Он проводил ее домой в половине одиннадцатого. Саванна с удовольствием провела время в его компании, и фильм, который они посмотрели, ей тоже понравился. Она пообещала увидеться с ним завтра в школе.

Джулиана позвонила ей утром ни свет ни заря, чтобы узнать, как все прошло.

— Было неплохо, — сказала Саванна и захихикала, словно ровесница Дейзи.

— И все? Ты отправляешься на свидание с самым привлекательным мальчиком в школе и говоришь «было неплохо»? Он тебя поцеловал? — Джулиане требовались все подробности. Она научилась этому у матери. Сплетни были их хлебом насущным.

— Разумеется, нет. Мы даже не знаем друг друга. К тому же глупо сейчас начинать с кем-нибудь встречаться. Все мы разъезжаемся по колледжам, а я здесь вообще всего на несколько месяцев, — сказала Саванна, которая подошла к этому вопросу практически. Она хотела не романтических отношений, а дружбы, что делало ее гораздо более привлекательной, чем девочки, искавшие не друзей, а бойфрендов.

— Нет ничего глупого в том, чтобы встречаться с Тернером Эшби. Ты хоть знаешь, что у его отца нефтяные вышки по всему Билокси[4]? Моя мама говорит, что он один из самых богатых людей в штате. К тому же, — сказала она, сделав на этом особый упор, — он такой красивый. И капитан футбольной команды. Что еще тебе нужно? — Саванна прекрасно знала, что умение играть в футбол едва ли поможет ему многого добиться в жизни. Для этого нужно гораздо больше. А до нефтяных скважин его отца ей вообще нет никакого дела. — Он пригласил тебя на следующее свидание?

— Нет. Не будь дурочкой. Я просто встретилась с ним вчера вечером. — Она говорила об этом совершенно равнодушным тоном.

— Еще пригласит. Мальчишкам всегда нравятся девчонки вроде тебя, которые их в грош не ставят.

— Я этого не говорила. Он мне нравится. Просто я не собираюсь из-за этого голову терять вроде тебя, — поддразнила ее Саванна.

— Держу пари, что он пригласит тебя на свидание в следующий уик-энд, — мечтательно проговорила Джулиана.

— Надеюсь, что он этого не сделает. Я думаю, что приедет моя мама. Она сказала, что постарается, но, может быть, это получится только в следующий уик-энд.

Джулиана застонала.

— С кем же ты предпочтешь провести время? С Тернером Эшби или со своей мамой?

— С мамой, — без малейшего колебания ответила Саванна.

— Ты больная! — возмутилась Джулиана, пообещав позвонить позднее и узнать, звонил ли ей Тернер.

Следующей ее подвергла допросу Дейзи.

— Что это за мальчик заезжал за тобой вчера вечером? — напрямик спросила она, когда они ели на кухне блинчики.

— Просто мальчик из школы.

— И все? — удивилась явно разочарованная Дейзи. — Он в тебя влюблен?

— Нет, — сказала Саванна и улыбнулась. — Он меня почти не знает.

— А ты в него влюблена?

— Нет. Я тоже его не знаю.

— Тогда зачем ты пошла с ним на свидание, если не влюблена в него? — с явным неодобрением осведомилась Дейзи.

— Потому что он хотел поужинать и посмотреть фильм и пригласил меня, а я подумала и решила, что можно и пойти, раз он приглашает, — сказала Саванна.

Дейзи кивнула, поняв логику сказанного, но сочла это совсем неромантичным. Пока они разговаривали, в кухню вошел их отец в теннисном костюме.

— Я видел, как вчера вечером ты уезжала из дома с мальчиком. Это, случайно, не один из мальчиков Эшби? — тоже с интересом спросил он. Ее свидания явно становились в городе горячей темой для обсуждения.

— Да.

— Хороший парень?

— Думаю, да. Мне он показался хорошим, — призналась она.

— Я играю в теннис с его отцом. Они пережили тяжелые времена. В прошлом году погибла его жена. Пьяный водитель сбил ее на автостраде 526, в пяти милях от дома. Это, должно быть, тяжело отразилось на детях.

— Он ничего не говорил об этом. Мы просто разговаривали о школе.

Том кивнул ей и сказал, что во второй половине дня из Нового Орлеана прилетает Генри.

— Ему не терпится увидеться с тобой. Он сегодня будет дома к ужину. И Трэвис со Скарлетт тоже придут. Вся семья соберется, — заключил Том с довольным видом.

В это время, словно его не замечая, на кухню вошла Луиза. Она собиралась в загородный клуб, чтобы целый день провести в спа-салоне, предназначенном специально для женщин. Том напомнил о приезде Генри, и Луиза сказала, что вернется домой ближе к вечеру. Пять минут спустя она ушла из дома, и они снова остались одни. Саванна предложила Дейзи пойти в аквариум, что, судя по всему, интересовало обеих. Он назывался «Аквариум Южной Каролины», и его очень хвалили.

Саванна и Дейзи ушли из дома в одиннадцать часов, обошли весь аквариум, там же пообедали и вернулись домой в три часа дня. По словам Таллулы, отец отправился в аэропорт за Генри, поэтому они поиграли в компьютерные игры, а вскоре после пяти приехали отец и сын.

Дейзи молнией бросилась вниз по лестнице навстречу брату. Это был красивый молодой человек атлетического телосложения, на год моложе Трэвиса. В колледже он играл в футбол и учился не в Виргинском университете, а в Дюке. Саванна знала, что он специализируется в области истории искусства и в конечном счете намерен стать педагогом. В отличие от брата и отца он не интересовался бизнесом и работал в одной известной художественной галерее Нового Орлеана, а также был интерном в музее, поскольку музейная работа его тоже привлекала.

Расцеловав младшую сестренку, он взглянул на лестницу и увидел улыбающуюся Саванну. Она совсем не изменилась, с тех пор как была маленькой девочкой, просто выросла, как это уже говорил Трэвис.

— Ужасно рад видеть тебя, — тихо сказал Генри, подойдя к ней и заключив в медвежьи объятия. — Я счастлив, что ты здесь. Трэвис и Дейзи уже рассказали мне все о тебе. В этот уик-энд я приехал домой специально, чтобы увидеть тебя, — сказал он. Судя по его тону, он говорил правду.

Они прошли в гостиную. К счастью, Луиза еще не вернулась домой: она была бы недовольна тем, что он так суетится вокруг Саванны. Правда, Генри это не беспокоило. Он никогда не плясал под дудку матери.

Они уселись в кресла и немного поговорили, и Генри задал обычные вопросы: что ей нравится, чем она занимается, какую музыку любит, какие у нее любимые книги и кинофильмы. И даже фамилии ее друзей спросил. Он хотел знать о ней все. Его взгляд стал грустным, когда он спросил ее о матери.

— Мальчишкой я не любил писать, потому и не писал. Но я всегда думал о ней и о тебе. Когда твоя мама была замужем за нашим отцом, она сделала для меня особую вещь, — сказал он так, будто делился очень важным секретом. — У меня была очень тяжелая дислексия, и твоя мама учила меня говорить. Я терпеть не мог своего учителя, поэтому это делала она. Кажется, она даже посещала какие-то курсы, чтобы научиться заниматься со мной. Так или иначе я окончил среднюю школу исключительно благодаря ей. Об этом я никогда не забывал. Она была самой доброй и самой терпеливой женщиной из всех, кого я знал, — воплощение сочувствия и любви.

Том в это время стоял на пороге и все слышал, а потом удалился со страдальческим выражением лица. Ни Генри, ни Саванна этого не заметили.

— Она мне об этом не рассказывала, — честно призналась Саванна. — Наверное, вы добились хороших результатов, если тебя приняли в Дюк.

Они продолжали разговаривать, а потом вернулась Луиза после дня, проведенного в спа-салоне. Она поцеловала сына и быстро отправилась переодеваться. Ей не понравилось, что он разговаривает с Саванной, но она ничего не сказала. В их комнате с самым несчастным видом сидел Том, который совсем забыл, как Алекса учила говорить Генри все те годы и с какой любовью она это делала.

— Что это с тобой? — спросила Луиза.

— Ничего. Просто я думаю. Как ты провела день в своем салоне?

— Спасибо, хорошо, — холодно ответила она, не собираясь налаживать их отношения, пока Саванна не уедет в Нью-Йорк. Луиза собиралась наказать мужа по полной программе, преподать урок, чтобы ему не вздумалось когда-нибудь снова привезти сюда Саванну. Она не станет терпеть присутствие дочери Алексы в своем доме. Но пока это у нее не получалось.

В тот вечер во время ужина за столом царило веселье. Тон задавал Генри. Он рассказывал забавные истории, уморительно изображал разные персонажи и поддразнивал всех присутствующих, включая свою мать. Трэвис был более сдержанным, хотя общаться с ним было тоже приятно. Скарлетт нравился ее будущий деверь, хотя он и ее беспощадно поддразнивал относительно масштабов предстоящей свадьбы. По словам Скарлетт, точно так же вел себя ее младший брат. Генри было двадцать четыре года, он молодо выглядел, но в нем чувствовалась некоторая утонченность. Саванна подумала, что, наверное, жизнь в другом городе расширила его горизонты. Трэвис же по-прежнему жил в семейном коконе в Чарлстоне. И даже отец всю свою жизнь так прожил. Только Генри по-настоящему оторвался от дома, хотя выбрал для себя тоже южный город. Но Новый Орлеан был крупнее, и жизнь там была сложнее, чем в Чарлстоне, к тому же Генри много времени проводил в Лондоне и Нью-Йорке. Он знал все любимые места Саванны в Нью-Йорке.

Когда Генри дирижировал застольной беседой, все были в хорошем настроении, даже мать. В конце ужина она его спросила о милой девушке, с которой он встречался прошлым летом, и он в ответ как-то странно посмотрел на нее.

— Она живет хорошо, мама. Недавно была помолвлена.

— Ах, мне так жаль! — с сочувствием сказала Луиза, и он рассмеялся:

— А мне нет.

Он много рассказывал о своем приятеле Джеффе, с которым жил в одной комнате. Судя по всему, тот был из Северной Каролины, и они в последнее время несколько раз ездили в поездки вместе. Луиза не стала о нем расспрашивать.

После ужина, вволю нахохотавшись, все перешли в гостиную, и Генри сел играть в карты с девочками. Родители, пожелав всем доброй ночи, поднялись по лестнице к себе. Трэвис и Скарлетт тоже ушли, потому что на следующий день был назначен утренний прием для преподнесения подарков невесте. Трэвис предупредил Скарлетт, что не стоит приглашать Саванну, иначе разозлится мать. Скарлетт так и сделала, хотя испытывала теперь мучительное чувство неловкости. Но она во всем слушала Трэвиса.