…Дамиан одиноко стоял у окна, наблюдая за приближающейся грозой. Он грустно подумал, что ненастье в природе вполне соответствует и его настроению. И там, в Эндбери, и по пути в Мильверли все его попытки пробить брешь в неприступности Жюстины оказались тщетными, она еще больше замыкалась в себе, не оставляя ему надежды на будущее. Семейная идиллия Алленсонов, этот новый маленький человечек вызывали у него зависть и страстное желание иметь свою семью и детей. Он давно уже в мыслях не отделял себя от Жюстины, но прошлые грешки гирей висели на его репутации, и очень трудно было доказать свету, что лорд Левингтон – уже не тот, не прежний повеса и соблазнитель. И труднее всего было для него убедить в этом милую его сердцу Жюстину.

Он оглянулся и поймал на себе ее взгляд, вопрошающий и испуганный одновременно. Этот взгляд болью отозвался в сердце Дамиана, он почувствовал желание поскорее уйти, лишь бы снова не видеть этого недоверия и осуждения. Конечно, знай он тогда, в Лондоне, как изменится его отношение к ней, он порвал бы навсегда все свои сомнительные связи и уж ни за что не бросился бы бежать, как трус, от своих и ее чувств. Но время упущено, Жюстина потеряна для него, и нет ни малейшего шанса вернуть ее расположение – так прочно закрепилось за ним мнение света, как о человеке легкомысленного и непристойного поведения.

Лорд Левингтон повернулся и быстро пересек комнату. Он поклонился дамам и обратился к лорду Алленсону:

– Дорогой друг, прости, что вынужден покинуть вас, не отпраздновав такое событие. Но я еще вернусь сюда, когда мы – да поможет мне Бог! – станем родственниками, – последнюю фразу он шепнул Генри на ухо.

– Не понимаю! Дамиан вскочил, как ошпаренный, – развел руками Генри в недоумении, когда за лордом Левингтоном захлопнулась дверь. – Может быть, Вы, Жюстина, объясните, что происходит?

Мисс Брайерли не поняла, чем лорд Левингтон так смутил Генри, что сказал ему на прощание, не предназначавшееся для ушей остальной компании.

– Нет, я понятия не имею о причинах его исчезновения. Но это так на него похоже… – с грустью отметила девушка.

* * *

Неделю спустя до мисс Брайерли дошли слухи, что последняя пассия Дамиана покинула Суссекс. Новость принес слуга Норы, который, в свою очередь, прослышал об этом от родственников и друзей, живущих в Олдхэвене. Жюстина часто, думая о Дамиане, вспоминала ту любовную сцену около «Счастья рыбака», и, хотя Нора не находила в поведении лорда ничего предосудительного и пыталась убедить в этом сестру, девушка каждый раз при этом ощущала боль… Молва гласила тоже, что лорд Левингтон не намерен больше иметь дело с женщинами, которые своим поведением и манерами шокируют богобоязненных прихожанок. Все это немало удивило и обрадовало мисс Брайерли. У нее улучшилось настроение и самочувствие, она снова заражала всех своей веселостью и добротой. «Уж если люди говорят, что лорд намерен изменить свою жизнь, то есть надежда и у меня когда-нибудь встретиться с ним как с человеком благопристойным и порядочным, а не тем неисправимым гулякой и повесой, какого знаю я!»

…А между тем жизнь в Мильверли вертелась исключительно вокруг маленькой Дианы. Уже никто не сомневался в том, что ребенок унаследовал от бабушки не только имя, но и сильный, требовательный голос, не дававший обитателям дома покоя ни днем, ни ночью. Дошло до того, что лопнуло терпение даже у главного крикуна, Эдди, который предложил заткнуть ротик девочки тряпкой, за что был удостоен сильной взбучки от родителей. Чтобы как-то утешить обидевшегося мальчика, Жюстина предложила ему показать ей лягушатник. Однако любование этими скользкими зелеными противными существами, к счастью девушки, длилось недолго – дворецкий принес и вручил ей письмо от Чэрити, что и послужило благовидным предлогом оставить племянника с предметом его обожания наедине.

«Дорогая подруга! – читала мисс Брайерли. – Мне сообщили приятную новость о рождении девочки. Искренне поздравляю всю вашу семью! Я уже отправила Норе восторженное послание. Надеюсь, теперь ты свободна и можешь посетить меня. Я собираюсь устроить небольшой прием, и уговорила папу разрешить нам провести вечер в летнем домике в пятницу. Хотя там не много места для танцев, но надеюсь, что это не помешает нам хорошо повеселиться. Я пригласила только самых близких друзей. Сообщи мне о своем согласии, пожалуйста, не огорчай меня отказом. Если ты не придешь, я буду грустить, а мне очень хочется, чтобы вечер прошел на славу!

Любящая тебя Чэрити».

Прочитав письмо, мисс Брайерли задумалась. Что, если лорд Левингтон тоже приглашен и они снова встретятся там? В таком случае она просто откажет Чэрити. Правда, на днях Генри упомянул, что Дамиан собирается уехать в Лондон по каким-то делам. «Вероятно, связанным с его тайной деятельностью», – подумала девушка с издевкой. «Если его не будет в Олдхэвене, то можно посетить Чэрити», – решила она.

Эдди старательно запихивал в карман дергающуюся лягушку, когда мисс Брайерли снова повернулась к племяннику.

– Что ты делаешь? Зачем она тебе? – брезгливо морщась, спросила Жюстина.

– Я хочу показать ее маленькой Диане, может, она ей понравится? – ответил мальчик.

– Разве можно пугать маленькую девочку? Она подумает, что весь мир наполнен этими мерзкими существами, если начнет знакомство с окружающим с твоих «красавиц»?!

Эдди насупился. Он никак не мог взять в толк, что его любимицы могут кого-то напугать, и не понимал, почему взрослые не любят его безобидных и таких дорогих ему лягушек…

– Ну, хорошо, – сказала Жюстина примирительно, увидав, как расстроился племянник, – пойдем к Диане, и ты увидишь, что ей куда приятнее смотреть на твое личико, чем на лягушек!

– Ты серьезно так думаешь, тетушка? – лицо мальчика просияло.

– Я в этом абсолютно уверена, дорогой! – Жюстина взяла ребенка за руку. – Пойдем, и ты сам убедишься в этом!

ГЛАВА 12

– Ты стала лучше выглядеть, – заметила Нора сестре, примерявшей перед зеркалом бежевое шелковое вечернее платье, – и румянец снова появился на щеках! Посмотрев на свое отражение, Жюстина удовлетворенно отметила, что Нора права – нет уже той бледности, которая бросалась в глаза окружающим еще совсем недавно, в глазах нет выражения постоянной грусти и растерянности. С тех пор, как лорд Левингтон прекратил наносить в Мильверли визиты, девушка почувствовала облегчение и уверенность в себе, нервозность уступила место спокойствию. Последние дни недели прошли в ожидании приятной встречи с подругой в ее летнем домике, где должна была состояться веселая вечеринка среди приятных людей и где не будет Дамиана, как надеялась Жюстина. Правда, она не раз ловила себя на том, что ей не хватает этого человека, но мисс Брайерли уговаривала себя, что его отсутствие идет ей только на пользу. Вспоминая о лорде Левингтоне, она больше всего волновалась теперь о судьбе лежащего в ее комоде саквояжа. Как быть с этой навязавшейся на ее голову находкой, Жюстина не знала и не могла решить, что делать с ней, чтобы ненароком не причинить вреда Дамиану, если он действительно невиновен. «Его судьба, – рассуждала девушка, – связана с судьбами многих окружающих его людей, и если помочь ему выпутаться из сомнительных делишек, то, возможно, он станет еще на праведный путь. А если что-нибудь случится с ним, то и его поместье и его люди будут обречены…»

Появление дворецкого прервало мысли мисс Брайерли.

– Карета подана, – возвестил он.

* * *

…Гостиная в летнем домике Чэрити была украшена гирляндами из живых роз, множество свечей в серебряных канделябрах заливали ее мягким уютным светом. Группа музыкантов настраивала в углу свои инструменты. Лакеи в праздничных ливреях бесшумно скользили среди гостей с подносами, уставленными бокалами с напитками…

Элегантно разодетый в темно-синий бархатный камзол и бежевые панталоны, с безупречно белым накрахмаленным платком на шее, Хоппи выглядел, как всегда, безукоризненно.

С бокалом вина он подошел к мисс Брайерли и, рассыпаясь в комплиментах, предложил ей выпить по поводу приятной встречи. Жюстина приняла из его рук бокал, пригубила с удовольствием прекрасное вино.

От внимания мисс Брайерли не ускользнуло, что Хоппи время от времени посматривал в сторону входной двери.

– Вы определенно кого-то ждете, – сказала ему Жюстина.

– Простите, мисс Брайерли, если это показалось Вам невежливым, – извинился Хоппи, – но я действительно жду одну женщину – Синти Пул. Они с матушкой должны приехать из Брайтона с минуты на минуту.

Гости все еще прибывали: вошла леди Данмор со своей постоянной спутницей – мадемуазель де Вобан.

– Моника сегодня выглядит особенно болезненно, – сказала Жюстина Хоппи. – Морской воздух, должно быть, не идет ей на пользу.

– Да, Вы правы, – молодой человек посмотрел на француженку и поморщился. – Она похожа на серую мышку… – Неожиданно лицо его просияло, и Жюстина невольно проследила за его взглядом – на пороге появились новые гости.

– Наконец-то. Извините, мисс Брайерли, я должен встретить мисс Пул, – с этими словами Хоппи ринулся навстречу вновь прибывшим.

Мисс Пул была хорошенькой девушкой с золотистыми локонами и застенчивой улыбкой. Рядом с ней стояла полная дама средних лет, видимо, ее матушка. Хоппи был уже рядом с женщинами и что-то безостановочно говорил им. Дамы жеманно улыбались, и по их лицам было видно, что слова молодого человека доставляют им удовольствие. «Да, еще один мастер рассыпать комплименты», – беззлобно подумала Жюстина, выпивая еще глоток вина. Она стала рассматривать гостей, придумывая, как бы занять себя, но в этот момент к ней подошла Чэрити. Хозяйка дома сама была похожа на розу – светло-розовое шелковое платье, жемчужное ожерелье на шее, пылающие щеки и яркие губы – просто очаровательна!

– Все приглашенные уже съехались, пора начинать вечер, – произнесла она возбужденно.