— Я удивился, что ты приехал сюда. Ты не разговаривал с Мэгги? Она и Рэйд еще не уехали в город?

— Нет. Но я не хотел бы это обсуждать с Мэгги. Понимаешь… — Хантер встал и начал шагать кругами. — Сегодня утром приезжала Линетт повидать Тэсс и малыша.

— А-а… — Теперь Гидеон понял. — Она все еще волнует тебя.

— Да. Конечно. Это все знают, — мрачно ответил Хантер. — Похоже, я не умею ничего скрывать.

Он наклонился, поднял небольшой камешек, а потом со всего размаха швырнул его в воду, так далеко, как только мог.

— Пошло все к черту! Гидеон, я не могу выбросить эту женщину из своего сердца!

Лицо Гидеона выражало понимание и сострадание.

— Клянусь, есть такие женщины. Извини, Хантер, я хотел бы тебе как-то помочь.

— Да нет, я здесь не из-за этого. Помочь мне нельзя. Просто я должен жить с этим. Мы сегодня говорили, правда, сначала поругались, а потом она объяснила, почему вышла замуж за Конвея. Потому что… была беременна от меня.

Наступила тишина. Хантер боялся взглянуть на брата. Он сунул руки в карманы брюк и смотрел вдаль, на противоположный берег.

— Она думала, что я убит, — продолжал он напряженным голосом, осторожно выговаривая каждое слово. — Она сказала, что испугалась, не захотела, чтобы ребенок рос без имени, без отца, а Конвей сделал предложение. Вот она и вышла за него. Но ребенок родился мертвым.

Опять наступила пауза. Лишь через некоторое время Гидеон спросил:

— Ты ей веришь?

Хантера немного трясло, он поежился, почувствовал, как разочарование и боль разрывают его грудь.

— Бог мой, я не знаю, Гидеон! Даже этого не знаю. Когда Линетт рассказывала мне — да, поверил. Это звучало так правдиво. Глядя ей в глаза, невозможно сомневаться. Но сейчас, когда я об этом думаю, то спрашиваю себя… Много лет я считал ее лгуньей. Все, что она говорила мне до войны, было притворством. Она просто воспользовалась мной и бросила. Если я не ошибаюсь, то она с такой легкостью может солгать и на этот раз. Придумать маленькую жалостливую сказочку и вновь заполучить меня в свои сети. Но зачем? Зачем ей это? Зачем выдумывать? Что этим она выигрывает?

Гидеон пожал плечами.

— Не знаю. Может, она хочет возобновить ваши отношения? Может, надоел муж?

— Она ненавидит меня, — Хантер скривил губы. — Ненавидит потому, что я не хотел выслушать ее, когда вернулся в Пайн-Крик. Потому что ушел на войну, даже не побеспокоившись, а вдруг она… О Боже, она права.

Голос его стал совсем тихим и хриплым. Он опустился на траву, не глядя на Гидеона, уперев локти в колени. Вытерев ладонью лицо, он продолжил:

— Ведь знал, что не должен был делать этого той ночью. Я даже подумал: «Если с ней что-нибудь случится, а я завтра ухожу на войну?». Но она была в моих руках такой послушной, а я так сильно хотел ее, что не мог остановиться и целовал снова и снова… Линетт не хотела, чтобы я останавливался, и это случилось. Потом, каждый раз вспоминая обо всем, я только помнил, как хорошо нам было, как сильно я ее любил. Я даже не подозревал, что она может забеременеть. — Он вздохнул и сухо посмотрел на Гидеона. — Знаю, ты скажешь, что твой брат снова натворил дел из-за своей импульсивности и поступил, подчинившись первому порыву.

— Нет, — Гидеон мягко улыбнулся. — Я же тоже мужчина, а не святой. И знаю, что такое хотеть женщину и забыть обо всем.

В памяти встала та ночь, когда Тэсс призналась, что любит его. Только Богу известно, какие чувства Гидеон испытывал, как не мог остановиться и ни о чем не думал.

— Но клянусь, ты бы не ушел на войну, оставляя любимую девушку одну, без всякой защиты. Ты бы не оказался на этой глупой войне, которая все равно ничего не изменила. Ты не заставил бы ее одну переносить все трудности.

— Я был таким идиотом! — Хантер ощутил себя виноватым, ударив кулаком по ладони, резко вскочил на ноги. — Если бы я женился на ней перед тем, как уйти на войну! Задержаться на несколько дней, а потом уехать в Вирджинию! Нужно было жениться. Все считали, что война закончится после первого же сражения. Я не хотел упустить шанса поучаствовать в войне! — Он горько сморщился. — Я надеялся быть дома в конце лета. Тогда у Линетт была бы пышная свадьба, как она хотела, а не поспешное бракосочетание. Я был полон глупой самонадеянности и потерял ощущение реальности.

— Хантер, не терзай себя так! Никто из нас не знал, на сколько затянется эта война и чем закончится. Мы не можем знать наше будущее, никто не может. Не бери вину на себя за то, что не сумел предвидеть, что произойдет. Это равносильно тому, что планировать построить дом в другом месте из-за того, что здесь через десять лет пронесется ураган. Ты сделал то, что считал нужным. Но ты не ясновидец. Почему она не написала тебе? Ты бы мог жениться в армии. Я бы сам сопровождал ее в Вирджинию.

— Что тебе ответить? Линетт была напугана и не знала, что делать. Думаю, к тому времени, когда обнаружилась беременность, мое имя уже стояло в списках убитых. — Хантер вздохнул. — Мне не по себе. Черт, надо было пойти к нашей матери или Мэгги, тогда не пришлось бы выходить замуж за другого. По крайней мере, мой ребенок мог бы остаться жив и носил бы фамилию Тиррелов! Да, наверное, она стеснялась матери, но сказала бы Мэгги. Ты ведь знаешь, Мэгги бы позаботилась обо всем. Или Тэсс. Тэсс считалась ее лучшей подругой.

— Возможно, она действовала поспешно. — Гидеон поднялся и подошел к брату. — Я не оправдываю ее. Черт, я даже не уверен. Вдруг она все выдумала? Но будь снисходителен. Она была тогда совсем молоденькой. Сколько ей было — семнадцать?

— Шестнадцать, — бесцветным голосом автоматически ответил Хантер. — И потом мать Линетт умоляла сделать это. Она все сама и устроила.

— Я понимаю, как молоденькая девчонка может быть напугана и смущена в такой ситуации. Она боялась, наверное, что наша семья не поверит и вышвырнет. Да, и прими мы ее, ребенок все равно считался бы незаконнорожденным. Для женщины завести ребенка, не будучи замужем, очень тяжело. И для ребенка расти без отца не легче.

— Конечно. О Боже, Гидеон, как вспомню об этом! У меня все внутри разрывается. —

Хантер обернулся к брату. Глаза его были темны и полны невыразимого страдания. — У меня была дочь, но я ее потерял, хотя даже ничего о ней не знал. Все эти годы я не имел понятия о рождении ребенка. Как выглядела моя дочка? Если бы я был с Линетт, может и с девочкой все бы обошлось. И Линетт не страдала бы. Вероятно, она плохо ела, нервничала и не заботилась о себе, как следует. Потом поездка в Луизиану. Если бы я находился с ней, она бы рожала здесь. Мать, Мэгги, Тэсс помогли бы. Линетт была бы спокойна и не расстраивалась бы.

Хантер тяжело, судорожно вздохнул.

— Хантер, ты не можешь этого знать наверняка, — Гидеон нахмурился. — Если ты будешь так думать постоянно, то сойдешь с ума. Правильно или неправильно, но это произошло. Что случилось, то случилось. Ты ничего не можешь изменить.

— Понимаю. Но когда я думаю о ребенке… — Он взглянул прямо в глаза брату. — Представляю, как это — держать на руках своего ребенка.

Лицо Гидеона непроизвольно смягчилось. Вспомнив о сыне и сладком чувстве, охватывающем его, когда он брал малыша на руки.

— А что чувствуешь, когда знаешь, — любимая женщина носит под сердцем твоего ребенка.

Губы Гидеона расплылись в улыбке, и на щеках выступил легкий румянец.

— Хантер, думаю, это не то, что…

— Как бы ты почувствовал себя, если бы узнал, что все потерял? Что это не исчезло? Ты даже не предполагал, что это когда-то существовало! Черт, у меня такое чувство, будто меня обокрали! — Хантер зло отвернулся. — Почему она не сказала этого раньше? Неужели так трудно? Разве нельзя было что-либо предпринять?

— Не знаю. Мне кажется, некоторые мужчины были бы счастливы, если бы вообще не узнали подобного.

Хантер бросил на брата презрительный взгляд.

— Линетт достаточно хорошо знала меня, — потом, пожав плечами, он добавил: — Проклятье, она так злилась, что не захотела даже сообщить мне. Видимо, такова ее маленькая месть.

Он направился к ручью, со злостью отшвырнув ногой со своего пути камень, и присел у самой воды.

— Что мне делать, Гидеон?

— А что ты можешь сделать? — спросил Гидеон, глядя на брата потемневшими от сострадания глазами. — Теперь уже ничего нельзя изменить. Ты не оживишь мертвого, не вернешь прошлое. Линетт замужем за другим. Какова бы ни была причина ее замужества, ты ничего не исправишь…

— Я знаю. Мне кажется, что я… должен снова поговорить с ней. Мне нужно что-то предпринять.

— Да, если хочешь страдать и дальше, — ворчливо сказал Гидеон. — Подумай, Хантер. Что это разрешит? Увидишься с Линетт, но это ничего не переменит. Ты думаешь, она простит тебя? Ты надеешься сказать что-то такое, что поправит прошлое?

— Может, я просто узнаю, правду ли она говорит.

— Или потеряешь еще раз голову. Старые чувства вновь вернуться к тебе. Ты этого хочешь?

— Ты же знаешь, что нет. Черт, Гидеон ты всегда перевернешь все с ног на голову.

Легкая улыбка скривила губы Гидеона.

— Что ж, по-моему, уже лучше. По крайней мере, ты приходишь в норму. Начинаешь спорить со мной.

Хантер хмуро посмотрел на него, но потом не сдержался и тоже улыбнулся.

— Ну, хорошо, хорошо. Я знаю, ты все это говоришь для моего же блага.

— Я не хочу снова видеть тебя, связанного по рукам и ногам. Что бы ни случилось в прошлом, теперь Линетт — замужняя женщина. Что бы ты с ней ни имел общего, теперь это принесет тебе только боль.

Хантер вздохнул.

— Да. Уверен, что ты прав, — он кивнул своим мыслям. — Так что же делать? Ехать домой? Делать вид, что ничего не произошло?

— Нет. Ты не сможешь так. Это уже случилось. Ты все равно будешь думать об этом, беспокоиться, жалеть, что все так получилось. Но жизнь продолжается. Ты должен собраться и идти по жизни с этой болью. Тебе придется жить дальше со всеми твоими чувствами.