– Говорит ей помалкивать.

– Да мадам, – тихо и немного виновато закончила Аннет. Она еще постояла, но поняв, что вопросов больше не будет, удалилась.

Джулия долго думала. Она никак не могла придумать, что же предпринять. Она любила мужа, но не знала, как примериться с тем фактом, что он, возможно, станет отцом не только их ребенку, но и ребенку Молли, который вот–вот родиться. Конечно, другая на ее месте выгнала бы соперницу прочь из дома. Ведь если они были близки в прошлом, возможно, это повториться. Но выгнать женщину, которая вот-вот должна родить, забрав у нее и ее будущего ребенка единственный шанс на существование – это было очень жестоко.

Однако, как же еще можно уберечь свою семью от позора? Может порой жизнь не оставляет выбора?

Джулия спустилась вниз, в помещение для слуг, чего раньше никогда не делала. Она всегда держалась от них в стороне, зная, что те ее не любят или скорее не уважают, позволяя себе вольности в адрес хозяйки. Но сейчас ей было все равно. В ней будто щелкнуло что–то. Больше она не была той робкой девушкой, что боялась челяди лорда Редингтона. Теперь она их госпожа и от нее зависит их будущее в этом доме. И впервые она собиралась показать всю ту власть, которой наделил ее союз с хозяином этого дома.

Слуги обедали и весьма удивились, увидев хозяйку на своей территории. Они были просто ошеломлены. Ее взгляд и прямая, гордая осанка не дали возможности кому бы то либо даже слово произнести.

Джулия чувствовала в себе власть и когда все без исключения встали при ее появлении – это чувство только усилилось. С этих пор, никто не посмеет ослушаться ее. Только Аннет гордо улыбалась про себя, когда хозяйка, наконец, поставила этих прохвостов на место.

– Извините, что прервала ваш обед, – спокойно произнесла она, но не могли бы вы оставить меня наедине с миссис Гарден и ее дочерью Молли.

Люди кажется, еще больше опешили, но подгоняемые дворецким быстро освободили помещение.

Прежде Джулия видела Молли всего несколько раз, но сейчас поглядев на девушку, поняла, если она и годилась раньше для плотских утех такому, как ее муж, сейчас он вряд ли бы ею заинтересовался. Этот факт почти радовал. Молли заметно располнела, хотя лицо все еще было симпатичным. Но от ее прежней фигуры мало что осталось. Беременность не пошла ей на пользу.

Она была почти такой же тучной, как и ее мать. Не знай, Джулия, что девушка в положении, она бы ни за что не догадалась.

Обе женщины выглядели испугано. Миссис Гарден даже начинала всхлипывать.

Увидев, что хотела, Джулия, сложив руки на животе, начала:

– Миссис Гарден, – обратилась она к кухарке, постаравшись при этом слегка улыбнуться, – я слышала, вам вскоре предстоит стать бабушкой. Так ли это?

Та громко всхлипнула, но попыталась взять себя в руки. Она предчувствовала, что длинный язык ее дочери найдет своего слушателя и вот результат.

– Да, мадам, это так. Молли вот-вот родит.

Молли немного сникла, но выглядела куда спокойнее матери.

Джулия перевела взгляд с матери на дочь, пытаясь разгадать, что у той на уме. Она ожидала прочитать презрение к себе на ее лице, думала Молли станет с порога хвастать, кто отец и будет нахальной. Но этого не было. Ее лицо мало что выражало, и было скорее глуповатым. Напрашивался вывод, что ума за длинным языком нет.

– Могу ли я вас поздравить со столь приятным обстоятельством?

– Едва ли, мадам, пришли за этим, – тихо вернула она.

Миссис Гарден уже откровенно плакала, но Джулия никак не реагировала на ее эмоциональность. Она хотела задать свой главный вопрос.

– Кто отец?

Джулия намеренно глянула прямо в лицо Молли, но та, едва взглянув на нее, отвела взгляд.

– Этот человек не признает нас, так что…

– Вы желаете притянуть его к ответственности? – дальше спросила она с таким видом, чтоб Молли точно поняла о ком идет речь.

Та уставилась, словно ее уличали в преступлении. Долго тупо молчала и вдруг ответила:

– Нет.

Джулия не стала допытываться, что стояло за этим «нет».

Миссис Гарден продолжала лить слезы и, глядя на эту картину отчаяния и стыда, Джулия не могла поверить в происходящее. Ей даже казалось, что это не она здесь стоит, а кто-то другой. Это была другая Джулия, властная, все ведающая, смелая.

– Не увольняйте нас, мадам, – взрыдала миссис Гарден, – прошу! Мы умрем с голоду!

Джулия вздрогнула, когда рука кухарки прикоснулась к ней. Перехватив ее своей рукой, она прижала кухаркину руку к ее же груди и произнесла.

– Такая ситуация не приемлема среди слуг и все же, я не хочу быть чересчур строгой. Молли с завтрашнего дня вы не работаете.

Молли тихо упала на стул, явно почувствовав недомогание.

Джулия поторопилась договорить, пока ее решимость не исчезла.

– Вы слишком слабы для работы, поэтому даю вам отпуск пока не родиться ребенок и еще неделю, чтоб прийти в себя. После можете приступить к своим обычным обязанностям. Я прослежу, чтоб мистер Финли не слишком вас обременял в первое время. Вам выделят комнату, более подходящую для матери и ребенка. Сейчас, как мне известно, вы живете с еще двумя горничными. Мне бы не хотелось, чтоб они испытывали дискомфорт из-за вас. Естественно ваше жалование будет выплачиваться как прежде, лорд Редингтон не будет возражать, я думаю. Это значительно поможет вам и вашему малышу. Это вас устроит?

С минуту глаза Молли глупо взирали на хозяйку, в то время, как ее мать в шоке замолчала.

Наконец, Молли выдавила из себя.

– Устроит ли меня? – переспросила она. – Мадам не шутит? – Вид Джулии явно не располагал к такому выводу и даже Молли это поняла. – Мадам очень щедра и добра ко мне. Мне нечего ответить, кроме как принять столь щедрое предложение.

– Прекрасно! Миссис Гарден, – обратилась она к кухарке с деланным беззаботным видом, – порадуйте меня сегодня своим фирменным лимонным пирогом. Он у вас божественен.

С этими словами Джулия с чувством выполненного долга покинула помещение для слуг, оставив двух женщин приходить в себя. Проходя мимо толпившихся у двери слуг, она вдруг развернулась и обратилась ко всем сразу.

– Мы с его милостью были бы вам всем очень признательны, если бы с сегодняшнего дня, все что происходит в этом доме, в нем и оставалось. Тех, кто не готов оказать нам такую любезность, мы будем рады рассчитать незамедлительно. Мистер Финли, я надеюсь, вы проследите за этим.

– Конечно, миледи, – низко поклонился слуга.

– Спасибо, – ответила Джулия и царственной походкой направилась прочь.

Честно говоря, она боялась оскорблений со стороны Молли или ее отказа от ее предложения, ведь она могла бы претендовать на нечто большее. Однако их реакция была очень трогательной. Очевидно, они и представить себе не могли, что Джулия поступит подобным образом. Впрочем, она и сама не знала, что поступит именно так.

И все же, было еще одно обстоятельство, не дававшее ей покоя. Ей следовало поговорить с Бренсоном. Едва ли он обрадуется ее щедрости и мягкосердечию. Но она больше не боялась мужа, ему нечем крыть, тут уж не поспоришь. Стоит ли говорить, что, увидев Молли, она вспомнила себя, еще несколько месяцев назад, такую же никому не нужную. Но ей удача улыбнулась, а что будет с Молли, если выкинуть ее сейчас на улицу?

Неважно кто отец, Редингтон или другой, важны только две жизни, что сейчас зависели от людей, чья гордыня и стыд могли обречь их на гибель.

Думала ли Джулия, что отец и в самом деле ее муж? За этим ответом она может обратиться только к одному человеку. Но решимость постоянно подводила ее. Она боялась, что его ответ может в одночасье стереть все доброе между ними. Одно дело теряться в догадках, другое знать наверняка. Сможет ли она нести эту ношу без упрека и обид?

Глава 29

Все было тихо. Новостей не было. Хотя кто бы ей их принес, когда маменька уехала в Девоншир к Аббигайл? С тех пор прошло две недели, а Джулия так и не рассказала о слухах Бренсону. Да и как было начать этот разговор, когда он буквально пылинки с нее сдувал. Все в этом доме подчинялось ее пожеланиям, иногда Джулия чувствовала себя, некой царственной особой так ей старались все угодить.

Слуги стали заметно вежливее. Аннет припевала, что теперь она для них чуть ли не святая. Все переполнились уважением к ней за то, как она обошлась с Молли. Этот жест милосердия заставил всех недоброжелателей умолкнуть.

Молли родила девочку. Аннет рассказала, что с ней все в порядке, хотя роды были тяжелыми. Несколько дней бедняга была на грани. Призвали священника для исповеди, боясь за ее жизнь. Молли исповедалась, но вопреки ожиданиям вскоре пошла на поправку. Миссис Гарден утверждает, что дочь очень изменилась после пережитого и стала проявлять набожность.

Естественно Джулию утешало покаяние Молли. Ведь она и сама переживала из-за своего греха. Перед свадьбой, дома у Редингтона священник, как и полагается по–быстрому исповедал молодых перед венчанием. И именно его настояния, а не угрозы Бренсона стали ключевыми в принятии решении выйти замуж. Он ей сказал, что именно тяготы этой ноши могут искупить ее поступок. Поскольку, то, что она вступила в связь до брака, было большим грехом, и Джулия бы соврала, если бы сказала, что не знала об этом. Все те невзгоды, что они испытывают с Бренсоном ее крест, и она не имеет права отступать. Святой отец обнадежил, что порой первая часть жизни – это испытание и если ты их с честью преодолеешь, то в награду можешь получить счастье, которое все так хотят обрести в браке.

Именно поэтому Джулия сделала для Молли то, что сделала и всеми силами пыталась простить мужу его прошлые ошибки. Она искренне верила в то, что он изменился и наказывать себя и его за прошлое несправедливо, тем более этим с таким удовольствием занимаются люди.


***

– Редингтон, надо же! Не помню, когда мы виделись в последний раз, – Сем Килфорд доброжелательно протянул руку другу. – Как вы поживаете, сэр? Я потерял вас из виду.