Тем временем доктор Дэниэлс разговаривал с ее братом.

— Джои, давай с тобой договоримся. Сейчас мы начнем лечение и тебе сразу станет легче. Мы тебе наложим гипс, и ты не успеешь опомниться, как окажешься дома. Правда, заманчиво?

В эту минуту дверь открылась и на пороге появилась медсестра с подносом в руках. Но Джои не так легко было обмануть.

— Это укол, да? — голос его задрожал, и мальчик готов был впасть в истерику.

Лени почувствовала знакомую беспомощность. Каждый раз на приеме у врача она и Джои проходили через, раз и навсегда, соблюдаемый порядок: он — на грани истерического приступа, при малейшем упоминании об иголке, она — в попытке изо всех сил успокоить его. И даже понимание того, что укол в данной ситуации — единственный способ успокоить его и сиять боль, являлось для нее слабым утешением.

Рэнд, подталкивая Лени, отвел ее подальше от кровати и предложил медсестре приступать к процедуре; сам же подсел к Джои и взял его за руку.

— Привет! Меня зовут Рэнд, я — доктор и работаю в этой клинике. Мне бы очень хотелось с тобой подружиться. Ты согласен?

— Сейчас вы мне сделаете укол, да? — мальчика нельзя было заставить думать о другом.

— Да, Джои, — ответил Рэнд без колебания. Он давно взял за правило никогда не лгать, особенно детям. — Но тебе не стоит бояться, ты почувствуешь легкий укол, не более. А я буду рядом с тобой.

Из глаз Джои, словно из рога изобилия, хлынули горькие слезы. Медсестра тем временем протирала ему бедро ватным тампоном, смоченным спиртом.

— Держи мою руку и считай за мной, о'кей? Десять, Джои, пожалуйста, повтори: десять.

Мальчик, плача выдохнул:

— Десять.

— Хорошо! Теперь: девять.

Джои повторил.

— Восемь, — сказал Рэнд и крепко стиснул руку мальчика в тот миг, когда медсестра ввела иглу. Джои не успел даже вскрикнуть.

— Эй, все позади! Как мы чувствуем себя? Теперь тебе будет намного легче.

Его голос был нежным, усыпляющим, и Лени подумала, что ему, вероятно, не составляет труда захватить человека врасплох при помощи голоса, как он проделал это сейчас с Джои. Она была благодарна ему за это, хотя не могла удержаться от возмущения, ведь он занял ее место рядом с братом.

Удивленный Джои перестал плакать и с нескрываемым интересом рассматривал человека, который играл с ним в цифры во время этого страшного укола.

— Значит ты — доктор? — спросил Джои.

Рэнд утвердительно кивнул.

— Доктора всегда заботятся о людях, не так ли?

— Конечно так, Джои, — согласился Рэнд, смеясь.

— Где Лени? — заволновался мальчик. Она тут же подошла к нему. А когда Рэнд собирался уже отойти от кровати, Джои попросил: — Не уходи!

— Я не уйду! — успокоил его Рэнд и, легонько прикоснувшись к плечу Лени, подтолкнул ее к кровати мальчика. — Я буду здесь, с твоей сестрой.

Джои сначала посмотрел на сестру, потом на человека, благодаря которому не почувствовал боли во время укола. Они стояли бок о бок, как давние друзья, и Джои, засыпая, решил, что они очень хорошо смотрятся вот так — рядышком.

— Хорошо! — проговорил он, засыпая. — Оставайтесь оба и не уходите.

Лекарство начало действовать.

Глава 2

Когда доктор Дэниэлс и ортопед закончили работу, Лени выглядела такой же уставшей и побитой, как Джои. Хотя мальчику было даже легче: укол снял боль и расслабил его.

Перед уходом медсестра протянула девушке листок с письменными рекомендациями по уходу за больным.

— Вы можете отправляться за машиной, а мы тем временем привезем Джои на коляске, — сказала она.

— О! — воскликнула Лени в замешательстве, хлопнув себя по лбу.

Она совсем забыла, что перед ней стоит проблема, как доставить брата домой. У Розы и Ифрейна была машина, и сегодня, к счастью, Роза оставила ее себе, это в конце концов оказалось большой удачей, так как на ней сюда доставили Джои.

— Может быть, мне заказать для вас такси? — заботливо спросила медсестра.

— Хм… — Лени была в растерянности. Она истратила всю свою наличность на непредвиденную поездку на такси в больницу, теперь ей оставалось позвонить Розе и попросить ее вернуться за ними в клинику.

— Я не думаю, что надо вызывать такси, — осторожно вмешался Рэнд. — Я сам вас отвезу домой, — и повернувшись к медсестре сказал: — Будьте добры, свяжитесь с моим ассистентом и передайте ей, чтобы отменила все встречи, назначенные мною на сегодняшний вечер.

Медсестра отправилась выполнять приказ, а Рэнд обратился к помощнику доктора Дэниэлса:

— Я буду ждать в машине у входа через две минуты.

— Простите, — возразила Лени вежливо. — Не стоит вам беспокоиться. Я вызову…

— Нет проблем! — улыбнулся он.

— Нет, правда…

— Итак, у вас две минуты — повторил он помощнику и удалился.

Лени смотрела ему вслед, пораженная его способностью — подчинять окружающих своей воле.

— Что, доктор Бэннет всегда такой властный? — удивилась она.

— Почти всегда и почти со всеми, — ответил доктор Дэниэлс, — за исключением своих пациентов. Но я думаю, он имеет право быть таким, ведь он творит чудеса с больными.

«Но на меня его права не распространяются!» — раздраженно подумала Лени. А еще через минуту, пожав плечами, девушка перестала думать об этом. Она выработала в себе привычку: никогда не переживать о том, что не касается ее или Джои. Подумав немного, она решила, что приняв эту услугу от доктора Брюнета, не сделает ничего предосудительного. Ведь он, в конце концов, сможет доставить Джои домой за какие-то пятнадцать-двадцать минут, а это гораздо быстрее, чем ждать Розу. Приняв такое решение, Лени успокоилась и сосредоточила все внимание на Джои.

К тому времени, когда они подъехали к дому, Джои уже заснул на руках у сестры. Привыкшая заботиться о себе сама, Лени потянулась к ручке, чтобы открыть дверцу.

— Не спешите, оставайтесь на месте! — сказал Рэнд. — Я сейчас обойду машину и возьму у вас мальчика.

Она не возражала, но ее настораживала самонадеянность доктора Брюнета. Она была ему признательна за вмешательство, благодаря которому смогла остаться с Джои на все это время. Но всему есть предел, и ей очень не нравились его командирские замашки в отношении к ней. Хотя, если вдуматься, какое это имеет значение? Она решила, что сейчас он ей поможет, а через несколько минут уйдет из ее жизни навсегда.

Тем временем Рэнд внес мальчика в комнату на руках и, раз уж он здесь, Лени решила воспользоваться этим.

— Если вы не против, занесите его в эту комнату, — сказала она, открывая дверь в спальню.

— Я так и собирался сделать, — заявил он с уверенностью, все более и более пугающей ее. Но она подавила возникший вдруг страх, напоминая себе, что сейчас самое главное — удобно устроить брата. Лени обнаружила, что Роза выполнила свое обещание и все подготовила к их возвращению. Постель была расстелена, и Рэнд без труда аккуратно уложил мальчика в кровать.

— У вас есть лишние подушки? — спросил он шепотом. — Мы должны приподнять и удобно устроить его руку.

Лени кивнула. Она открыла шкаф, вытащила оттуда две подушки, на которых спала на диване в зале и протянула их Рэнду. Сегодня она решила обойтись без них.

Рэнд же, стараясь не разбудить мальчика, тихо обошел вокруг кровати и аккуратно положил подушки под его руку, найдя для нее удобное положение. Лени наблюдала за его действиями со смешанным чувством: с одной стороны, его присутствие в спальне в качестве доктора, придавало ей уверенность в том, что с Джои все будет в порядке; а с другой — мысль о том, что здесь находится мужчина, особенно этот мужчина, смущала ее. Их маленькая квартира была рассчитана только на нее и Джои. Мужчине здесь не было места. Но, как ни странно, Рэнд вписывался в эту обстановку, и Лени не могла понять, почему. Скорее всего, подумала она, этот человек, относится к тому типу мужчин, которые чувствуют себя в своей тарелке в любой ситуации.

Возвращаясь из госпиталя, в машине, Лени старалась вспомнить все, что слышала о нем, и на ум приходили обрывки сообщений, передаваемых в разное время. Она вспомнила, что его имя связывали с созданием клиники для непривилегированных слоев в Хьюстоне, затем что-то писали о его медицинской практике в джунглях Центральной Америки, а так же о фамильном имении в Филадельфии. Без сомнения, он был интересный человек, более того — привлекательный, и Лени не могла этого отрицать. Но, несмотря ни на что, одно она точно знала: его нельзя впускать в свою жизнь.

Тем временем, Рэнд выпрямился и вдруг заметил у ножки кровати плюшевого зверька. Это был старенький одноглазый мишка, много раз зашитый нитками разного цвета и представляющий собой очень жалкое зрелище. Но было в нем что-то щемяще трогательное и милое.

Рэнд поднял его, вопросительно взглянув на Лени.

— О, это любимец Джои, — сказала она мягко. — Когда брату было полтора года, я решила сделать ему подарок к пасхе, и мы с ним отправились в магазин игрушек. Я показывала ему множество игрушек, но он не отреагировал ни на одну. А потом он сам увидел этого медвежонка и чуть не выпрыгнул из моих рук. Он тянулся к нему всем тельцем. С тех пор они неразлучны.

Она взяла медвежонка у Рэнда и подложила его к здоровой руке брата. Мальчик, не просыпаясь, тут же повернулся и сонно прижался щекой к пушистой голове своего любимца. Лени, наблюдая за ним, смахнула непрошеную слезу. Теперь, когда все волнения, связанные с несчастным случаем, остались позади, ее страх потерять Джои сменился огромным чувством благодарности за то, что мальчик снова здесь, спокойно спит в своей кроватке. Сердце ее щемило от жалости и любви к этому родному маленькому существу. Она наклонилась и нежно поцеловала его в щечку.