- Ну-ну, макияж потечет, - он улыбнулся, а гримерша уже схватила кисточку. – Продолжай в том же духе, я знаю, ты можешь. Ты умница.

Следующим на пороге моей гримерки возник Дилан.

- Отличная работа, коллега, - шутливо произнес он. – Я говорил, что ты справишься?

- Говорил, - я обняла его, поддавшись порыву. Дилан был рядом все эти недели, я даже не знаю, как могу его отблагодарить за это. Он обнял меня в ответ, и мы застыли, не двигаясь. Кажется, его ладонь лежит у меня на талии… Или даже ниже. Нет, не опасно ниже, но все же ниже.

- ПЯТЬ МИНУТ! – объявил голос по громкоговорителю.

- Мне надо… - что мне надо? А, да, приготовиться!

- И мне. Пойду, прогуляюсь до уборной. Не забыть бы микрофон выключить, - рассмеялся Дилан.

Не знаю, что вызвало во мне такой эмоциональный подъем – то ли приближающееся начало второго акта, то ли Дилан. Но об этом я подумаю позже. Я вернулась на сцену, встала напротив Райли. Занавес еще опущен, микрофоны пока не включали. Она улыбнулась мне.

- У тебя хорошо получается, - сказала она. Если бы я могла, я бы немедленно провалилась в оркестровую яму от удивления, вот только она слишком далеко. – Конечно, я бы закончила последнюю сцену немного иначе. Вышло довольно остро, а Энди ведь довольно спокойный персонаж. Как ты думаешь?

Райли очень любит задавать вопросы так, словно у меня есть выбор, но на самом деле его нет. И обычно она права. Она занимается театром гораздо дольше меня, и, неважно, как я к ней отношусь, ее опыт действительно бесценен.

- Я об этом не задумывалась.

- Ну и неважно, - махнула рукой она. – Всегда есть «завтра», чтобы исправить какие-то ошибки, даже если критики составят свое мнение уже сейчас.

Черт. Критики. Зачем она напомнила мне о них? Я ведь раньше никогда не выступала перед критиками. Разумеется, ДС или мои фильмы оценивались, но меня не было возле людей, выносящих вердикт, в момент принятия ими решения!

Райли рассмеялась.

- Прости! Я не хотела тебя расстроить. Это все не так страшно, как тебе кажется. Ты ведь на сцене впервые никто и не подумает сравнивать тебя с Мэг, так что не переживай. Я уверена, что все отзывы будут очень милыми и сплошь положительными, - она задумалась. – Только, может, тебе стоило бы все же быть помягче в следующей сцене, чтобы твоя героиня не превращалась в мою. Но, в любом случае, удачи!

О, боже. Наверное, я не умею всего, что должна бы уметь. Наверное, у меня просто нет того, что нужно, чтобы играть на сцене. Может…

Кто-то положил руку мне на плечо.

- Она иногда бывает настоящей занозой, - шепнул мне на ухо Дилан. – Ты великолепна. Делай во втором акте так, как сама посчитаешь нужным, - я покраснела, чувствуя его дыхание на своей шее.

Он прав. Все, что я могу – это стараться изо всех сил, неважно, сколько критиков сидит там, за занавесом. Никто ведь не скажет «Стоп!» из зала, никто не скажет «Еще один дубль». И никто не остановит пьесу, потому что реплика героя не понравилась. Ты можешь лишь продолжать идти вперед, что бы ни случилось.

Второй акт пролетел незаметно, я не могла поверить в реальность происходящего, когда стояла на сцене и кланялась зрителям. Я пожала руки Дилану, Райли и всем остальным, зрители сходили с ума. Кто-то даже аплодировал стоя. Стоя! Найдя глазами Остина, я увидела, что он свистит в знак одобрения. Мои родственники и друзья тоже улыбались и хлопали в ладоши. Дилан вручил мне невесть откуда взявшийся букет огромных размеров по случаю моей премьеры, и я снова поклонилась. Овация стала еще громче.

Ничего себе! Я сегодня, как первая леди!

Когда занавес опустился вновь, все стали поздравлять, обнимать и хлопать друг друга по плечам, каждый подходил ко мне и говорил что-то, у меня буквально кружилась голова от происходящего. Я поблагодарила за помощь всех, включая Райли («Не волнуйся! Завтра будет лучше!»), обняла Фореста, поговорила с каждым из вокалистов, после чего снова направилась в гримерку, где меня ждало праздничное платье. По дороге меня догнал Дилан.

- Ну, я же говорил? – просиял он. – Нам надо отпраздновать! – его улыбка так сверкала, его глаза были такими бездонными… Я даже не нашлась с ответом в первые несколько секунд.

- Я не могу, - выдавила я, наконец. – Мой…

Слово «парень» застряло в горле. Ого. Что это со мной такое? Почему я не могу произнести это вслух?

- Мой парень, - вот, удалось, отлично. – Он здесь, мы с друзьями и семьей собрались отметить вместе, - почему-то мне было стыдно смотреть Дилану в глаза, пока я говорила все это. Но почему? Да, я много времени проводила с Диланом, но мое сердце принадлежит Остину, пусть даже он и был вдалеке, ведь так?

ВЕДЬ ТАК?

Дилан кивнул.

- Тогда ложная тревога, - он улыбнулся. – Хорошего тебе вечера.

- И тебе, - отозвалась я. Почему слова так тяжело сходят с языка?

Но у меня нет времени, чтобы размышлять об этом. Мне надо переодеваться. Родни уже ждет меня, чтобы провести через запасный выход, где наверняка будут ждать зрители.

ГОЛЛИВУДСКИЙ СЕКРЕТ №10: если хотите получить автограф или сделать фото с любимым актером, то один из лучших способов – встретить их после Бродвейского шоу. Большинство артистов выходят не через главный вход, а через запасные, а там их уже ждут машины – и, конечно же, фанаты. Актеры уделяют им какое-то время, подписывая фотографии и делая снимки на память, а затем уезжают. Сет сказал, что это уже стало традицией, что многие артисты рассматривают эти короткие автограф-сессии, как возможность быть ближе к публике. Я же думаю, что это самое малое, что можно сделать для людей, которые выложили две тысячи долларов за то, чтобы посмотреть на тебя.

Родни взял меня под руку, когда мы выходили, и, стоило нам открыть двери, как нас оглушил визг собравшихся. Я улыбнулась. Мне все еще было немного боязно, я переживала, как же меня воспримут зрители, но, оказалось, что восприняли тепло. Я вежливо улыбнулась каждому, подписала блокноты, футболки и фотографии, пожала руки всем, кто этого хотел, а лишь затем отправилась к машине.

- Сюрприз! – объявил Остин, когда я чуть ли не села прямо ему на колени. Кажется, он не возражал.

- Остин! – завопила я в ответ и обняла его. Никак не ожидала, что вот так открою дверь автомобиля – а там он сидит. Как же здорово, когда он рядом! Все сомнения, страхи и неуверенности отступили, теперь были лишь я и он.

- Меня впустил сюда Родни, - заулыбался он. На нем был светло-серый костюм и галстук, что меня очень тронуло, ведь я знала, как Остин терпеть не может галстуки. Мы с Лиз только на днях жаловались друг другу, что теперь никто не носит костюмы в театр, все ходят в джинсах – и это позор. Видимо, Остин разделял нашу точку зрения. – Бёрк, - он посерьезнел, - ты была неподражаема. Я не отвечал на звонки, и мне очень стыдно за это, потому что ты так переживала перед выступлением, а я не поддержал тебя.

- Все хорошо, - успокоила я его, хотя еще пару часов назад сама так не думала. – Я же знаю, что ты тоже занят.

- Нет, не хорошо, - нахмурился он. – Плохой из меня парень получился, но сейчас я здесь и постараюсь исправить все, что натворил. Ты была великолепна на сцене, - он поцеловал.

Если до этого момента я металась в сомнениях, то теперь все они исчезли, оставив лишь чувство уверенности. Да, я знаю, что люблю Остина и что Остин любит меня – и не может быть никаких вопросов. Остин – единственный парень на свете для меня.

- Рассказывай все! – воскликнула я несколько минут спустя. – Как тренировки, как матчи? Тебе нравится лагерь? Какие у вас тренеры?

Остин рассмеялся.

- Мы долго не делились новостями, но я хочу узнать все и о тебе. Ты все же боялась, что вот-вот упадешь в обморок?

- Нет! – я ткнула его пальцем в плечо. – Мне было страшновато, но в хорошем смысле, так сказать. Все прошло в такой спешке перед началом, я иногда даже испугаться не успевала. А что нового у тебя? Как тебе соседи по комнате?

На самом деле, я хотела спросить, кем была та девушка, ответившая на мой звонок, но я этого не сделала. Надин, Лиз и Скай – как ни странно, Скай согласилась со словами Лиз и Надин на этот раз! – заявили, что мне не стоит поднимать эту тему. По их мнению, я все слишком преувеличиваю, а та девушка – лишь знакомая Остина, не больше. Остин обожает меня, поэтому мне пора успокоиться насчет того разговора (ну, Скай сказала не совсем это. Она посоветовала мне заткнуться и не надоедать ей историями про «того парня из школы»). Они, наверное, правы, но меня все равно буквально сводит с ума тот факт, что я не могу видеть происходящее в лагере своими глазами.

- Мы с Мюрреем все делаем вместе, - рассказывал тем временем Остин, - остальные ребята тоже крутые. Некоторые играют гораздо дольше нас, кто-то даже был в нескольких командах сразу. Честно говоря, я не понимаю, где взять время и на школьную команду, и на, скажем, городскую, - он развел руками.

- Ты и так каждый день на тренировках, куда же добавлять еще одну команду, - согласилась я, разгладив несуществующую складку на платье.

- Верно, - Остин пожал плечами, - но, наверное, на следующий год придется как-то исхитряться. Мне повезло, что в городской команде оказалось место. Они даже не были против того, что я пропущу первую неделю тренировок из-за лагеря.

- Ты теперь будешь в сборной города? – с удивлением переспросила я. Остин странно на меня взглянул.

- Да, я ведь говорил тебе об этом. Один из тренеров в лагере – как раз оттуда, так что…

- Нет, ты не говорил, - знаю, это прозвучало немного агрессивно, но эта мысль пришла мне в голову позже.

- Могу поклясться, что говорил, - почесал в затылке Остин. От нежности, витавшей в воздухе несколько секунд назад, не осталось и следа. – В тот раз, когда ты говорила про отзывы об SNL и том, что вам со Скай просто необходимо вернуться в ситкомы.