Бриттани Черри - Огонь, что горит в нас

Он был одет в рубашку с рукавами, закатанными до локтей, узкие брюки и дорогие туфли. Он шагнул на крыльцо, и я в замешательстве отступил от Алиссы.

– Дэн, это Логан, мой… – Она поколебалась, потому что не знала, кем мы были друг другу, и у нее были на то веские причины. Правда заключалась в том, что мы были друг другу никем. Мы были мимолетными воспоминаниями о том, что было когда-то. И ничем другим. – Он мой давний друг.

Давний друг? «Я любил тебя».

Давний друг? «Ты заставила меня стать другим».

Давний друг? «Я так невероятно скучал по тебе».

– Все в порядке? – спросил он, потом прищурился и шагнул ближе к Алиссе. Он опустил руку ей на плечо, словно желая защитить, и на миг мне захотелось ударить его за то, что он посмел к ней прикоснуться. За то, что он так смело касается моей девушки. Но потом я вспомнил.

Она не была моей.

Она не была моей вот уже много лет.

Она стряхнула его руку с плеча.

Я отвел взгляд.

– Мне нужно идти, – засмеялся я, но смех мой вышел невеселым. Я щелкнул себя браслетом по запястью и спустился с крыльца, слыша, как Алисса окликает меня.

Я проигнорировал ее зов.

Я проигнорировал пламя, обжигавшее мою душу.

Мироздание никогда ничего не обещает, но я был уверен, что оно всегда готово плюнуть мне в лицо.

Я сидел на рекламном щите, глядя на звезды, сияющие в небесах. Веки мои были тяжелыми, но я не мог вернуться в дом Келлана. Я не мог видеть его. Мне нужно было поспать, и я даже раздумывал: может быть, остаться здесь, между небом и землей, и вздремнуть, пока солнце не разбудит меня? Но едва я закрывал глаза, как вспоминал сегодняшний разговор с Ти-Джеем – когда он подтвердил худшую новость в моей жизни.

Мое сердце болело так сильно, как не должно болеть ни одно сердце в мире.

«Он мой брат…»

Я и представить себе не мог, что его не станет. И в этот момент я себя ненавидел. Я ненавидел себя за то, что мне хотелось удрать прочь и найти наркотики. Мне хотелось достать свой телефон и позвонить людям, которых я никогда больше не должен был видеть – чтобы они достали мне немного вещества. Я хотел снова провалиться в эту кроличью нору, потому что в кроличьей норе не существовало никаких чувств. Когда человек находился в кроличьей норе, ничто не было реальным, поэтому реальность не причиняла боли.

Я согнул ноги и обхватил руками колени.

Я не молился. Я не верил в Бога.

Но на долю секунды я подумал о том, чтобы притвориться, будто я в него верю – хотя бы перед самим собой, хотя бы на эту ночь.

Я закрыл глаза и запрокинул голову к небу.

Сначала раздались тихие шаги. Потом металлическая лестница начала содрогаться, когда она карабкалась наверх.

В руках она несла пластиковый пакет. Она была одета все в те же облегающие джинсы и топик, и в глазах у нее плескалась все то же беспокойство.

Она слегка пожала плечами, не сказав ни слова. Но я и так понял, что она просила разрешения присоединиться ко мне. Я пожал плечами в ответ, и она знала, что это было «да». Когда она подошла поближе, я ощутил резь в глазах, сердце мое ускорило бег. Она села слева от меня, согнула ноги и обхватила руками колени, точно так же, как я. Мы повернули головы и встретились взглядами.

Раскрыв пластиковый пакет, она достала пачку «Орео», пластмассовую корзинку с малиной, бутылку двухпроцентного молока и два красных одноразовых стаканчика.

Я слышал, как хрустит упаковка, когда она открывала печенье, воспроизводя маленький кусочек нашего прошлого.

Я открутил крышечку на бутылке с молоком и разлил его в два стаканчика.

Она разъяла печенье, вложила внутрь ягоду малины, потом сложила снова и протянула его мне.

Я не мог вспомнить, когда я в последний раз ел «Орео» с малиной.

Уголки ее губ чуть приподнялись, она кивнула. Я кивнул в ответ.

– Ты в порядке, Логан Фрэнсис Сильверстоун, – произнесла она.

– Я в порядке, Алисса Мари Уолтерс, – ответил я.

Мы отвернулись друг от друга и съели все печенье из упаковки, начиняя его малиной и глядя в звездное небо.

Когда она замерзла, я отдал ей свою толстовку.

Когда я больше не мог выдерживать боль, она взяла меня за руку.

– Эй, просыпайся. – Я почувствовала легкий тычок в бок и начала протирать глаза. Открыв их, я увидела яркий свет, бьющий мне в лицо – а еще Логана, стоящего надо мной. – Эй, вставай.

– Черт… сколько времени? – спросила я, зевая. Я не намеревалась в эту ночь засыпать здесь. Я собиралась вернуться домой, снова забраться в свою теплую постель и притвориться, будто никакого Логана в моем мире больше не существует. Но вчера ночью он выглядел таким сломленным…

– Тебе пора идти, – прошипел он. Я села, недоумевая, что на него нашло. Он побросал все, что я принесла, обратно в пластиковый пакет и сунул его мне. – Больше не приходи сюда, ясно?

– Почему ты такой грубый?

– Потому что я не хочу видеть тебя здесь. И отдай мою толстовку.

– Отлично, – проворчала я, вставая и швыряя ему его толстовку.

Мое сердце учащенно билось, когда я шла к лесенке, намереваясь уйти прочь. Но вместо того, чтобы слезть вниз, я развернулась к Логану.

– Я не сделала ничего плохого. Это ты пришел ко мне ночью, а не наоборот.

– Я не просил тебя приходить сюда. Я не просил тебя приносить печенье и все прочее, как в прежние дни. Если ты еще не знала, мы совсем не те, кем были тогда. А твой парень вообще знает, где ты шлялась ночью?

Я возмущенно фыркнула:

– Так это из-за того, что у меня есть парень? Логан, Дэн не…

Он закатил глаза.

– Мне плевать на то, есть ли у тебя парень. Но я считаю, что это многое о тебе говорит – то, что тебя ничуть не парит идея провести ночь с другим мужчиной. Он хотя бы знает, что ты сейчас здесь? То есть ты, Алисса, этим выставляешь себя, как настоящая шлю…

Я заткнула его, сделав шаг вперед и зажав ему рот ладонью, прежде чем он успел договорить слово.

– Я понимаю, что тебе больно. Я понимаю, что тебе страшно, и ты выплескиваешь все это на меня, потому что я – легкая мишень. Отлично. Я побуду твоей мишенью. Выплесни на меня всю свою ненависть. Скажи мне никогда не возвращаться сюда, в единственное место, которое напоминает мне о тебе. Скажи мне, чтобы я отвязалась от тебя. Но не смей говорить со мной так, Логан Фрэнсис Сильверстоун. Я не та девушка, которую ты посмеешь унижать, потому что я пришла сюда ради тебя. Я не та девушка, которую ты посмеешь назвать шлюхой.

Его лицо на миг вытянулось, в глазах промелькнула виноватость, но потом он раздраженно фыркнул.

– Я собираюсь на некоторое время остаться в городе, понятно? Так что не лучше ли нам постараться избегать друг друга? Я виноват, что вообще пришел к твоему дому, но теперь с этим покончено. У нас действительно нет ни единой причины общаться друг с другом. Понятно же, что нам больше нечего сказать друг другу.

– Извини, если побеспокоила тебя. Я постараюсь не попадаться тебе больше. Но если я буду тебя нужна, ты знаешь, где меня искать. Хорошо? Просто дай мне знать. И просто к твоему сведению: Дэн не мой парень. Никогда им не был и никогда не будет. Он просто друг, который помогает мне с риелторскими вопросами. Вчера он выпил лишнего и уснул у меня на диване. Я не состою в отношениях ни с кем – уже давно. Ни одни из моих прошлых отношений не были удачными. И теперь я понимаю, почему ничего не получилось. – Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза. – Потому что все это время я ждала парня, который, как я верила, когда-то любил меня.

– Черт побери, Алисса, мне плевать! Мне плевать, что происходит в твоей жизни. И ты должна понять вот что: мы с тобой больше никогда не будем вместе. Для нас не будет счастливого финала.

Его слова глубоко ранили меня. Он повернулся ко мне спиной.

– Ты когда-нибудь вообще думаешь о нас? Ты когда-нибудь думаешь обо мне? – прошептала я, прижимая пальцы к своему горлу. – Ты когда-нибудь думаешь об этом ребенке?

Он не обернулся и не взглянул на меня, но его плечи поникли. Он даже не пошевелился.

«Скажи что-нибудь! Скажи что-нибудь!»

– Просто уходи, Алисса. И не возвращайся.

Я с трудом сглотнула, в горле у меня было сухо.

«Скажи что-нибудь, кроме этого».

Прошло несколько недель с тех пор, как я вернулся в город и остался здесь ради Келлана. Он прошел два курса химиотерапии и теперь больше походил на себя самого, хотя, возможно, был немного мрачным. Он начал слегка раздражаться на то, что Эрика постоянно помогала ему с лечением и каждую секунду проверяла, пил ли он лекарства. Она неотступно следила за ним, и, честно говоря, я был признателен ей за это. Я знал, что ее неотвязная забота раздражает его, но мне становилось немного спокойнее от того, что о нем есть кому позаботиться.

Свадьба должна была состояться в прошлые выходные, но ее решили отложить до следующего месяца. Я гадал, как часто ее будут переносить и договариваться обо всем заново. Я знал, что именно Келлан настаивает на отсрочке, потому что опасается что-то предпринимать из-за своей болезни.

В четверг он дал мне денег, чтобы я купил маме продуктов. Когда я пришел к ней домой, то принес с собой моющие средства и принадлежности. Дом, как всегда, был в полном хаосе. Мама в отключке лежала на диване, я не стал ее будить. Пока она спит, она больше ничего не будет принимать.

С ума сойти, как невинно она выглядела, когда спала. Как будто все демоны ее души тоже засыпали, и проявлялось ее истинное «я». Я наполнил холодильник и шкафы продуктами, которые не должны были быстро испортиться. Я не знал, много ли она сейчас ест, но так она могла хотя бы питаться чем-то более-менее свежим.

Еще я сделал ей лазанью. Одним из моих любимых воспоминаний было то, как она решила, что хочет соскочить с наркотиков, и попросила меня сделать праздничный ужин, прежде чем она отправится на реабилитацию. Мы ели и смеялись, и на краткий миг я увидел, какой могла бы быть наша жизнь, если бы мы оба не употребляли эту дрянь.