в Питере.

– Стас, надо поговорить. Извини, Джуди, бизнес, – сказал Владимир, обнимая брата и выводя его из кухни.

Борисов отметил про себя, что в день прилета из Америки брат не спешил говорить о деле. А теперь почему-то встревожился. А ведь и тогда и теперь речь шла об одной и той же программе, об одном и том же контракте. Но тогда Владимир не сомневался, что условия контракта будут выполнены, а говорить о возможностях программы не хотел. А ведь он знал о ее возможностях куда больше, чем он, филолог! Теперь же брата волновали перемены, случившиеся во время отъезда в Питер. Не хотел покупать программу?