Бриттани Черри - Огонь, что горит в нас

Душа моя корчилась в огне, я часто моргал глазами, пытаясь не расплакаться. Как я мог снова оказаться здесь? Как я мог снова оказаться в таком же положении, что и пять лет назад? Как я мог вернуться в это колесо, от которого так долго убегал?

Она не переставала бить меня. Она не переставала обвинять меня. Поэтому я собрал свои вещи и ушел.

– Ну что, тебе тут удобно? – спросил отец, вваливаясь в гостиную, где я сидел на полу и смотрел мультфильмы. Я изо всех сил старался не обращать на него внимания и продолжал есть из миски зерновые хлопья. Он курил сигарету и хмыкнул, заметив мою попытку сделать вид, будто его тут нет.

Было лишь четыре часа дня, но его походка уже сделалась шаткой. Он всегда был пьян.

– Ты оглох, пацан? – Он подошел ко мне и погладил меня по голове, прежде чем дать крепкий подзатыльник. Я содрогнулся от его прикосновения, но продолжал игнорировать его. Келлан знал, каким плохим может быть мой отец, и говорил, что лучше всего мне никак не реагировать. Келлану ужасно повезло, что у него был другой отец. Я хотел бы, чтобы у меня тоже был другой отец.

Я не мог дождаться, пока мама придет домой. Ее не было уже несколько дней, но она позвонила мне в прошедшие выходные и сказала, что скоро вернется. Я хотел, чтобы отец ушел и навсегда куда-нибудь делся.

Когда его рука коснулась моей лопатки, я снова вздрогнул и выронил из рук миску. Он злобно засмеялся, довольный моим испугом. Вскинув ладонь, он ударил меня по уху.

– Подбери эту грязь. И какого черта ты ешь хлопья в четыре часа дня?

Я был голоден, а другой еды в доме не было. Но я не мог сказать ему этого. Я не мог сказать ему ничего.

Вздрогнув, я выпрямился и стал собирать хлопья обратно в миску. Отец начал насвистывать музыку из моего мультфильма, и мое сердце больно заколотилось о ребра.

– Давай живее, пацан. Собери это дерьмо. Какого хрена ты устраиваешь помойку у меня дома?

Мне на глаза навернулись слезы, и я чувствовал отвращение из-за того, что позволил ему пронять меня. Одиннадцатилетний парень должен быть сильнее. Я чувствовал себя слабым.

– Собирай, свинья!

Я больше не хотел терпеть его пьяные выходки, его явное недовольство мной. Я швырнул в него миской с хлопьями, но промахнулся и попал в стену, миска разбилась на миллион осколков.

– Я ненавижу тебя! – прошипел я, чувствуя, как слезы жгут мне щеки. – Я хочу, чтобы мама вернулась! Я тебя ненавижу!

Его глаза расширились, и я запаниковал, уже жалея о своем срыве. Келлан был бы ужасно разочарован. Мне не следовало отвечать отцу. Мне не следовало ругать его. Я должен был запереться в своей комнате, как обычно.

Но в моей комнате не было телевизора, чтобы посмотреть мультики. Я всего лишь хотел побыть ребенком, хотя бы один день.

Отец развернулся и схватил меня за локоть.

– Хочешь быть сильным и злым? А? – Он потащил меня через всю комнату, так, что я спотыкался и падал. – Хочешь ломать вещи?

Он приволок меня в комнату и распахнул шкафчик под раковиной.

– Нет! Папа, прости! Прости! – кричал я, пытаясь вывернуться из его хватки.

Он ухмыльнулся и затолкал меня в шкафчик.

– Вот твои поганые хлопья, – сказал он, хватая коробку и высыпая все ее содержимое мне на голову. – Он захлопнул дверцу шкафчика, и я изо всех сил пытался открыть ее, но у меня ничего не получалось. Должно быть, он подпер ее чем-то тяжелым.

– Папа, пожалуйста! Прости меня! – кричал я. – Не оставляй меня здесь! Прости меня!

Но он меня не слушал, а спустя некоторое время я перестал слышать даже его шаги.

Не знаю, сколько времени я просидел, запертый в этом шкафчике, но я успел дважды заснуть и один раз обмочиться. Когда мама нашла меня, она покачала головой, словно разочаровавшись во мне. Вид у нее был взвинченный.

– Ох, Логан, – вздохнула она и пригладила рукой свои волосы, потом раскурила сигарету. – Что ты натворил на этот раз?

– Ты хотя бы представляешь, как сильно ты сбиваешь меня с толку, Логан? – спросила я, скрестив руки на груди. Он стоял у меня на крыльце в темных джинсах и черной футболке. Мне уже было холодно на ветру в одной просторной длинной футболке и носках до колен. Логан стоял спиной ко мне, отойдя к краю крыльца и ухватившись за перила, и смотрел куда-то в темноту. Его руки, лежащие на деревянных перилах, были крепкими и мускулистыми, я отчетливо видела каждое сухожилие на кистях его рук. Когда мы были юными, он был красивым, но не накачанным. Теперь он походил на греческого бога, и от одного его вида у меня возникала слабость в ногах.

– Знаю… Просто… я не знаю, куда мне идти.

Он повернулся ко мне лицом, и я ахнула, увидев его подбитый глаз. Я бросилась к Логану, осторожно коснулась синяка и увидела, как Логан поморщился.

– Твой отец?

Он кивнул.

– Если я в таком виде приду к Келлану, он выйдет из себя.

«Ох, Ло…»

– С тобой все в хорошо? А с твоей мамой? – спросила я и умолкла. Мы словно вернулись в прошлое, повторяя все те же слова в тех же обстоятельствах, что и тогда. Мне было грустно, что одно из наших общих воспоминаний оказалось вот таким.

– С ней совсем не все хорошо, но это нормально.

«Дежавю».

– Заходи, – сказала я, взяв его за руку. Он помотал головой и убрал руку.

– Когда мы в прошлый раз говорили, ты спросила у меня кое-что, а я не ответил.

– Что?

– Ты спросила у меня, думаю ли я про того ребенка. – Он потер затылок. – Я думаю о том, что в конце лета он или она пошли бы в детский сад. Я думаю о том, как он мог бы смеяться и что у него были бы такие же глаза, как у тебя. Я думаю о том, что у нее, наверное, была бы привычка жевать воротник и икать, когда она нервничает. Я думаю о том, как билось бы его сердце. О том, как она любила бы тебя. Как бы он ходил, разговаривал, смеялся, хмурился. Я думаю об этом – намного больше, чем хочу. А потом…

Он замолчал и откашлялся.

– А потом я начинаю думать о тебе. О твоей улыбке. О том, как ты жуешь воротники своих футболок, когда нервничаешь или когда смущаешься. Я думаю о том, что ты икаешь три раза, когда ты сердишься, и что всякий раз, когда твоя мать унижает тебя, это все еще больно. Я думаю о том, где блуждают твои мысли во время ночной грозы и думаешь ли ты обо мне – хотя бы на секунду.

– Ло, – вздохнула я. – Заходи в дом.

– Не приглашай меня, – пробормотал он почти беззвучно.

– Что?

– Я сказал – не приглашай меня.

– Ты не хочешь со мной разговаривать?

– Нет. – Он посмотрел мне в глаза. – Нет, я не хочу разговаривать. Я хочу забыть. Я хочу заставить свой мозг не вспоминать больше всю эту чушь. Я хочу… Небо… – Он выдохся и умолк. Те, кто не знал Логана, могли бы не расслышать дрожь в его голосе. Но я расслышала, ведь я знала его и понимала, что его разум снова дрейфует в темноту. Он шагнул ближе, но я осталась стоять на месте. Я хотела, чтобы он оказался еще ближе. Я тосковала по его близости. Его ладонь коснулась моей щеки, и я закрыла глаза от его нежного прикосновения. – Я хочу поговорить с тобой, но не могу. Потому что тогда мы вернемся туда, где были много лет назад, а я не могу вернуться к этому, Алисса. Я не могу снова влюбиться в тебя. Я не могу снова причинить тебе боль.

Мое сердце пропустило удар.

– Ты поэтому был так груб со мной. – Он медленно кивнул. – Логан, мы можем просто быть друзьями. Нам не обязательно заводить отношения. Просто войди в дом, и мы сможем поговорить.

– Я не могу быть твоим другом. Я не хочу говорить с тобой, потому что, когда я говорю с тобой, это больно. А я не хочу больше боли. Но… я не могу без тебя. Я пытаюсь, но не могу. Я хочу тебя, Небо. – От его слов у меня по спине пробежал холодок, мысли спутались. – Я хочу запустить пальцы в твои волосы, – прошептал он, убирая мои локоны за уши. – Я хочу провести языком по твоей шее. Хочу почувствовать тебя. – Его ладонь скользнула по моей щеке. – Я хочу ощутить твой вкус. – Его губы медленно прошлись по изгибу моей шеи. – Я хочу ласкать тебя. – Он нежно втянул губами мочку моего уха. – Я хочу… А, нахрен. – Он вздохнул и привлек меня к себе. – Я хочу тебя, Алисса. Я очень тебя хочу. Я хочу тебя так сильно и глубоко, что не в состоянии думать о чем-то еще. Поэтому, пожалуйста, не создавай таких ситуаций, – шептал он мне на ухо, продолжая ласкать губами мочку. – Не приглашай меня войти.

Мое сердце неистово колотилось, я сделала несколько шагов назад и прижалась спиной к стене дома. Он придвинулся ближе, его руки уперлись в стену по обе стороны от меня. Мы встретились взглядами, и его зрачки расширились, наполнились желанием, стремлением, надеждой?.. Или, быть может, это была моя собственная надежда, которую я так отчаянно выискивала в его глазах. Ноги у меня дрожали, в голове царил полный хаос. Часть моего существа гадала, не снится ли это мне, но мне было плевать. Я хотела этого сна. Я тосковала по этому сну. Я жаждала этого сна больше пяти лет. Я хотела ощутить, как тело Логана прижмется к моему телу. Я хотела почувствовать, как сильно он скучает по мне. Я хотела податься ближе и целовать его. Хотела чувствовать его, ощущать его вкус… ласкать его.

«Ло… Земля…»

– Логан, – пробормотала я, не в силах отвести взгляд от его губ, почти соприкасавшихся с моим губами. Великолепное тело Логана оказалось почти вплотную к моему, и он приподнял мой подбородок, чтобы мы смотрели друг другу в глаза. Его губы напомнили мы о том лете, когда мы только и делали, что целовались. Напомнили мне о первом парне, которого я когда-либо любила, о первом и единственном парне, который сумел разбить мне сердце.