– Меня сегодня ни для кого нет. Я устал и иду отдыхать.

– Месье Уэлсэр, – неуверенно произнес слуга, – я понимаю, что вы не хотите, чтоб вас беспокоили, но в гостиной вас уже ожидает некий джентльмен.

– Вы приняли его без моего ведома, да еще в такое ранее время? Вы никак выжили из ума! – возмутился Бренсон. – Впрочем, неважно, все равно меня нет.

– Но месье, этот человек очень настаивал, он прибыл из Лондона, говорит, что у него для вас очень важное сообщение. Это юрист вашего papá, месье.

– В самом деле?! – заинтересовано поднял темную бровь Бренсон. – Хорошо, – стянув с шеи галстук и отдав его в руки слуги, решительно ответил он. – Где этот джентльмен?

– В гостиной, месье.

– Что ж, давайте скорей покончим с этим, чтоб я смог хорошенько выспаться перед скачками. Ведите!

Бренсон проследовал за своим дворецким или как их здесь именуют, мажордомом, даже не напрягаясь, чтоб угадать, причину прибытия юриста его отца. Такие визиты уже давно не удивляют. Возможно, отец в очередной раз пригрозит исключить его из завещания или урезать его содержание. Это в его духе. Бренсон всегда был паршивой овечкой в своей семье: разгильдяй и повеса, позор лорда Редингтона. «Почему ты не такой, как Ричард? От тебя одни неприятности!» и так далее.

«Всегда одно и то же – Бренсон младший сын и отец настаивает взяться за ум и начать духовную карьеру, возглавив приход в их графстве. – Как же! Это же абсурд! Какой из него священник?!! Зачем даром гневить Бога?»

Полгода назад Бренсон вернулся в Англию, остановился в Лондоне, планировал позже навестить отца и брата дома в Йоркшире. Но не успели и вещей его разложить, как примчался отец и настоял на том, чтоб сын убирался назад во Францию. А причина то, сущий пустяк! «Ну, подумаешь, закрутил интрижку.

Ну да она замужем! Подумаешь!»

Простыни еще не остыли, как его отец поспешил замести следы.

«– Чем ты занимаешься в Париже – это дело твоё, но здесь порочить нашу семью не смей! Не позволю!» – грозно напутствовал отец.

«И как», – спрашивается, – он узнал? А что теперь? Может ему и во Франции нельзя делать, то, что хочется?»

После того случая Бренсон принял решение навсегда обосноваться здесь и перестать, тем самым докучать, отцу. Так было бы лучше для всех. Десять лет скитаний уже надоели, а домой вход заказан, пора обосновать новый дом.

Прошагав в комнату со свойственной его походке небрежной грацией, Бренсон остановился возле гостя.

Лысеющий, тучный человек среднего роста с густыми бакенбардами, без сомнения был юристом отца. Как младший отпрыск он видел его несколько раз в жизни и каждый раз при малоприятных обстоятельствах. Поэтому в глазах Бренсона не отразилось ни гостеприимства, ни даже элементарного уважения. А вместо того в них застыл холод, напоминающий непробиваемую замершую озерную гладь, отдавая ни то темно–синим ни, то мрачно–серым цветом.

Юрист почтенно поднялся и сразу протянул хозяину дома руку. Молодой человек, ответив придирчивым взглядом, неохотно протянул руку и пожал пухлую, вспотевшую ладонь в ответ. Жест старого клерка, был скорее продиктован волнением, так как в данном случае, в не его конторы право первым подать руку оставалось за хозяином дома.

– Приветствую вас мистер Уэлсэр, – нервно заговорил юрист. Дрожащий голос выдавал напряжение, что ним владело. – Искренне сожалею за столь неуместный визит, но дело не терпит отлагательств.

– Время для визитов и впрямь не подходящее. Но отбросим условности – когда это останавливало вас в желание угодить моему отцу?

Бренсон намеренно дал понять, что такое раболепие не придает ему важности в его глазах.

– Ну, и чего на этот раз хочет мой высокочтимый родитель? – небрежно осведомился Бренсон, усевшись напротив гостя в широкое мягкое кресло.

Жестом он приказал слуге принести, им выпить. Ранее время отнюдь его не останавливало, учитывая, что он фактически еще не ложился, это можно считать затянувшимся вечером.

Юрист нервно протер лоб ситцевым платком и, не решившись сесть, посмотрел на Бренсона взволнованным взглядом.

– Мистер Уэлсэр, к моему великому сожалению должен сообщить вам, трагическую новость – ваш отец скончался. Примите мои искренние соболезнования по этому поводу.

Бренсон слегка поджал губы, и отвел взгляд.

– Скончался, – медленно повторил он вслух.

Немного помолчав, при этом, нисколько не изменившись в лице, как будто эта новость была совершенно заурядной, Бренсон все же спросил:

– И чем я могу помочь? Я знаю, что, то, что мне причитается, не стоило ваших особых трудов и тем более приезда. Вас прислал Ричард?

Бренсон вопросительно устремился на человека напротив в ожидании подтверждения его предположений, но тот почему–то молчал. Это вызвало тень озадаченности в непроницаемых темно–синих глазах молодого человека.

– Мистер Трен мой брат в курсе?

– Я…, даже не знаю, как сказать…, сэр, ваш брат… он, увы, тоже умер….

– Мой брат что?

Точно пораженный молнией, Бренсон застыл в изумлении от этой новости. Уж если смерть отца просто освободила его от пут родительского контроля и тем самым была не столь трагичной, то смерть Ричарда невосполнимая утрата.

«Это не может быть правдой!» – Мозг отрицал такую реальность.

Между ними, конечно, всегда стоял отец, разделив братьев, точно острая сталь ножа разделила спелое яблоко, но они все равно умудрялись оставаться родными людьми даже на расстоянии. Известие о смерти брата выдалось злой шуткой отцовского подхалима. Просто какое–то недоразумение!

– Этого не может быть! – подался вперед Бренсон, со звоном поставив стакан на стоящий рядом столик и тут же вскочив на ноги. Юрист же от испуга сел. – Они оба? Но это невозможно! Как такое может быть. Ричард погиб на службе?

Бренсон знал, брат, пребывая на службе, недавно был в Китае. Сейчас точиться опиумная война, но Ричард также заверял о преимуществе Английского положения, говорил, им ничего не грозит. Мол это политика, не более.

– Нет, сэр, это произошло не при выполнении служебных обязанностей. Понимаете, обстоятельства его смерти необычны…

– Необычны? – изумился еще сильнее Бренсон – Как он умер?!

– Успокойтесь, сэр, вам следует держать себя в руках.

– Я спокоен! – рявкнул Бренсон. – Рассказывайте, черт возьми, все без уверток.

– Хорошо, хорошо, только успокойтесь. Понимаю это шокирующее известие, но все же. Нам сообщили, что ваш брат погиб при весьма деликатных обстоятельствах…

– Деликатных? – Непонимающе произнес Бренсон и тут же его осенило. – Его убили? – сражено устремился он на юриста.

– Боюсь, что это не известно, но предположительно нет…

– Да что вы несете?

Потрясение Бренсона было понятно юристу.

– Была замешана женщина…

– Какая именно женщина? – пытаясь собрать куски этой головоломки, допытывался Бренсон, боясь, однако, что ответ ему известен.

– Мы точно не знаем, но по слухам, падшая, сэр, – кашлянув, ответил тот, словно само это слово оскверняло его. – Так говорят очевидцы.

– Где это произошло.

– На территории Китая, сэр. Было проведено служебное расследование, дело закрыли.

Как закрыли? Но какова причина смерти?

– А разве я не сказал? Это случилось в следствии пожара. Он был посетителем публичного дома и там случился пожар. Все погибли – включая его. Это был несчастный случай.

Несколько долгих минут Бренсон, молча, смотрел невидящим взглядом перед собой прокручивая в голове все что только что услышал. Он не мог поверить, что его брат мог пользоваться услугами проститутки.

«Кто угодно – но только не Ричард».

– Что он там делал? – голос так долго молчавшего Бренсона немного напугал юриста и тот не сразу нашелся с ответом.

– Где именно, сэр?

– В публичном доме? Что он там делал?

Глаза юриста округлились:

– Это же очевидно…, – замялся он в ответе.

– Вы знали Ричарда не хуже меня, вам не кажется странным, что такой порядочный человек, как мой брат мог находиться в столь неподходящем обществе и таком месте?

Юрист удивленно поднял бровь.

– Я даже не знаю, что сказать, конечно, это странно, но факты говорят сами за себя…

Бренсон тут же хотел броситься в спор, но неожиданно для себя понял, что пока не в силах ясно мыслить, чувствуя странную тяжесть в душе. Как только он окажется в Лондоне, все разузнает. Не успокоиться, пока сам не убедиться… Вот только непонятно в чем, он хотел убедиться: что его брат не умер бесчестной наглой смертью, когда все говорит об обратном?

– А что с отцом я не до конца разобрал, как он умер, – перевел он тему, прячась от большего горя за меньшим.

– Ваш отец умер от сердечного приступа чуть больше двух недель назад. Как только это произошло, я почти сразу же хотел написать вам. Но ваша тетя приехала в Адриан-Менор Лейк организовать похороны, и решила меня отправить сюда лично. Она передавала вам свои соболезнования и просила навестить ее в Лондоне, как только вы вернетесь в Англию.

Вот уж должно быть отец в гробу переворачивается. Свояченица, которую тот жаловал еще меньше, чем младшего сына, вынуждена была быть распорядительницей его похорон. Хорошо она не таила на него зла. Повидать ее будет приятно, она единственная, после смерти матери, относилась к Бренсону с любовью, а если и порицала, то самую малость.

– Но если отец умер две недели назад, когда это случилось с Ричардом?

– Три месяца назад.

– Три? Уже три месяца прошло?! – вновь взорвался криком Бренсон. – Но почему мне ничего не сообщили? Святые небеса! Что за чертовщина, как это все могло произойти?!

– Сэр, – заикаясь и вытирая пот со лба, попытался объяснить юрист, – понимаете, дело вашего брата наделало много шума, предалось большой огласке и в Лондоне, и в графстве. Поэтому лорд Редингтон не хотел вам сообщать, он боялся, что ваше появление только усугубит ситуацию. Он сильно переживал из–за смерти вашего брата, а когда пошли толки, про обстоятельства его смерти…