Семейство Честер прибыло в Адриан-Менор незадолго до предстоящего бала. Обед был очень изысканным, Редингтон крайне любезен и даже постоянная неуместная болтовня Аббигейл не могла испортить ему настроения. Он постоянно оказывал невесте знаки внимания, так как прятаться в собственном доме не было причин. Естественно состоялось знакомство с тетушкой Бет, о которой так много говорил ее племянник. Судя, по его словам, она была милой и доброй старой леди. Так оно и было. По крайней мере, поначалу Джулии так показалось. За столом царила непринужденная обстановка, Редингтон очевидно подготовил родственницу, ибо она совсем не удивилась появлению невесты. Все это было весьма обнадеживающе, однако вскоре он попросил Джулию обсудить кое-какие детали относительно брачного контракта. Тетушка Бет осталась развлекать Абби, а они с матерью прошли в просторный кабинет, уставленный книгами и прочими вещами так часто встречающихся в подобных местах. Джулия была немного сбита с толку, пребывая в розовых грезах она не думала о таких земных вещах, как какой–то там контракт.

Не стоит и говорить, что сумы, предложенные ей за наследников и наследниц очень ее, удивили. Она не знала, что среди знати принято платить за детей. Но это было так, хотя то как мало ценились девочки было просто оскорбительно. Но выказывать негодование она не посмела. Мать держалась очень сдержанно, и даже можно сказать холодно, а Редингтон комментировал слова юриста репликами вроде «простая формальность», «небольшая компенсация» и естественно «свадебный подарок». Последнее относилось к коттеджу, в котором они проживали. Что и говорить жалкая тысяча приданного Джулии на фоне всего этого выглядела просто смешно, и его юрист это несколько раз подметил. Он неустанно твердил, про щедрость своего господина.

Конечно, все это было Джулии очень неприятно, но понимая свое положение, она тихо поблагодарила и сказала, если лорд Редингтон так решил, менять ничего не стоит. Все было подписано без промедления.

Всех это устроило, и они уже собирались присоединиться к Абби и тете Бет в гостиной, когда последняя появилась и задержала Джулию прямо у порога. С разрешения племянника она попросила ее остаться на пару слов. Якобы для чуть более близкого знакомства.

Редингтон очевидно не только любил свою тетю, но и полностью ей доверял, так что ни секунды не раздумывая оставил их наедине.

– Присаживайтесь, дорогая, не стоит сегодня переутомляться, – добродушно начала старая леди, смотря на девушку, что неловко застыла возле софы.

– Благодарю, – покорно присев, ответила Джулия.

Интересно, о чем она хочет спросить, подумала девушка. С виду эта пышнотелая дама действительно выглядела весьма милой. Несколько секунд она смотрела на Джулию мягко улыбаясь, какой–то неестественной улыбкой, словно собираясь с мыслями. Джулии же ничего не оставалось, как смотреть в ответ и тоже неловко улыбаться. За это время она смогла хорошо рассмотреть особу напротив. Аккуратная, с искрящимися глазами и розовыми щеками в ее лице было что-то детское. Однако это, почему-то не смогло подкупить ее.

– Вы очень красивая молодая особа, – наконец начала дама, – этого конечно отрицать не стоит.

– Благодарю, – скромно ответила Джулия.

– Не стоит – это сущая правда. Однако я здесь все же не для того, чтоб похвалить вас, а, для того чтоб предостеречь.

Сердце в груди Джулии как-то непривычно напряглось.

– Предостеречь? – непонимающе спросила она.

– Да. И, пожалуйста, выслушайте меня не перебивая, прежде чем сделать столь важный шаг в своей жизни, как выйти замуж. Я естественно вас понимаю, мне тоже было восемнадцать и мне тоже не терпелось обрести статус замужней дамы. Что и сказать наш единственный козырь в этой сложной жизни молодость и красота, – это заявление было нелегко проглотить, но Джулия промолчала, поняв, что тетушка едва ли пришла с миром. Кажется, у этой особы был свой взгляд на решение племянника жениться. – Да и мой мальчик так хорош собой, что трудно устоять. И именно здесь я сделаю свое первое предостережение: помните, не вы одна это видите и видели до сих пор. Я растила этого мальчика с пеленок и едва ли что-то ускользнуло от моих глаз, если вы понимаете, о чем я… – наклонив голову не двузначно намекнула дама. – Знаю, вы думаете, он будет вам предан и мне бы хотелось в это верить, но боюсь этому не бывать.

– Зачем вы мне говорите это? – пораженно спросила Джулия, пытаясь понять зачем любимая тетя порочит имя племянника вскрывая факты его биографии, которые сама Джулия пыталась игнорировать. Она и так с трудом заставляла себя верить ему, убеждала, что те чувства, которые он воспламенил в сердце настоящие и будут оценены им по достоинству. Тем более, когда он сам уверяет ее в своей любви к ней.

– Чтоб уберечь вас! – спокойно ответила тетя Бет.

– Но как же его чувства?

– Какие чувства? – засмеялась тетя.

– Он сказал, что любит меня.

– Ох милая, об этом я и говорю. Вы знакомы месяц и ваша юность играет вам не на руку. Вы совсем не знаете мужчин. Мой милый мальчик с юных лет говорит об этом девушкам. И за это ребячество поплатился однажды весьма серьезно. В пятнадцать лет он признавался в любви под окнами юной мисс Нельсон, вызвав негодование ее отца, за что и был выслан в Париж. И поверьте, с тех пор ничего не изменилось. Увы, его сердечко весьма непостоянно.

Джулия почувствовала, как в груди сдавливает неприятное чувство обиды.

– Почему же вы так к нему немилосердны, может он изменился?

– О, я была бы этому рада. Полагаете, я не хочу видеть своего мальчика счастливым?

– Но в чем же тогда дело? Что вам до меня? Кого волнует, будет ли он верен мне или нет? Едва ли это повлияет на его счастье, пострадаю только я.

– Ну я бы не сказала, что при таком брачном контракте вы уж слишком пострадаете.

Тетушка Бет откровенно посмотрела на Джулию.

Невероятно! Эта дама подозревает ее в корыстолюбии.

– Вы полагаете я выхожу за него замуж только из-за корысти?

– Ну вы сами это озвучили. И не отрицайте. Не знаю, как вам удалось уговорить его на брак – это вообще на него не похоже. Но не станете, же вы отрицать, что вам нечего предложить взамен на столь выгодный союз? И выгодный он только для вас!

Джулия задохнулась от негодования и обиды. Так вот к чему вела эта дама. Она печется о семейной репутации.

– Поймите я хочу, чтоб мой дорогой мальчик был счастлив. Знаю, он взбалмошный и порой ведет себя эксцентрично. Его отец был очень суров к нему и, возможно, поэтому он решился на такой шаг. Ведь будь тот жив, подобная выходка вызвала бы в нем массу негодования. К несчастью, вызывать в отце негодование весьма присуще этому милому плутишке.

– Но что если я скажу, что люблю вашего племянника и верю в то, что он станет хорошим мужем и семьянином, – попыталась защитится Джулия. Слова тетушки больно ранили ее, она не хотела им верить. Не хотела признавать, что Бренсон жениться на ней, чтоб допечь мертвому отцу или просто из-за прихоти. Также как не хотела верить в то, что он говорит люблю всем подряд, и что все, что ее ожидает в будущем это участь жены, которой платят за детей, и которая закрывает глаза на измены мужа. Эта чудовищная правда не укладывалась в ее восемнадцатилетнем мозге.

– Возможно оно и так, в таком случае любовь к нему должна уберечь вас вступить в союз, который совершенно не подходит человеку его положения. В последнее время на нашу семью и так упало слишком много всего, удачный брак мог бы поправить положение. Но увы, этот брак этому не поспособствует. Невеста из семьи арендаторов никак не пара графу Редингтону.

– Значит вы хотите, чтоб я разорвала помолвку?

– О… это решать вам. Пусть наш разговор останется секретом. Ни к чему расстраивать моего милого мальчика. Я только предостерегла вас. Но если вы и вправду его любите…. К тому же, поверьте, это убережет и вас от разочарования, а оно непременно вас постигнет, уж я–то знаю.

С этими словами тетушка Бет неожиданно быстро поднялась и ушла, оставив Джулию в комнате одну, возможно, чтоб она могла лучше обдумать ее слова.

Жених застал Джулию в полном смятении и растерянности, но так как она пообещала сохранить разговор в тайне, пришлось сказать, что ей просто немного нездоровиться, переволновалась и прочее.

Он ее нежно поцеловал, даже не предполагая, что тетя Бет могла ее расстроить. Наблюдая за ними двумя позже, Джулия сделала вывод, что для этого он ее уж слишком уважал. Одним словом, искать в нем поддержки в этой ситуации не было смысла.

Джулия ушла домой с полным сердцем горечи, едва выдержав целый вечер фальшивой любезности тети Бет. Следующие два дня прошли под тревожной нотой. Жаль не было у кого спросить совета. Подруга была слишком счастлива, чтоб ее огорчать, а родственники вообще не проявляли к ней никакого интереса.

– Это было не просто, но я как истинный рыцарь сумел совершить этот подвиг, – весело раздался голос Редингтона. Он, наконец, предстал перед Джулией с пуншем и легким десертом в одной руке и бокалом шампанского в другой. Первое и второе он вручил Джулии, а шампанское с удовольствием пригубил, утоляя жажду, после проделанной работы. – А вы, чего не веселы? Бал вас совсем не радует или вас расстроило моё длительное отсутствие? Я бы пришел быстрее, но повстречал по дороге вашу сестру. Она поведала мне некоторые интересные вещи.

Сказав это, Бренсон не собирался, однако углубляться в детали того, о чем успела ему наплести эта злючка. Теперь он окончательно убедился, что колкости будущей свояченицы имеют злоумышленный характер.

– Вот как, – рассеяно переспросила Джулия, слова сестры уже давно перестали иметь для нее всякий смысл.

Глаза невесты странно потупились куда-то мимо Бренсона. Допив шампанское и отложив в сторону бокал, он тут же поинтересовался, что с ней не так. Весь вечер она была молчалива, хотя он то и дело пытался ее развлечь и прямо-таки с ног сбился, пытаясь быть и милым, и галантный, и веселым в одно и то же время. Он даже не заметил, что за последние два часа не обратил внимания ни на одну другую женщину на этом балу. Словно желторотый подросток увивается за своей невестой, с нетерпением ожидая времени, когда наконец сможет огласить о помолвке. Хотя конечно не свадьбы он ждал, а повторение того, что между ними было. Время тянулось долго, и Бренсон очень боялся упустить еще один момент эйфории, вызываемой этой юной особой. Он боялся, что не успеет полностью, насладится столь редким явлением, как близость в момент зарождения в сердце пламенных чувств. Боялся, что вскоре все угаснет и интерес к ней пройдет, а ему вновь захочется чего-то нового. Но пока действия диктовались исключительно искренними побуждениями и жаром сердца.