Мэри Грин - Охота на лис

– Генри, что ты знаешь об этом Шэдуэлле, – продолжал лорд Левингтон, не обращая внимания на слова мисс Брайерли, – кроме того, что он когда-то служил в военном министерстве и является младшим сыном лорда Суини?

– Я знаю еще, что он член партии Тори и всем сердцем поддерживает реставрацию Бурбонов во Франции. Шэдуэлл – серьезный человек без дурных привычек и наклонностей. Наконец, я не сомневаюсь в его лояльности и преданности.

– Ты доверяешь ему всю переписку с Министерством внутренних дел?

– Да, – утвердительно кивнул Генри. – Конечно, я не показываю ему абсолютно все, но те бумаги, которые требуют немедленного ответа, он, безусловно, видит.

– И даже те из них, в которых содержатся секретные сведения, связанные с деятельностью министерства и правительства? – голос Дамиана прозвучал жестко.

Генри недовольно поморщился.

– Как я уже сказал, этот человек достоин доверия, и не нужно его ни в чем подозревать.

Дамиан кивнул:

– Ну, хорошо, я верю тебе… Но если Шэдуэлл вне игры, то кто остается? Ведь только вы имеете доступ к секретным правительственным документам…

– Ты забыл про самого себя, Дамиан, – тихо сказал Генри, приближаясь к лорду Левингтону. – Ты тоже имеешь доступ к секретной информации… Извини, конечно, что я позволил себе усомниться в твоей порядочности, но пойми, эта шифровка не могла не вызвать подозрений. Вот тебе моя рука в знак полного доверия.

Дамиан крепко пожал протянутую руку.

– Я уверен, сообща мы скоро докопаемся до истины, – продолжал Генри, расхаживая по комнате. – Итак, нам известно, что некто имеет доступ к секретным документам, направляемым нашим войскам во Францию.

– Послушай, Генри, если ты не возражаешь, я хотел бы поговорить с мисс Брайерли наедине.

Генри с улыбкой посмотрел на Жюстину:

– Вы хотите поговорить с ним без посторонних?

Жюстина молча кивнула и почувствовала, как ее вновь начинает бить дрожь.

– Тогда я подожду в коридоре, но имейте в виду – в вашем распоряжении не более пяти минут. – Генри вышел, плотно закрыв за собой дверь.

– Итак, Вы все время подозревали, что я – Лис? – жестко спросил Дамиан.

Жюстина откинулась на спинку кресла и спокойно посмотрела на лорда:

– А что мне оставалось делать? Странный саквояж, таинственный сверток, Ваше подозрительное поведение… Да еще обида за Ваш необъяснимый поступок в Лондоне… Я должна была сообщить о своей находке и своих подозрениях кому-либо, заслуживающему доверия. И я выбрала Генри. Благодаря ему все мои сомнения рассеялись.

– Но почему Вы так долго скрывали свою тайну? Почему сразу не обратились к кому-либо за помощью и советом?

– Я долго колебалась, потому что боялась причинить Вам вред. Я не хотела, чтобы саквояж попал в руки людей, которым безразлична Ваша судьба, поэтому попыталась сама все разузнать. Однако скоро поняла, что одной мне это не под силу…

– Но, Жюстина, почему Вы не решались довериться мне? Почему обратились к другому человеку, пусть даже к такому, как Генри? – Дамиан печально вздохнул и опустил голову. Он выглядел очень расстроенным и усталым.

Жюстина понимала, что причинила лорду боль своим признанием, но лгать ему сейчас она не могла.

– После нашей размолвки в Лондоне я пыталась вычеркнуть Вас из своей памяти и делала все для того, чтобы избегать встреч с Вами. Когда я нашла саквояж и узнала, что он для Вас важен, во мне проснулось чувство мести, и я решила, что Вы заслужили наказание. Я давно раскаиваюсь в своем поступке.

– Что ж, я не вправе осуждать Вас. Мое поведение в Лондоне непростительно, но только расставшись с Вами, я понял, как Вы мне дороги, и что жить без Вас – невыносимая мука. Я готов снова и снова вымаливать у Вас прощение. Жюстина, я…

Стук в дверь прервал пылкую речь Дамиана. В библиотеку заглянул Генри:

– Ваши пять минут истекли. Надеюсь, вы все выяснили?

Жюстина с мольбой посмотрела на лорда Левингтона:

– Пожалуйста, простите меня за причиненные вам неприятности.

– Я больше не сержусь на Вас, – лицо Дамиана просветлело. – Думаю, скоро мы найдем настоящего преступника, и я сделаю для этого все возможное.

– Я чувствую, что мне пора вмешаться, иначе вы никогда не закончите разговор, – сказал Генри и, взяв Жюстину за руку, повел к выходу. – Не будем терять зря времени, Дамиан, нам надо поставить капкан на Лиса.

– Да, пока Лис на свободе, я не могу спать спокойно.

Жюстина оглянулась на своего возлюбленного. Рука Дамиана нервно теребила пачку банкнот, а на лице было написано уныние.

Незримой тенью Лис все еще стоял между ними.

– Что мы будем теперь делать, Генри? – озабоченно спросила Жюстина, когда они возвращались в Мильверли. – Мне невыносима мысль, что Дамиан может быть причастен к измене. Я не хочу, не могу поверить в его виновность!

– Я – тоже, – ответил Генри. Его плечи были тяжело опущены, как будто под тяжестью груза. – Теперь мы должны расставить ловушку для шпиона, кто бы это ни был! Жюстина, поскольку Вы посвящены в это дело, я очень рассчитываю на Вашу помощь.

– О! Я готова сделать все, лишь бы поскорее поймать предателя. Думаю, он, как только обнаружит, что шифровки нет в саквояже, попытается еще раз обыскать мою комнату.

– Это отличная идея!

– Но, Генри, если Дамиан и Шэдуэлл не замешаны в этом ужасном преступлении, то кто тогда может быть шпионом, по-вашему?

– Трудно сказать… В это тяжелое послевоенное время очень многие люди терпят нужду, остались совсем без средств, и от нищеты и отчаяния любой из них может ступить на путь предательства, лишь бы заработать на кусок хлеба. С войны вернулись солдаты, не имеющие никакого дохода, – они тоже не должны выпадать из нашего поля зрения.

– Но я не знаю ни солдат, ни фермеров, которые могли бы проникнуть в дом, не вызвав подозрения. А что ты думаешь насчет Моники де Вобан или Хоппи, друга Роджера? Они, я знаю, стеснены в средствах, особенно Моника, да и Роджер с его постоянными пьянками может влезть в любую авантюру.

– Для их семей – страшный удар узнать, что родственник – шпион, это покроет позором весь род…

– А Дамиан не переживет, если его брат окажется предателем.

– Для меня не было бы неожиданностью, если бы обнаружилось, что Роджер замешан в подобного рода делах. Молодые люди часто по неопытности попадают в сети зла. Вот только очень будет жаль друга… Но по собственному опыту я знаю, как велик соблазн легко заработать деньги, хотя я сам устоял перед ним…

– Не могу представить Вас в роли авантюриста, – улыбнулась Жюстина. – Вы всегда казались мне таким спокойным, уравновешенным.

– Эдакий тихоня, да?

– Не совсем. Но я уверена, что шалостями в молодости Вы во многом обязаны дружбе с Дамианом.

– Мы провели большую часть жизни вместе, начиная с детства. Да, он способен на всякого рода проделки, но не на предательство.

«Его уверенность в невиновности Дамиана действует на меня как бальзам», – подумала девушка.

Карета подъезжала к Мильверли, когда начался дождь. Слуга вынес из дома зонтики и подал их приехавшим.

– Я постараюсь навести справки о мадемуазель де Вобан, – сказала Жюстина, прощаясь с Генри, – надо же с чего-то начинать…

На следующее утро мисс Брайерли разыскала Чэрити в ее летнем домике.

– Ты выглядишь довольно мрачно, – сказала подруга, обнимая Жюстину. – Это из-за погоды? Или кто-то опять разбил твое сердце?

Жюстина нахмурилась:

– Разбитое сердце? Какая нелепость! Я приехала, чтобы поблагодарить тебя за чудесный вечер. Даже сюрприз – неожиданное появление лорда Левингтона – не испортил мне настроения.

– Я пригласила его тоже, но не сказала тебе, потому что он собирался в Лондон и не обещал быть к вечеру. Но он, должно быть, очень постарался уладить дела пораньше, и я подозреваю, что причина тому – ты! Не хмурься, дорогая, садись и рассказывай, что произошло. Ты исчезла вчера с лордом Алленсоном так стремительно, что я и не знала, что думать. А Дамиан и вовсе ушел по-английски. Так что же все это значит?

Мисс Брайерли не собиралась посвящать Чэрити во все подробности, связанные с событиями последних дней и часов, – чем меньше подруга знает, тем лучше, – и она уклонилась от прямого ответа.

– Мне хотелось бы побольше разузнать о Грэхэме Хоппере. Вчера мне показалось, что я небезразлична ему.

Чэрити всплеснула руками и засмеялась:

– И это все, из-за чего ты приехала ко мне? А я подумала, глядя на твой мрачный вид, что в Мильверли произошло нечто ужасное!

Жюстина отрицательно покачала головой:

– Нет, нет! Там все прекрасно! Так расскажи мне, что ты все-таки знаешь о Хоппи? Я слышала от слуг, что он якобы встречается с какой-то дамой в Брайтоне. Это случайно не мисс Пул? Она вчера была у тебя, и я видела, что Хоппи был с ней очень любезен.

– К сожалению, я немного знаю о мистере Хоппере. С первого взгляда он производит хорошее впечатление. Но если присмотреться повнимательнее, то в нем есть что-то неприятное. Его трудно вызвать на откровенность, он, как уж, ускользает от прямых ответов. Я не люблю таких людей. Роджер, несмотря на свои дурные наклонности, намного добрее и приятнее. Хоппи уже несколько месяцев проводит время в нашем обществе, но практически никто не знает о его занятиях, о семье… Кстати, – Чэрити замолчала и пристально посмотрела на подругу, – знаешь, кого я встретила вчера в Брайтоне?.. Мадемуазель де Вобан! Она сидела за чашкой чая в местной гостинице и мило беседовала с каким-то приезжим джентльменом.

Мисс Брайерли округлила глаза:

– Но она же сказала, что никогда не была в Брайтоне и не хочет туда ехать даже с нами! Ты уверена, что человек, с которым она разговаривала, не из наших мест?

– Я не могу в этом поклясться, потому что недостаточно хорошо его видела – он сидел спиной. Но совершенно точно знаю, что никогда не встречала его раньше. Незнакомец не похож на англичанина: черные волосы, золотисто-бронзовый загар. Может, это какой-нибудь старый приятель Моники из Франции? Или ее таинственный брат?