Девушка почувствовала возбуждение, словно к ней на миг вернулось детство. Что, если она нажмет на одну из тюдоровских розочек и панель отодвинется? Как ей поступить тогда: войти внутрь или убежать?

Вопрос этот буквально зачаровал Карину, и пока она размышляла, как поступить, борясь с непреодолимым желанием отыскать потайную пружину, в коридоре послышались шаги и из-за поворота лестницы появился лорд Линч.

– Что вы здесь делаете, мисс Уорнер?

Вопрос застал Карину врасплох. Она покраснела от стыда за свое любопытство, однако сдержанно ответила:

– Пытаюсь найти миссис Барнстейпл.

– Здесь вы ее не найдете. Пойдемте, я провожу вас до лестницы, которая ведет в ее апартаменты.

По выражению лица лорда Линча, по его тону Карина поняла, что он чем-то подавлен, поэтому слова его прозвучали довольно резко.

Чувствуя себя ребенком, получившим выговор от строгого учителя, Карина, шурша юбками по толстому ковру, последовала за лордом Линчем. Спустившись на один этаж, он остановился на площадке.

– Думаю, мисс Уорнер, – неуверенно начал он, – мне следует извиниться перед вами за мою сегодняшнюю грубость. Я был очень взволнован и огорчен, иначе не посмел бы говорить с вами в подобном тоне.

Хотя Карина и попыталась уверить себя в том, что презирает лорда Линча, как никакого другого мужчину на свете, это извинение обезоружило ее. Она подняла глаза и встретилась с взглядом его серых глаз.

– Благодарю вас, – прошептала она. – С моей стороны было непозволительной дерзостью говорить вам то, что я осмелилась сказать, но, видит бог, я сделала это из самых лучших побуждений.

– Я знаю, и потому моя грубость непростительна. Но поверьте мне, мисс Уорнер, многие вещи, которые вам представляются простыми, не всегда являются таковыми для меня.

Между бровей лорда Линча пролегла складка, а тревожные нотки в его голосе заставили Карину, не размышляя, сказать:

– Мне жаль, мне действительно очень жаль, если я добавила вам неприятностей. Просто я думала, что все это вам глубоко безразлично.

– Безразлично! Боже мой, если бы вы только знали! – воскликнул он. Казалось, слова эти вырвались у него прямо из сердца. И вдруг, к изумлению Карины, он вплотную приблизился к ней и тихо, чтобы никто не слышал, сказал:

– Мисс Уорнер, не истолкуйте мои слова превратно. Прошу вас, уезжайте отсюда. Эта работа не для вас.

– Почему вы говорите мне это?

– А потому, что я чувствую к вам глубокое уважение. Вы честная и открытая девушка, и будет большой ошибкой, если вы окажетесь втянутой в наши дела, а точнее, в интриги и махинации моей матушки.

– Вашей матушки? – Карина не могла сдержать удивления: она никак не ожидала от лорда Линча подобных слов.

– Да, моей матушки. Как вы, наверное, уже убедились, это яркая личность, женщина с очень сильным характером. Но она постарела и порой у нее проявляются кое-какие странности. Мне бы не хотелось действовать у нее за спиной, но поверьте мне, я руководствуюсь вашими интересами и потому прошу уехать отсюда как можно скорее.

Карина дерзко подняла подбородок и с вызовом произнесла:

– То есть, просто-напросто убежать.

– Нет, нет, нет! – запротестовал лорд Линч. – Вы меня неправильно поняли. Да и вряд ли вы могли бы убежать. Дело вовсе не в том, что эта работа вам не по плечу. Речь идет о том, что вы не захотите оказаться замешанной в ложь и обман, связанные с ребенком.

– А как, по-вашему, следует поступить с ним? Вы тоже желаете, чтобы я уехала и забрала мальчика с собой, как предложила ваша матушка?

– Она в самом деле высказала подобное желание? – спросил пораженный лорд Линч.

– Да. Она предложила мне отвезти Дипу на Яву – чтобы спрятать его там, я полагаю.

Лорд Линч поднес руку ко лбу, жест, означавший, по-видимому, растерянность.

– У матушки странные идеи, – произнес он едва слышно. – С ней очень трудно иметь дело, по этому и не пытайтесь, мисс Уорнер. Послушайтесь лучше моего совета: уезжайте домой и…

– У меня нет дома, – перебила его Карина. – Я приняла предложение занять это место и, если меня еще не уволили, собираюсь с должным усердием ухаживать за ребенком.

Она перевела дыхание, и неприязнь к стоявшему напротив человеку вспыхнула в ней с новой силой. В порыве охвативших ее чувств она сказала то, что никак не следовало говорить:

– На самом деле, я просто не хочу оставлять его здесь одного. Я боюсь, что вы с ним что-нибудь сделаете.

Впервые за все время их разговора на губах лорда Линча появилось что-то, похожее на улыбку.

– Вы действительно считаете меня способным на убийство?

– Мне кажется, вчера ночью именно убийство было у вас на уме, да и вашей матушки тоже.

– Однако вам не откажешь в смелости. Разве, догадавшись о моей преступной тайне, вы можете быть уверены, что я не сброшу вас в колодец или не прострелю вам голову? Все можно будет представить как несчастный случай. Да и кто заподозрит меня в желании расправиться с гувернанткой?

– Если вы попытаетесь сделать это, предупреждаю вас, я буду очень непростым трупом, – парировала Карина, и хотя она говорила вполне серьезно, в голосе ее звучали юмористические нотки, настолько очевидна была вся абсурдность разговора. – Не исключено, что я буду являться вам в виде призрака и преследовать вас.

– Очень сомневаюсь. Все привидения были раз и навсегда изгнаны из замка еще моим прадедом.

– Но я… – с жаром начала Карина, но вовремя прикусила язычок. Ей было ясно, что лорд Линч думает, будто она напугана. Если же она расскажет о своем открытии, его подозрения превратятся в уверенность.

Девушка в нерешительности посмотрела на него. Их обмен репликами был столь стремительным и непринужденным, что она никак не могла решить, серьезен ли лорд Линч или подсмеивается над ней.

Словно догадавшись о ее затруднении, он коснулся лежавшей на перилах руки Карины.

– Поверьте мне, все, что я говорю, я говорю для вашего же блага.

– Из чего я заключаю, что вы собираетесь сказать мне нечто неприятное, – парировала Карина. – Когда подобные речи произносила моя няня, это почти всегда означало, что меня ждет взбучка.

– Лично я сомневаюсь, чтобы она шлепала вас достаточно сильно, – ответил лорд Линч, и теперь, без всякого сомнения, улыбались не только его глаза, но и губы.

Повисшая тишина, казалось, была наполнена каким-то смыслом – но каким, этого Карина не знала.

– Кто вы? Расскажите о себе, – голос, низкий и глубокий, ошеломил ее больше, чем все сказанные до этого слова.

Карина быстро отодвинулась от лорда Линча.

– Мы, кажется, собирались к миссис Барнстейпл, – с холодной любезностью произнесла она. – Мне нужен термометр: Дипу немного лихорадит.

– Извините, что задержал вас, – сухо ответил лорд Линч и пошел вдоль по коридору, который, как догадалась Карина, вел в центральную часть замка. Остановившись перед узкой лестницей, он сказал:

– Покои миссис Барнстейпл наверху.

– Благодарю вас.

Лорд Линч поклонился, и у нее появилось неприятное чувство, что он попытался быть любезным с ней, а она пренебрежительно пресекла эту его попытку. Придерживая рукой юбку, она взбежала вверх и обнаружила, комнату миссис Барнстейпл, как и говорил лорд Линч, прямо напротив лестницы. Через приоткрытую дверь было слышно, как миссис Барнстейпл распекала горничную. Увидев в дверном проеме Карину, экономка очень удивилась.

– А, мисс Уорнер! – вскликнула она – Вот уж кого не ожидала увидеть!

– Я пришла спросить, есть ли у вас термометр, – сказала запыхавшаяся Карина.

Горничная, довольная, что отделалась так легко, тенью проскользнула мимо.

– Конечно, есть, – ответила экономка. – Вы себя плохо чувствуете?

– Нет, термометр не для меня, а для Д… для маленького принца. Его немного лихорадит. Кажется, он простудился сегодня утром в парке. Было холоднее, чем я думала.

– Скорей всего, он съел лишнего за обедом. Я всегда считала и считаю, что в этих обильных обедах нет ничего хорошего для детей.

По выражению лица экономки Карина поняла, что та по каким-то причинам не одобряет их сегодняшнего обеда вместе со всеми.

– Полностью согласна с вами, – ответила девушка, – и думаю, будет лучше, если впредь и принц и я будем есть наверху. Я и сегодня предлагала это, но… Мне сказали, что принц должен обедать вместе со всеми внизу.

– Интересно, кто именно сказал вам это?

– Ну, на самом деле, идею подал сэр Перси Рокли.

– Ах, он, – презрительно фыркнула миссис Барнстейпл. – Надеюсь, мисс Уорнер, вы не обидитесь, если я скажу вам, чтобы вы держались подальше от этого джентльмена.

– Я и сама так подумала.

Миссис Барнстейпл бросила взгляд на приоткрытую дверь и понизила голос:

– Он дурной человек, мисс Уорнер. Я слышала о нем еще до того, как он появился здесь, а когда увидела его, в тот же миг убрала всех молодых горничных с его этажа.

– Должна сказать, что вы поступили очень мудро, – заметила Карина.

– Я знаю таких людей, – загадочно проговорила миссис Барнстейпл. – И они опасны не только там, где дело касается женщин.

– Что вы имеете в виду?

– О, вы многое узнаете, когда немного поживете здесь, туманно выразилась экономка. – Я бы могла рассказать вам…

Внезапно она умолкла: в дверях появился лакей.

– И куда же я положила этот градусник? – воскликнула миссис Барнстейпл. – А, вспомнила. Мисс Мэтьюз взяла его для ее светлости. Пойдемте, мисс Уорнер, заберем его. В этом доме вечно одно и то же – я никогда не могу найти свои собственные вещи. Берут, берут, берут, и никто не подумает вернуть хоть что-нибудь.

Миссис Барнстейпл, словно корабль на всех парусах, заторопилась к двери и, казалось, только сейчас заметила лакея.

– Что ты хочешь, Джеймс?

– Ее светлость велели сказать вам, что миссис Федерстоунхо отбывает дневным поездом.