Барбара Картленд - Огонь на снегу

— На моем балу вам понравится еще больше! Вам, конечно, известно, завтра я даю бал в моем дворце.

— Да, я слышала. Благодарю за приглашение.

— Вы будете очень довольны!

К ее облегчению, танец закончился.

И только когда бал подошел к концу, она поняла, почему у нее тоскливо на сердце: за весь вечер князь ни разу не пригласил ее! Она даже подумала, что он не хочет компрометировать ее, как граф Иван компрометировал Мэри. Проходили часы, один партнер сменялся другим, и Алида решила, что он просто не хочет танцевать с ней.

А она почему-то считала, что после их вчерашнего разговора он поймет, каким удовольствием для нее было бы танцевать с ним.

Алида исподволь наблюдала за князем. Он был необыкновенно грациозен. Высокие люди часто бывают неуклюжими. Но князь обладал врожденной ритмичностью и элегантностью. Несмотря на необыкновенную красоту, над которой частенько подтрунивали его друзья, никто не мог отказать ему в истинной мужественности. Ему необычайно шла военная форма. Длинный белый мундир был расшит золотом, а на груди сверкали многочисленные ордена. Алида видела, как он танцевал с великой княгиней, с Мэри и многими другими дамами, к ней же он не подошел ни разу.

«Почему? Почему он не приглашает меня?» — недоумевала девушка.

Весь вечер был испорчен, пусть это был и самый чудесный бал, который она могла себе представить.

Около трех часов утра последние гости распрощались с хозяйкой и от двора отъехали последние сани.

Великая княгиня утомленно вздохнула:

— Вы, девушки, наверное, совсем выбились из сил! По-моему, вы не пропустили ни одного танца!

Алиде показалось, что великая княгиня с чуть заметным упреком посмотрела на Мэри, коря ее за увлечение графом Иваном. Это не ускользнуло и от других гостей: Алида случайно услышала несколько язвительных замечаний в адрес Мэри и графа Ивана.

Из бального зала, расположенного на первом этаже, великая княгиня поднялась по мраморной лестнице, направляясь в свои покои.

— Не провожайте меня, я найду дорогу, — улыбнулась она, — а вы идите к себе, скорее раздевайтесь и ложитесь спать. Я не хочу, чтобы завтра да и во все остальные вечера вы ходили сонными. В это время годы балы даются поочередно в каждом дворце!

— Так это же просто замечательно, сударыня! — воскликнула Мэри.

— Вами все восхищались, моя дорогая! — сделала ей комплимент великая княгиня.

Мэри присела в реверансе и удалилась, даже не взглянув на Алиду.

— А вы, Алида, — тихо произнесла великая княгиня, — были похожи на какое-то неземное создание из другого мира! Во всем зале не нашлось женщины, достойной держать вам свечку!

У Алиды расширились глаза.

— Вы… действительно так думаете, ваше высочество?

— Конечно! — заверила ее великая княгиня. — Догадываюсь, вы неплохо развлеклись сегодня?

— Не знаю, как благодарить вас за это замечательное платье!

— Благодарите не меня, — многозначительно ответила великая княгиня. — Спокойной ночи, дитя мое, спите спокойно!

Она было уже собралась уходить, но вдруг с уст ее сорвался возглас.

— Что случилось, сударыня? — забеспокоилась Алида.

— Я забыла внизу свою атласную сумочку. Она не в бальном зале. Помню, она была при мне, когда я сидела в оружейной на диване у окна. Должно быть, я оставила ее там. В сумочке письмо, и мне не хотелось бы, чтобы оно попало в чужие руки.

— Я сейчас принесу вашу сумочку! — тотчас же вызвалась Алида. Она прекрасно поняла намек: если кто-то из слуг найдет сумочку и письмо, оно, конечно, окажется в руках Третьего отделения.

— Да, окажите мне эту услугу, — тихо попросила великая княгиня. — Но если вы принесете ее ко мне в комнату сегодня, пойдут ненужные слухи. Сохраните ее у себя до завтра.

— Хорошо, сударыня, — ответила Алида, присев в реверансе.

Поняв, что великая княгиня устала, Алида со всех ног бросилась в бальный зал по лестнице и длинным коридорам.

Слуги уже потушили свечи, которыми освещался бальный зал, как и большинство других комнат; великая княгиня считала, что свет свечей лучше всего оттеняет красоту женщин.

В оружейной было темно, но, к счастью, шторы оставались незадернутыми.

Пока длился бал, на небе взошла полная луна, и в ее свете покрытые снегом деревья в саду казались непостижимо красивыми, воздушными, кружевными. Лунный свет падал в комнату через двойные окна, сверкая на гербах, резьбе мебели и рисуя причудливые узоры на гладком паркетном полу.

Алида уверенно прошла по огромной комнате, стены которой были увешаны старинным оружием — мечами, кинжалами, кривыми восточными саблями, усыпанными драгоценными камнями.

Сумочка, как и предполагала княгиня, лежала на диване у окна. Алида взяла ее и направилась к выходу. В комнате благоухали лилии, стоявшие в огромных фарфоровых вазах вдоль стен.

Дойдя до двери, Алида услышала звуки рояля и чьи-то голоса. Она догадалась, что в зале или в одной из ближних комнат кто-то есть. Музыка остановила ее. Это был очаровательный вальс, исполняемый чьей-то мастерской рукой. Каждая нота завораживала, пьянила и брала в плен. Алида бессознательно закружилась по сверкающему в лунном свете паркету.

При звуках музыки ей всегда хотелось танцевать, вот и теперь она плавно скользила по комнате, широко раскинув руки, и кружилась, кружилась, кружилась в своем заколдованном мире — мире, где нет мрака, жестокости, страха. Она едва касалась ногами пола, полузакрыв в экстазе глаза.

И вдруг ощутила, что танцует не одна.

Ее сердце учащенно забилось, и девушка поняла: именно об этом она мечтала весь вечер!

Она была в его объятиях. И хотя бы на мгновение они стали частью друг друга. Князь кружил Алиду по комнате, пока не смолкла музыка.

Они остановились. Лицо князя оставалось в тени, лунный свет освещал только Алиду. Ее глаза, поднятые на него, напоминали темные, таинственные, глубокие омуты, губы раскрылись, а мягкое кружево платья трепетало на ее груди не только из-за быстрого танца.

Сперва Алида не могла заговорить, но наконец, едва узнавая свой голос, произнесла:

— Благодарю вас!

Девушка полагала, он поймет: она благодарила его не только за танец, платье и орхидеи, но и за многое, чего слова не в силах выразить.

Князь молча, медленно крепче прижал ее к себе.

Когда она подняла на него глаза, он наклонил голову и их губы встретились.

Это движение было так же гармонично, как и музыка, под которую они танцевали. Оно было таким же чудесным, неземным и утонченным, как серебристый свет, падающий из окон. Алида чувствовала, как дрожат ее губы под губами князя.

Казалось, этот момент был неизбежен с самого начала: ее губы стали частью его существа, и вся ее душа раскрылась ему навстречу. Алиду никогда раньше не целовали, и все же ей казалось знакомым магическое чувство, когда в сердце расцветает весна и мир становится чудесным.

Князь обнимал ее так крепко, что она еле могла дышать. Его поцелуй сделал ее частью лунного света, лилий, музыки и его самого! Алида внезапно ощутила себя свободной!

Князь скрылся в тени так же внезапно, как и появился, и только тогда она осознала, что произошло.

Она старалась отогнать от себя то, что казалось ей сладким сном, но все ее тело трепетало при воспоминании об этом необыкновенном танце. Нет, это не сон, это реальность!

Алида без сна лежала в постели, с легким трепетом вспоминая танец с князем и неистовое чувство, которое вызвало в ней прикосновение его губ. Она не представляла, что поцелуй может быть чем-то живым и что каждый нерв ее тела будет отзываться на это блаженное ощущение. Когда он прикоснулся к ней, девушка поняла: она стала его частью. Теперь она думала, что ей следовало бы понять это, как только они встретились.

Это любовь! То, о чем она всегда мечтала, наконец свершилось. И вдруг ее словно молнией ударило: ведь князь — жених Мэри!

С высот неба она снова упала в темное царство ада, без всякой надежды на спасение.

— Я люблю его! Я люблю его! — шепотом повторяла она.

Девушка знала, что больше никогда никого не полюбит, потому что, подобно своей матери, может любить только раз в жизни.

— Мною восхищались многие мужчины, Алида, — сказала она однажды дочери. — Многие из них присылали мне цветы и ухаживали за мной, но я была воспитана в очень строгих правилах и никогда не оставалась ни с кем из них наедине. — Мать улыбнулась: — Люди подозревали, что я веду веселую жизнь, на самом же деле я жила очень скучно. После окончания спектакля я сразу же отправлялась домой.

— А потом встретила папу? — нетерпеливо спросила Алида.

— Я познакомилась с твоим отцом после спектакля, на котором присутствовал император Австрии. После его окончания он прошел за кулисы, и ему представили всех участников спектакля. Вместе с императором явилась его свита и многие дипломаты, среди которых был и твой отец.

— И вы влюбились с первого взгляда? — затаив дыхание, спросила Алида,

— Думаю, посмотрев в глаза друг другу, мы поняли, что составляем одно целое,

«То же самое чувствую и я по отношению к князю! — думала Алида. — Но папа не был женат… Он был свободен!» Мысль об этом связывала ее, как будто Мэри уже носила обручальное кольцо.

«Я должна забыть его», — уговаривала себя Алида, прекрасно сознавая, что это невозможно. Но если даже она никогда больше не увидит князя, она не устыдится своей любви к нему. Это не было наваждением или смятением чувств. Это была любовь, такая сильная и глубокая, что казалось, она существовала и будет существовать вечно.

Словно удар в сердце, у Алиды возник вопрос: испытывает ли князь то же самое по отношению к ней? Может быть, для него она не более чем очередная хорошенькая девушка, с которой, женившись по расчету, можно для забавы пофлиртовать?