— Нет. И, Эрика, я даже не знаю, почему ты, блядь, здесь. Ты ненавидишь меня, — сказал я.

— Я не ненавижу тебя, Логан, — она с трудом сглотнула. — Перестань, это жестоко.

— На самом деле, я чертовски хочу, чтобы вы, ребята, перестали говорить «перестань», как будто вы лучше меня. Вы не лучше меня, — я саркастически засмеялся, пытаясь сесть. Но это была защитная реакция, потому что глубоко внутри я знал, что они правы. — Ей-богу, это смешно. Потому что разговор обо мне и моей съехавшей крыше ведется в больничной палате, полной людей, которые тоже облажались, возможно, даже больше, чем я. Здесь Келлан, который не может ослушаться своего мудака-отца и сказать ему, что хочет быть музыкантом, а не адвокатом. Джейкоб зависим от непонятного жуткого порно с использованием вилок и разного дерьма. Эрика разбивает одну тарелку, а потом покупает взамен еще пятьдесят, просто на случай того, что новая тоже разобьется. Ее стиль жизни «разбей и купи» больше никому не кажется безумным?

— Я думаю, что мы все просто хотим, чтобы ты стал лучше, Логан. — сказал Келлан. Мне интересно, сердце Келлана бьется так же бешено, как у меня? — Я могу только представить, через что ты прошел, оставшись с мамой. Сомневаюсь, что в ее обществе легко оставаться чистым.

— Ты, должно быть, чувствуешь себя очень хорошо, — сказал я, прикасаясь пальцем к носу. — Потому что ты, Келлан — золотой ребенок. Единственный, у кого богатый отец. Единственный, у кого есть будущее. Единственный с оплаченной поездкой в лучший колледж, чтобы стать лучшим юристом. А я просто ебанутый брат с наркоманкой-матерью и отцом-наркодилером. Что ж, поздравляю, Келлан. Ты победитель. Ты лучший мамин сын, который чего-то добился, а я просто жалкий кусок дерьма, который, скорее всего, сдохнет к двадцати пяти годам.

Келлан сделал болезненный вдох.

— Что за чушь ты несешь? — его ноздри раздувались, он начал мерить шагами больничную палату. — Что с тобой не так, Логан? Проснись. Проснись. Мы все пытаемся помочь тебе, а ты кричишь на нас, будто мы твои враги, когда в реальности твой враг — это твой собственный разум. Ты убиваешь себя. Ты, блядь, убиваешь себя, и тебе все равно, — закричал он. Келлан никогда не повышал голос, никогда.

Я собрался что-то сказать, но взгляд Келлана остановил меня. Он прищурил глаза, и я поклялся бы, что на секунду увидел проблеск ненависти.

Он снова и снова тер руками лицо, пытаясь успокоиться. А заговорив, пытался сдерживать свои эмоции. Он бросил мне брошюру, и она приземлилась на моих коленях. Снова и снова я перечитывал слова на обложке.

Клиника здоровья и реабилитации святого Михаила.

Ватерлоо, Айова.

— Реабилитация? — сказал я. — Ты думаешь, что мне нужна реабилитация? Вы все думаете, что мне нужна реабилитация? Я в порядке.

— Ты направил машину в здание, — повторила Эрика в сотый раз.

— Это был несчастный случай, Эрика! Разве ты никогда не совершала ошибок?!

— Да, Логан. Но ни одной, которая бы почти убила моего парня и сестру. Ты абсолютный хаос, и если тебе не помочь, ты причинишь боль еще большему количеству людей, чем уже есть.

Где Хай?

— Слушай, мы ушли от темы. Логан. Мы хотим помочь. Мой отец оплатит твое пребывание в Айове. Это одно из лучших заведений в стране. Я думаю, что ты мог бы действительно получить помощь, которая тебе нужна, — объяснил Келлан.

Я открыл рот, чтобы сказать что-то снова, но Келлан прервал меня. Он прищурился, и я поклялся бы, что на секунду увидел проблеск любви.

Проблеск надежды.

Проблеск мольбы.

— Я могу поговорить с братом наедине? — прошептал я, закрыв глаза. Все вышли из комнаты, закрыв дверь. — Мне так жаль, Кел, — сказал я, нервно перебирая пальцами. — Я не хотел спровоцировать аварию. Не хотел. Но после того как Алиса сказала, что сделает аборт…

— Что? — перебил Келлан.

— Ты не знал? Алисса была беременна. Но она сделала аборт несколько недель назад. Ее мать отвела ее, и это свело меня с ума, Кел. Я знаю, что был в отключке последние несколько недель, но в голове была полная неразбериха.

— Логан… — Келлан подошел ближе, придвигая стул к моей кровати. — Она не делала аборт.

— Что? — мое сердце начало ускоряться, пальцы схватились за поручень кровати. — Но ее мать сказала…

— Мать выгнала ее, когда Алисса сказала, что собирается оставить ребенка. Она хотела сказать тебе, но ты, черт возьми, исчез.

Я сел, корчась от боли, но переполняемый надеждой.

— Она не сделала этого?

Его взгляд опустился на сплетенные пальцы рук.

— Нет.

— Так… — я захлебнулся нахлынувшими эмоциями. — Я собираюсь стать отцом?

— Логан, — сказал Келлан, качая головой. Он открыл рот, но не произнес ни слова. Кел прижал пальцы к вискам. — Во время аварии она не была пристегнута. Когда ты выхватил руль, она схватила тебя. В момент столкновения она вылетела из разбитого заднего стекла.

— Нет, — я замотал головой.

— Она в порядке, но…

— Не надо, Келлан.

— Логан, она потеряла ребенка.

Я прижал пальцы к глазам, чтобы сдержать слезы.

— Не говори этого, Кел. Не говори этого, — я толкнул его. — Не говори этого мне.

— Мне очень жаль, Логан.

Я зарыдал в ладони, истерически трясясь. Я сделал это. Я виноват в аварии, я сделал это. Это все моя вина. Келлан обнял меня, а я распадался на части, неспособный сказать ни слова, неспособный остановить боль, неспособный дышать. Каждый вдох давался с болью, каждый выдох — с мучением.

Глава 13

Алисса


— Привет, — прошептал Логан, входя в мою больничную палату. Он был в своей обычной одежде, и несколько синяков на его лице выглядели не так уж страшно. Я надеялась, он знал, как ему повезло, что он выжил в этой аварии.

— Привет.

Прошедший день я сидела в больничной кровати, обдумывая то, что я сказала бы ему. Мои эмоции долгое время скакали то вверх, то вниз — от горя к ярости. Мне хотелось кричать на него без остановки. Хотелось сказать, как сильно я винила его, сколько обиды скопилось на него за то, что он даже не спросил, собиралась ли я оставить ребенка. Я знала его мечты, знала его сердце. Я знала, мы сможем найти способ, чтобы все получилось. Но он исчез. Мне хотелось хоть немного его возненавидеть, но в тот момент, когда увидела его, все внутри меня перевернулось.

Я была просто убита горем.

Он открыл рот, но сразу закрыл его. Ерошил свои волосы и не встречался со мной взглядом. Все ощущалось как сон — как близко мы стояли, но какими далекими чувствовали друг друга. Это было видение, от которого я не могла избавиться, и мне хотелось, чтобы Логан был тем, кто разбудил бы меня.

Я хочу проснуться. Пожалуйста, Господи… разбуди меня.

Я сидела на правой стороне кровати, подтянув колени к груди, и давилась каждым сделанным мной вдохом. Воздух в палате был душным, ядовитым, мертвым. Мое тело тряслось, и потребность в плаче становилась все больше и больше. Просто один взгляд на Логана разбивал мое сердце на миллион частей, но я не пролила ни слезинки.

— Я в порядке, — наконец произнесла я, чувствуя каждой косточкой в теле, что это не так.

— Можно мне обнять тебя? — спросил он.

— Нет, — холодно сказала я.

— Ладно, — ответил он.

Я посмотрела вниз на свои трясущиеся руки, мои мысли смешались.

— Да.

— Да? — спросил он, его голос стал немного выше.

— Да.

Он опустил руки на мои плечи, а потом заполз на больничную кровать и завернул меня в свои объятия. Я задрожала, почувствовав прикосновение его пальцев к моей коже — впервые за долгое время.

— Мне жаль, Хай.

Его прикосновение было таким теплым…

Ты вернулся ко мне.

Слезы потекли по моим щекам. Мое тело неконтролируемо тряслось, но Логан только крепче обнимал меня, отказываясь отпускать так быстро. Наши лбы были прижаты друг к другу, и его теплые слезы смешивались с моими.

— Мне так чертовски жаль, Хай.

Мы оставались сплетенными вместе, ощущая всю тяжесть мира на своих плечах до тех пор, пока оба не уснули.

Он вернулся.

Когда я проснулась, то обнаружила его еще крепче обнимающим меня, будто я была его спасательным кругом. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он спал. Его вдохи и выдохи были почти неразличимы. Я протянула руку и сплела наши пальцы вместе. Он слегка вздрогнул и открыл глаза.

— Алисса, я не знаю, что сказать. Я не знал, что ты была… Я не… — я никогда не слышала такой беззащитности в его голосе. Логан, покидавший мой дом много недель назад, был таким отстраненным от меня, от своих эмоций. Но сейчас звук его плача, ощущение его рук на моем лице, заставили слегка забиться мое разбитое сердце. — Мне не следовало уходить тогда. Мне следовало остаться. Мне следовало поговорить с тобой. Но сейчас из-за меня… Из-за меня… — он потерялся, спрятав голову у меня на плече. — Я убил его, — произнес он, говоря о ребенке. — Это моя вина.

Я подняла руки и обхватила его лицо так же, как и он мое.

— Логан. Не делай этого с собой, — я могла почти физически ощутить вину, которую чувствовал он, когда все эмоции выплеснулись в его взгляд. Я пристроила свою голову в основание его шеи, и мое горячее дыхание растворялось на его коже. Мои опухшие глаза устали, и я, несколько раз моргнув, закрыла их и пробормотала ему на ухо. — Не делай этого с собой, — я не могла ненавидеть его. Неважно, что произошло. Я не способна ненавидеть Логана, но любить его? Эта любовь будет всегда. Мы сможем справиться с этим и выбраться из этой трагедии вместе. Это были мы против мира, и вместе мы выстоим.