Бриттани Черри - Огонь, что горит в нас

Мы с Келланом рассмеялись. Это было не так уж забавно, но мы хохотали так сильно, что у нас заныли ребра. Слезы, вызванные воспоминанием, струились по моему лицу.

Когда наш смех прекратился, в холодном воздухе повисло молчание, но теперь оно, по крайней мере, не было одиноким, потому что мой брат был со мной.

– Как она сегодня? – спросил Келлан, имея в виду мать.

– Не твое дело, Кел. Серьезно, я вернулся, и теперь этим буду заниматься. Тебе и так хватает в жизни дерьма, чтобы расхлебывать еще и это. Теперь моя очередь помогать.

Он склонил голову набок.

– Да, но как ты сам? Держишься?

Я вздохнул.

Я не мог сказать ему, как близко я был к тому, чтобы принять дозу.

Я не мог сказать ему, как больно мне было видеть маму в таком состоянии.

Я не мог расклеиться сейчас, когда я был ему нужен больше всего.

Я должен был быть сильным ради него, потому что он всю жизнь меня спасал. Я не был героем, я не был спасителем, но я был его братом – и искренне надеялся, что этого будет достаточно.

– У меня все хорошо, Келлан, – сказал я. Он не поверил мне. – Все хорошо, честное слово.

Он знал, что это ложь, но вслух этого не сказал.

– Я очень беспокоюсь за маму. И не знаю, как помочь ей… А если меня не станет… – Он умолк, когда его внутренние терзания и страхи случайно прорвались наружу.

Оттолкнувшись от стены, я встал прямо перед ним.

– Нет. Нет. Не смей говорить такие гадости, ладно? Послушай, ты жив. Ты проходишь химиотерапию. Она подействует. Ясно?

Его сомнения отчетливо отражались в его взгляде. Я легонько ткнул его в плечо.

– Ты не умираешь, Келлан. Ясно?

Губы его дрожали. Он чуть заметно кивнул.

– Ясно.

– Нет, скажи это искренне. Ты не умираешь! – повторил я, повысив голос.

– Я не умираю.

– Еще раз!

– Я не умираю! – бросил он в холодный вечерний воздух.

– Еще раз!

– Я не умираю! – прокричал он, вскинув руки, на его губах появилась улыбка.

Я заключил его в крепкие объятия и прижал к себе. Пряча слезы, текущие у меня из глаз, я склонил голову и прошептал:

– Ты не умираешь.

Мы вернулись обратно в бистро, и я смотрел его выступление. Его руки дрожали сильнее, чем я хотел признать, но его музыка звучала куда лучше, чем я когда-либо слышал. Эрика смотрела на него так, словно заглядывала ему в душу и готова была видеть это вечно. Она любила его. И это было для меня достаточной причиной для того, чтобы любить ее. Даже если она ненавидела меня всей душой, я любил ее за то, что она всем сердцем любила моего брата.

– Мне надо домой, закончить разбирать бумаги, – сказала Эрика после того, как Келлан закончил свое выступление. Мы стояли у стойки со стаканами в руках и смеялись вместе с Джейкобом, на некоторое время забыв обо всех трудностях настоящего и грядущего.

– Я поеду с тобой, – ответил ей Келлан. Он сунул руку в карман и бросил мне ключи от своей машины. – Перегони мою машину обратно, Логан.

Эти слова, возможно, не много значили для кого-то еще, но для меня они означали главное – он мне доверял.

Он всегда доверял мне – даже когда я был недостоин его доверия.

– Встретимся у твоей машины, Эрика. Мне нужно забрать свою гитару, – добавил Келлан. Она кивнула и ушла. Когда она скрылась из виду, Келлан наклонился к Джейкобу и с абсолютной искренностью во взгляде прошептал: – Эй, парень, я просто хочу, чтобы ты знал: если со мной что-то случится… – он сделал паузу, посмотрел в мою сторону и ухмыльнулся, – …хотя не случится ничего, потому что я не умираю. Но если что-то все-таки случится, я буду не против, если ты позаботишься об Эрике, понимаешь? Я буду этому только рад.

Джейкоб подался вперед и оперся локтями о стойку.

– Сейчас самое время сказать, чтобы ты шел к черту за то, что мог вообще что-то такое подумать.

Келлан хмыкнул.

– Нет, правда. Ты позаботишься о ней?

– Это не обсуждается, – твердо заявил Джейкоб.

– Да, Кел, перестань разыгрывать драму, – поддержал я.

– Чувак, у меня рак.

– Не надо мне тут козырять своим раком, – фыркнул Джейкоб, швырнув в него тряпкой. – Мне плевать, – в шутку добавил он.

– Но ты обещаешь мне позаботиться о ней? – в последний раз спросил Келлан. Джейкоб вздохнул и сжал переносицу двумя пальцами.

– Пусть даже с тобой НИЧЕГО не случится, но если ты от этого будешь крепче спать по ночам, я обещаю, что позабочусь об Эрике.

Келлан заметно успокоился, его плечи расслабились, и он кивнул, прежде чем направиться следом за своей невестой.

Я набросил куртку, чтобы уйти, но прежде подозвал Джейкоба. Подавшись ближе к нему, я ухватил его за белую футболку и пристально посмотрел ему в глаза.

– Если я хотя бы раз увижу, что ты пялишься на Эрику, то, клянусь богом, я оторву тебе яйца и заставлю тебя их съесть.

Он хохотнул было, но заметил суровое выражение моего лица.

– Приятель, Эрика мне – как сестра. Это отвратительно – то, что ты мог такое подумать. Но, с другой стороны, ее сестра Алисса… – Он ухмыльнулся и подвигал бровями.

– Ты ужасный человек, – сухо сказал я. Он рассмеялся.

– Я шучу! Послушай, это же смешно. Честное слово, девушек Уолтерс я даже не рассматриваю в этом смысле.

– Хорошо. Я просто хотел убедиться, что мы друг друга понимаем.

– Конечно. И кроме того, Келлан не умирает.

Я кивнул в знак согласия. Потому что Келлан не умирал.

Я стоял на крыльце у Алиссы, переминаясь с ноги на ногу и засунув руки в карманы. Я не совсем понимал, как я здесь оказался. Я не был уверен, что она вообще откроет дверь, увидев, что это я.

Но мне некуда больше было идти. Не к кому было обратиться.

Она открыла дверь, и я окинул взглядом ее фигуру; на ней был белый топик и облегающие синие джинсы. Когда я посмотрел ей в глаза, то едва не расплакался, потому что одно ее присутствие напоминало мне о том, каково это – быть одному.

Она скрестила руки на груди и приподняла бровь.

– Что тебе нужно, Логан? Ты все еще хочешь накричать на меня? Втоптать меня в грязь? Сейчас уже час ночи, и я очень не хочу всего этого слышать.

Ее строгая поза едва не заставила меня рассмеяться, но когда я открыл рот, чтобы издать смешок, то подавился воздухом.

Я увидел, как смягчился ее взгляд. Она вышла на крыльцо.

– В чем дело? – настороженно спросила она, в ее словах отчетливо слышалось беспокойство. Я помотал головой, мой желудок стянулся узлом.

– Он… – Я откашлялся и сунул руки глубже в карманы. Мой взгляд остановился на истертых досках крыльца. – Он…

– Ло, поговори со мной. – Она успокаивающим жестом приложила руку к моей груди, напротив сердца. Я даже не успел отметить это, как мое сердце от ее прикосновения ускорило ритм. – Что случилось?

Я открыл рот, но снова начал давиться воздухом. Меня била дрожь, я пытался заставить свой язык сформировать слова.

– Когда мне было одиннадцать лет, отец заставил меня сидеть под проливным дождем, потому что я как-то не так посмотрел на него. Я сидел на ящике из-под молока больше четырех часов, а он наблюдал за мной из окна, чтобы убедиться, что я никуда не ушел. И…. э-э… Келлан зашел к нам, чтобы занести какие-то вещи. Ему тогда было всего пятнадцать, но он знал, что у матери очередной наркотический загул, поэтому каждый день заезжал, чтобы проверить, как я. Он привозил мне еду, одежду, из которой вырос сам. Когда он вышел из-за угла и увидел, как я сижу там мокрый насквозь, лицо его побагровело, а правая рука сжалась в кулак. Я сказал ему, что все нормально, но он не обратил на это внимания. Он притащил меня в квартиру и начал кричать на моего отца, называя его подонком и дебоширом. Конечно, это было сумасшествие, ты же знаешь моего отца. Никто не спорит с ним, все боятся даже смотреть ему в глаза. Но Келлан кричал на него. Он выпятил грудь, посмотрел этому сукиному сыну прямо в глаза и сказал, что если тот когда-нибудь еще тронет меня хоть пальцем или опять заставит меня делать какие-нибудь безумные вещи, например, стоять под дождем, то он, Келлан, убьет его. Я знаю, это была неправда, потому что Келлан никогда даже мухи не обидел. Но он выступил против того, кого я отчаянно боялся. Он сражался за меня, когда я сам не мог этого сделать. И мой отец ударил его. – Я негромко выдохнул, вспоминая об этом. – Сильно ударил. Но Келлан поднялся. Он поднимался снова и снова – ради меня. Он защищал меня. Он всегда присматривал за мной, понимаешь? Он мой старший брат. Он…

Я опять замотал головой. Мой желудок болезненно сжимался.

– Он… – Я откашлялся и еще глубже засунул руки в карманы, не в силах отвести взгляд от своих потрепанных шнурков. – Он… Он умирает. – Я качнул головой, осознав, что едва эти слова слетели с моих губ, они стали реальностью. Мой брат, мой защитник, мой мир умирал. – Келлан болен. Он умирает. – Меня била неудержимая дрожь, я пытался загнать жгучие слезы обратно. Я хотел замолчать, я хотел перестать говорить, но не мог перестать повторять самые страшные в мире слова. – Он умирает. Он умирает. Келлан умирает.

– Ох, Логан…

– Как давно ты это знаешь? Как давно ты знаешь, что он болен? Почему ты не сообщила мне? Почему ты… Он умирает… – всхлипывал я. Боже, я совсем расклеился. Я едва стоял на ногах, но она протянула ко мне руки и обняла меня, прижала меня к себе, не говоря ни слова. Она просто крепко держала меня, пока я рыдал у нее на крыльце в ту летнюю ночь.

На несколько минут я и она снова стали – мы. На несколько минут она сделалась огнем, согревающим мое холодное сердце в ночи. На несколько минут она стала моей спасительницей. Моей безопасной гаванью. Моим ясным, прекрасным Небом.

Но с неба всегда падают на землю.

– Что происходит? – донесся из дома, из-за спины Алиссы низкий голос. Я поднял взгляд, услышав следующие слова: – Кто это?