Я покраснела.

– Ты тоже. Я имею в виду, хорошо. Ты выглядишь хорошо.

Он протянул мне руку, и я приняла ее. Он подвел меня к машине, открыл передо мной дверцу со стороны пассажирского сиденья и помог мне сесть внутрь. Мое сердце колотилось о ребра, бабочки в животе каким-то образом превратились в драконов и жгли меня изнутри. Я ужасно нервничала.

Когда он предложил мне съездить с ним в Чикаго и сходить в оперу, мне пришлось удостовериться, что я не сплю. Несколько лет назад мы не могли позволить себе ходить на шикарные свидания. Мы тогда не имели возможности любить друг друга так, как мы того действительно заслуживали. И потому то, что сегодня Логан был в костюме, который был ему по размеру, а я была в красивом платье… это было поразительно.

«Я все еще люблю тебя…»

– Ты рада? – спросил он, когда мы выехали на шоссе.

– Да.

«Я все еще люблю тебя…»

– Знаешь, я никогда прежде такого не делал. В смысле, не бывал в опере. Я бывал на твоих фортепьянных концертах, и это было круто, но чтобы что-то такое – никогда.

– Тебе понравится, – заверила я. – Когда я была в колледже, то мы с музыкальным классом ездили на такие представления. Опера – это особое переживание.

Он улыбнулся.

– Спасибо, что поехала со мной, Небо.

Когда он называл меня Небом, мне казалось, что мне снова восемнадцать лет.

«Я все еще люблю тебя…»

Спектакль был потрясающий. Мы сидели в угловой ложе, и я видела, что Логан захвачен действием. Он не сводил взгляд с актеров на сцене, а я почти не сводила взгляда с него. С ума сойти, как такое может быть? Как некий парень спустя столько лет может управлять каждым ударом моего сердце?

После спектакля мы вышли на улицу, навстречу прохладной осенней погоде. Мы стояли так близко друг к другу, что время от времени наши руки соприкасались. Отель, в котором мы остановились, располагался по другую сторону улицы от здания оперы, и это было замечательно.

– У Эрики и Келлана сейчас не жизнь, а сплошной стресс, – произнес Логан, вырвав меня из задумчивости.

– Да, очень тяжелый стресс. Эрика звонила мне вчера вечером, она сидела в своей машине и плакала навзрыд. Ей кажется, что силы у нее уже на исходе, а Келлан продолжает отталкивать его.

– Как ты думаешь, он действительно ее отталкивает?

– Не знаю. Мне кажется, ему просто страшно.

– Да. Мне тоже. Я думаю… мы должны что-то сделать для них. Не знаю что, но я хочу сделать что-нибудь, чтобы им стало легче.

– Хорошая идея, – согласилась я, открывая дверь, ведущую в вестибюль отеля. – И мне кажется…

– Я все еще люблю тебя.

«Что? Неужели я только что произнесла вслух слова, которые весь вечер вертелись у меня в голове? Слова, вкус которых я ощущала последние пять лет?»

Нет. Они сорвались не с моих губ.

Медленно повернувшись, я уставилась на Логана, который стоял на тротуаре, сунув руки в карманы брюк. Он покачивался взад-вперед.

– Что? – спросила я, чувствуя, как бешено колотится сердце.

– Я все еще люблю тебя, – повторил он, подойдя ближе ко мне. – Я пытался прекратить это. Пытался игнорировать это. Я пытался прогнать это, но оно не уходило. Когда ты рядом со мной, я хочу, чтобы ты была еще ближе. Когда ты смеешься, я хочу, чтобы этот смех никогда не умолкал. Когда тебе грустно, я хочу собирать твои слезы губами. Я знаю все причины, по которым я не должен быть с тобой. Я знаю, что не могу быть прощен за то, что случилось все эти годы назад, но я также знаю, что я все еще люблю тебя. Ты все еще огонь, который согревает меня, когда жизнь становится слишком холодной. Ты все еще голос, который удерживает мою тьму в узде. Ты все еще причина, по которой бьется мое сердце. Ты все еще воздух в моих легких. Ты все еще мой самый сильный наркотик. И я все еще искренне, безумно, болезненно люблю тебя. И не думаю, что это когда-нибудь прекратится.

– Логан… – Он продолжал идти ко мне, заставляя мое сердце стучать все быстрее, пока мне не показалось, что я сейчас упаду в обморок.

– Алисса…

– Земля. – Мои пальцы медленно сплелись с его пальцами.

– Небо.

Он.

Я.

Мы.

Мы оказались рядом. Наши тела соприкоснулись, и я ощутила, как он дрожит, когда мои пальцы коснулись его груди.

– Нервничаешь? – спросила я.

– Нервничаю, – ответил он.

Мои губы замерли в миллиметре от его губ. Его дыхание стало моим дыханием, а мое дыхание принадлежало только ему. Он был моим жизнеобеспечением, заставляя мое сердце расширяться и сокращаться, снова и снова.

Я пожала плечами. Он пожал плечами.

Я засмеялась. Он засмеялся.

Я приоткрыла губы. Он приоткрыл губы.

Я подалась вперед. Он подался вперед.

И мы оба по-прежнему так сильно любили…

* * *

На несколько коротких мгновений он принял меня в свое сердце, а я впустила его в свое. Его кожа соприкоснулась с моей кожей, его губы встретились с моими губами. В ту ночь мы держались друг за друга. Мы запретили нашим мыслям блуждать где-то еще. Мы не говорили о прошлом и отказывались говорить о будущем.

Но мы помнили и мы мечтали.

Мы помнили все, чем мы были, и мечтали обо всем, чем мы когда-нибудь могли стать. Каждый раз, когда он входил в меня, я шептала его имя. Каждый раз, когда он выходил, он шептал мое имя.

– Я люблю тебя, – тихо сказала я ему на ухо.

– Я люблю тебя, – нежно отозвался он, целуя мою шею.

В ту ночь мы любили друг друга. Мы любили друг друга без ограничений, без сожалений, без страха. Мы любили друг друга каждым поцелуем, каждым прикосновением, каждым оргазмом.

Мы любили боль, мы любили шрамы, мы любили наш пожар, который ничто не могло угасить.

Мы любили эту ночь.

«Да…»

Мы любили так медленно…

* * *

Когда я проснулась, мне показалось, будто я все еще сплю, потому что я проснулась в его объятиях. Его глаза были уже открыты, он нежно поцеловал меня в лоб.

– Привет, – зевнула я, протирая глаза.

– Привет, – отозвался он.

– Уже пора вставать?

– Нет. – Он покачал головой. – Еще только три часа ночи.

Я чуть приподнялась, внутри у меня росло беспокойство.

– Что не так?

– Ничего.

– Логан, скажи мне.

– Я просто беспокоюсь, только и всего. У Келлана вчера была химиотерапия, а меня с ним не было – впервые после моего возвращения. Иногда ему по ночам становится плохо, поэтому я волнуюсь, вот и все.

Я вылезла из кровати и стала собирать его вещи, потом оделась.

– Что ты делаешь? – спросил он. В лицо ему полетели его брюки.

– Одевайся. Мы едем домой.

Поездка до дома прошла в молчании, но всю дорогу он держал меня за руку. Знаю, это звучит глупо, но за время этой поездки я еще сильнее полюбила его. Он остановил машину у моего дома, чтобы высадить меня, и наклонился, чтобы поцеловать меня.

О, как я любила его поцелуи!

– Позвони мне, если что-нибудь будет нужно, – сказала я. Небо все еще было темным, солнце пока не собиралось всходить. Логан заверил, что будет держать меня в курсе. – Ах да, у меня для тебя кое-что есть. – Я сунула руку в свою большую сумку и достала стопку DVD-дисков. – Я собирала их последние несколько лет, решив, что эти документальные фильмы могут быть тебе интересны. Я посмотрела часть из них, и мне понравилось. Мой любимый – фильм про феникса, он напоминал мне о тебе.

Он приоткрыл рот, голос его стал хриплым.

– Почему ты так и не отказалась от меня?

Я пожала плечами.

– Потому что некоторые вещи – самые лучшие вещи – всегда достойны того, чтобы за них сражаться.

Я поцеловала его в губы и начала вылезать из машины.

– Кстати, Небо… – Он залез в «бардачок» машины и достал оттуда еще один диск. – Это тебе.

– Что это?

– Я сделал документальный фильм, пока был в Айове.

– Что? – спросила я. – О чем он?

– О нас, – ответил Логан слегка застенчиво. – Он называется «Небо и Земля». На каждое сообщение, которое ты оставляла мне, есть ответ. Тысяча девяносто ответов. Плюс несколько вставок.

– Ло…

– В этом фильме не все хорошо, но все настоящее. Он не обработан, но я подумал, что ты должна знать – я отвечал. На каждое твое сообщение. И я хочу, чтобы ты знала: ты помогала мне каждую секунду моего лечения. Твой голос спас меня.

Едва войдя в дом, я сунула DVD в свой ноутбук и затаила дыхание – на целый час. Некоторые ответы он обращал ко мне, другие просто проговаривал в камеру, как будто это был некий дневник. Каждый ответ был именно тем, что я хотела услышать все эти годы назад. Каждый ответ совпадал с тем, что изливалось из моего сердца пять лет подряд.


Ответ № 1

Прости. Прости. Прости. Мне так ужасно жаль, Небо…


Ответ № 56

Это мой пятьдесят шестой день в клинике, и мне одиноко. Я по-прежнему не знаю, что все это значит. Быть живым, быть мертвым. Вдыхать, выдыхать. Простая идея существования всегда сбивала меня с толку. Но потом ты вошла в мою жизнь, и все начало обретать для меня немного больше смысла.

Может быть, смысл жизни в том, чтобы научить нас тому, что мы не всегда будем жить нашими прошлыми ошибками. Может быть, смысл жизни в том, чтобы мы могли открыться тому, чего боимся больше всего, – например, любви.

Может быть, весь смысл моей жизни был в том, чтобы просто найти тебя. Пусть даже не навсегда.

И одной этой мысли достаточно, чтобы провести меня через все ночи одиночества.


Ответ № 232

Наш ребенок родился бы в этом месяце. Ты оставила мне сообщение, где говорилось об этом, но я уже знал. Я не могу спать. Я не могу перестать думать о том, каково было бы лежать рядом с тобой, прижимать тебя к себе. Но мне пока что не стало лучше. Я все еще потерян. Я недостаточно силен, чтобы любить тебя так, как ты того заслуживаешь. Поэтому пока я буду ждать. Пока не стану тем, кем ты сможешь гордиться.