— Не думал, что так скоро тебя увижу, — сказал он, покосившись на Себа.

— Я ненадолго. Отец Люси поднял меня еще до рассвета. Захотел, чтобы я отправился с ним на прогулку по городу.

Джек усмехнулся:

— А какова была цель поездки?

Себ тяжко вздохнул:

— Оказывается, жизнь в гостинице — это совсем не то, что папаша желал бы для своей горячо любимой дочери. Он хотел помочь мне выбрать дом; который я должен купить для Люси.

Джек запрокинул голову и громко расхохотался.

— Я очень рад, что сумел развеселить тебя, — сказал Себ. — Хотя зашел я вовсе не для этого, а для того, чтобы кое-что тебе сообщить. Видишь ли, городской совет просит, чтобы я устроил вечер в честь Мэри Лиз с ее единомышленниками, которые прибывают к нам во вторник. Если у тебя появятся какие-нибудь идеи по этому поводу, готов их выслушать.

Джек тотчас же нахмурился и проговорил:

— Так, значит, у нас состоится вечер в честь суфражисток? Здесь, в «Жемчужных вратах»?

Себ пожал плечами:

— По крайней мере, от меня хотят именно этого. Что ж, а теперь я пойду в гостиницу и постараюсь поспать еще часок-другой.

Когда Себ направился к двери, Джек со смехом прокричал ему:

— Так какой же дом ты купил для Люси?


Наконец наступил вторник, и Люси привела отца с братом в «Жемчужные врата», чтобы они попрощались с Себастьяном. А затем она отправилась провожать их на станцию. Когда они стояли на платформе в ожидании поезда, она решила, что настало время открыть свой секрет, — ей давно уже хотелось хоть с кем-нибудь этим поделиться.

Протянув отцу пакет, Люси сказала:

— Это для вас с мамой.

— Ты приготовила нам с мамой подарок? — удивился старший Престон.

— Да, вроде того. — Люси так и распирало от гордости. — Видишь ли, там шесть последних номеров газеты «Уикли растлер».

Джеремая разглядывал пакет.

— Ты решила подарить нам газеты?.. Милая, не стоило беспокоиться! У нас в Канзас-Сити тоже есть газеты!

— Этой газеты у вас нет! — Люси улыбнулась и вытащила из кармана газетную вырезку — последнюю колонку Пенелопы. Протянув ее отцу, она спросила: — Такое ты видел?

Джеремая мельком взглянул на листок.

— Конечно, видел. Я читал те газеты, которые ты приносила в гостиницу.

— В таком случае скажи: что ты думаешь о рубрике «Спросите у Пенелопы»?

Джеремая пожал плечами:

— Это очень занятно. Для тех, кому нравятся подобные вещи.

Люси осмотрелась, чтобы убедиться, что их никто не слышит. Дасти же в этот момент зашел в кассу, чтобы купить билеты. Собравшись с духом, Люси прошептала:

— Только запомни: это секрет, и все должно остаться в тайне. Пенелопа — это я!

Джеремая рассмеялся:

— Пенелопа — твоя сестра, глупышка!

— Да нет же. Я хотела сказать, что это я пишу колонку «Спросите у Пенелопы». Это я, понимаешь?

Джеремая снова взглянул на вырезку:

— Ни за что не поверю!

— Папа, это правда! Хейзел передает мне вопросы читателей, а я составляю ответы, понимаешь?

— Так, выходит, ты — писательница?! — изумился Джеремая. — Моя малютка — писательница?!

— Пожалуйста, потише, — сказала Люси. — Пока что все должно остаться в секрете. Не говори об этом даже Дасти, пока вы не приедете домой. Обещаешь?

— Конечно, обещаю, дочка! И я так горжусь тобой, что так бы тебя и задушил в объятиях. — Со слезами на глазах Джеремая крепко обнял Люси. — Я всегда знал, что настанет день — и ты блеснешь своими талантами. Вот мама обрадуется, когда узнает!

Поезд уже подходил и начинал постепенно останавливаться. Чуть не расплакавшись, растроганная Люси освободилась из объятий отца. На платформе находился духовой оркестр. Мэр города, городской совет в полном составе, а также большая группа встречающих стояли в ожидании гостей. Когда кондуктор выдвинул ступеньку и начал высаживать пассажиров из вагона, оркестр дружно грянул «Америка прекрасная…»

— Папа, — сказала Люси, взяв отца за руку, — пойдем поприветствуем Мэри Лиз.

Знаменитая женщина-оратор и сопровождавшие ее дамы миновали платформу и вышли на площадь станции. Здесь они остановились. Люси приподнялась на цыпочки, чтобы лучше видеть. У Мэри Лиз были резкие черты лица, высокий лоб и темно-каштановые волосы, туго стянутые на затылке; платье же — черное, строгого покроя, с высоким воротничком.

Решив обратиться к встречавшим ее людям с приветственной речью, Мэри Лиз громко проговорила:

— Благодарю вас за теплый прием! Позвольте представить вам моих верных соратников и неоценимых помощников. — Она повернулась к женщине, стоявшей слева от нее, — маленькой серой мышке в сером костюме. — Это Лора Фридман, мой секретарь, и именно она организует для меня поездки — такие, как эта.

Тут раздались аплодисменты. Потом Мэри Лиз повернулась к женщине, стоявшей справа, — довольно высокой, с красивыми и выразительными чертами лица и с седыми прядями в золотисто-каштановых волосах. На женщине были брюки и бежевый пиджак поверх белой блузки.

— А это, — продолжала Мэри Лиз, — Элизабет Коул, мой адвокат, звезда юриспруденции.

Джеремая ткнул Люси локтем в бок:

— Ты посмотри, как вырядилась!

— Теперь женщины тоже носят брюки. — Джеремая нахмурился и что-то проворчал себе под нос.

Заканчивая свою речь, Мэри Лиз сказала:

— Мы проделали долгий путь, и теперь нам хотелось бы отправиться в гостиницу. Но попозже, как я понимаю, у нас состоится вечер, и я всех вас приглашаю его посетить.

Мэри Лиз и ее спутницы направились в сторону гостиницы. Оркестранты, продолжая играть, последовали за ними.

Тут Люси вдруг повернулась в сторону платформы и увидела, что поезд, идущий на Восток, уже тронулся с места и быстро набирает скорость.

— О Господи! — воскликнула она. — Вы опоздали на поезд!

Дасти и Джеремая тоже обернулись. Дасти хлопнул себя ладонью по лбу и закричал:

— О Боже! Точно опоздали!

«А может, еще удастся догнать поезд?» — промелькнуло у Люси, Но она тут же отказалась от этой идеи — поезд уже был слишком далеко.

— Что же вы теперь будете делать? — спросила Люси. Джеремая почесал в затылке.

— Не знаю…

— Может, наймем экипаж, который довезет вас до Санданса? Поезд, идущий на Восток, останавливается там по четвергам.

— Не обязательно, дочка, — успокоил ее Джеремая. — Лучше мы обменяем наши билеты на следующий вторник. А твоей матери отправим телеграмму и сообщим, что мы задерживаемся, поэтому вернемся на неделю позже.

— А как же ферма? — Отец пожал плечами:

— Твои братья могут и без меня прекрасно справиться. А если им потребуется помощь, то парни Даггерт выручат, они обещали. К тому же я не прочь остаться здесь еще на недельку. Думаю, тебе тоже хочется побыть с нами подольше.

— Конечно, папа! — Джеремая засмеялся и сказал:

— Уверен, что твоя мать ужасно удивится, когда узнает, что мы решили еще немного погостить у тебя.

В этот момент Люси увидела Себастьяна, стоявшего у дверей таверны, и с тоской подумала: «Удивится не только мама…»

Глава 18

Приблизившись к мужу, Люси воскликнула:

— Какое увлекательное зрелище! — Она указала на толпу, провожавшую Мэри Лиз к гостинице.

— А на мой взгляд, не очень, — возразил Себ и тут же добавил: — Хотя у меня, наверное, что-то с глазами… Или с головой. Минуту назад мне показалось, что в толпе я увидел призраков.

Глаза Люси округлились.

— Призраков?..

— Ну да, призраков. Эти двое очень походили на Дасти и Джеремаю, и они бодро вышагивали по улице рядом с тобой. Но я уверен; что у меня галлюцинации. Ведь твои родственники сейчас сидят в поезде, не так ли?

Люси тяжело вздохнула:

— Ох, видишь ли… Как бы тебе сказать… Дело в том, что папа и Дасти… Они опоздали на поезд. И сейчас они пошли в гостиницу, чтобы снова занять свой номер.

Себ в ужасе уставился на жену. Когда же дар речи вернулся к нему, он проговорил:

— Лучше, бы я рехнулся и действительно страдал галлюцинациями. Тогда бы я был счастлив.

— Папа не виноват, — объяснила Люси. — Просто нам очень захотелось послушать Мэри Лиз и… Как-то само собой получилось, что мы присоединились к толпе встречающих и даже не услышали, как отправился поезд. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Видимо, у меня и впрямь что-то не так с головой.

— Ты бы понял меня, Себастьян, если бы был с нами на станции. Это так интересно, так захватывающе! Мэри Лиз обратилась к нам с небольшой речью и представила своих главных помощниц. Кстати, ее адвоката зовут Элизабет Коул. Может, вы с ней дальние родственники?

Себастьян вдруг почувствовал, как что-то защемило у него в груди, и ему не сразу удалось взять себя в руки.

— Коул — очень распространенная фамилия, — проговорил он, отводя глаза. Затем повернулся, вошел в таверну и опустился на первый же попавшийся стул.

Люси последовала за мужем и села с ним рядом.

— Тебе нехорошо?

Себастьяна то знобило, то бросало в жар. Он снял шляпу и стал ею обмахиваться.

— Наверное, это от жары, — сказал он первое, что пришло в голову. Люси покачала головой:

— Я тебе не верю. Ты расстроен. И мне кажется, я догадываюсь почему.

Как она узнала?!

— Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что мой отец доставил тебе очень много хлопот, — продолжала Люси, не замечая душевных терзаний Себастьяна. — Но ты же знаешь, он опоздал на поезд не нарочно. Понимаешь, оркестр играл так громко, что мы не услышали паровозного свистка. Я даже предложила нанять коляску, чтобы отвезти их с братом в Санданс. Но отец решил провести со мной еще немного времени. Понимаешь, он почти всю жизнь провел на ферме, и это будет для него как бы небольшой отпуск…