И Лекси листала в памяти все общие большие и маленькие победы. Черпала силы. Нельзя терять разум и отчаиваться.

Джейсон Доминник просто человек. А раз человек, значит, у него есть слабости. И она их найдет…

Когда-то в детстве, Лекси не могла спать без света, потому что боялась приведений, и мама сказала ей, выключая светильник: «Бояться нужно живых, Мария, а призраков не существует». И она была права, потому что через неделю посреди ночи оборжавшийся гашишем невменяемый террорист обстреливал из автомата окна квартир, в которых горел свет. И хорошо, что в ту страшную ночь Лекси уснула, не включая ночник. И это был далеко не единичный случай. Но Джейсон Доминик… Он был страшнее террориста с автоматом.


Джейсон явился на следующий день или ночь… теперь, когда приема пищи было два, Александра запуталась со временем суток. Повернулся ключ в замке, и девушка быстро достав из-под подушки флакончик, брызнула себе в горло. Кошмар возвращается. Когда отражение высокого, мускулистого Джейсона с одних спортивных штанах замелькало во всех зеркалах, девушка инстинктивно вжалась в холодную стену спиной. Создавалось ощущение, что он надвигается на нее со всех сторон одновременно. Волна паники на несколько секунд парализовала все мысли и ощущения Александры. Но она разбила это ледяной кокон. И заставила себя взглянуть в глаза страху. Липкий холодный пот стекал по спине, но внешне девушка казалась спокойной и собранной.

И когда он остановился прямо над ней, она поняла, что крепко попала… Джейсон был пьян. В его руке болталась бутылка виски, пустая наполовину, и запах от него исходил соответствующий.

— Сегодня был дерьмовый день, — сообщил он хрипловатым голосом. — Я хочу, что бы ты выпила со мной, — протягивает ей бутылку.

От одной мысли о спиртном во рту собирается слюна, как перед приступом тошноты. Лекси запрокидывать голову, что бы посмотреть на него. Ее взгляд невольно задерживается на каменном прессе и бицепсах, а уже потом достигает не самого добродушно-настроенного лица. Сказать, что Джейсон раздражен, и в плохом настроении все равно, что промолчать. Если он футболист, то, наверно, у него много фанаток. И когда они смотрят на эту гору мышц, то вряд ли впадают в панический ужас, как Лекси. Мужчина много занимается спортом, а, значит, справиться с ним нереально, и удар у него куда крепче, чем у обычного домашнего тирана, который тяжелее бутылки водки ничего не держал.

— Я не пью, — тихо произносит Лекси, не узнавая свой собственный голос.

Бутылка, зажатая в протянутой руке, зависла в пространстве между лицом Лекси и бедром Джейсона.

— Пьешь! — настаивает он металлическим тоном с угрожающими нотками. — Со мной — пьешь.

Лекси вздрагивает и берет бутылку.

— Давай. Глотай, — он ухмыляется, глядя на нее сверху вниз. — Пока я не заставил глотать кое-что посущественнее.

Взгляд девушки инстинктивно останавливается на его выпирающей эрекции. Вот же извращенец. Он, что, всегда в таком состоянии? Лекс мысленно застонала от отчаянья. Полгода… Минус две недели.

— Не бойся, — правильно поняв ее затравленный взгляд, продолжает насмехаться Джейсон. — Я сегодня уже трахался, поэтому не горит. Время выпить и расслабиться у тебя есть. Чем занималась? — он тычет пальцем в обнаженную грудь девушки. — Придумала план моего убийства?

Лекси подносит бутылку к губам, задержав дыхание, заставляет себя сделать глоток. Отвратительно и крепко. Она начинает кашлять, организм не принимает спиртное и виски вытекает через нос. Полное фиаско.

Взгляд Джейсона темнеет. Он вырывает бутылку и отвешивает девушке звонкую пощечину.

— Дура. Ни на что не способная низкопробная арабская подстилка, — выплевывает он ей в лицо. — Знаешь, сколько стоит это виски, мразь? Дороже, чем твоя тощая никчемная задница.

Девушка в шоке от неожиданного нападения. Щека горит, и она закрывает ее ладонью, чтобы сгладить жгучее ощущение.

— Я уехала из Пакистана, когда мне было девять, — неожиданно даже для самой себя громко и почти спокойно произносит девушка. — Даже теоретически — в девять лет я не могла спать ни с арабами, ни с евреями, ни с неграми, ни даже с американцами.

Джейсон недовольно покачал, головой, тяжело вздыхая, сделал глоток виски, поставил на пол со звонким зеркальным звоном, соединив перед собой пальцы обеих рук, размял их до хруста, при этом демонстрируя игру всех мышц его обнаженного торса. Лекси сгруппировалась. Она на уровне инстинктов понимала, что он не зря устроил для нее представление. И когда новая, более ощутимая пощечина отбросила ее немного в сторону, девушка была готова.

— Я не хочу этого. ты меня вынуждаешь, — он расслабляется, безучастно наблюдая, как дрожащими руками Лекси пытается стереть капли крови, капающей из носа. — Если я сказал, что ты арабская подстилка, значит, так и есть.

— Давай, выпей. ты расстроена, — его настроение неуловимо меняется. Он протягивает девушке бутылку.

В ее взгляде плещется ужас. И вариантов особых нет. В любом случае псих найдет причину. Лекси ожесточенно хватает бутылку и делает сразу несколько глотков. Крепкий напиток обжигает горло и желудок, почти сразу попадая в кровь. Из-за скудного питания и постоянного стресса, опьянение происходит почти мгновенно.

— Вот, можешь же, — он расплывается в медленной улыбке, пока его взгляд шарит по всему ее телу. — Хочешь, что бы я тебя трахнул?

В голове шумит, но она правильно понимает вопрос. Взгляд изумленно останавливается на насмехающихся над ней глазах. Он знает, она не может сказать «нет». И наслаждается, наблюдая, как девушка борется со своей гордостью.

— Да, — выдыхает она, стиснув зубы. Руки сжаты в кулаки. И от этого «да» можно замерзнуть.

— Что «да»? — Джейсон Доминник, подносит бутылку к чувственным красивым губам, способным говорить одни только мерзости и унижать…

— Я хочу, что бы ты… меня трахнул. так нормально? — Лекси не выдерживает, выглядывает из своего убежища. Беззащитная. Язвительная ухмылка кривит губы.

Улыбка мгновенно сползает с лица Джейсона, сделав резкий выпад рукой, он хватает девушку за волосы, и прижимает к своему паху таким образом, что она не может дышать.

— Я не трахаю животных, поняла, тварь? ты можешь только сосать и лизать мне ноги. Усекла? — наклонившись, он шипит все это ей прямо в ухо.

Лекси мычит, пытаясь освободиться. Грубо дернув ее голову вверх, Джейсон Доминник смотрит в блестящие от непролитых слез глаза.

— И никогда не думай, что можешь переиграть меня. Не пытайся угадать, что я сделаю завтра, — оставляя бутылку, он хватает девушку за подбородок второй рукой, до синяков сжимая челюсть. В ее глазах бездна отчаянья и с трудом сдерживаемых рыданий. — А знаешь почему, детка? Потому что я сам не знаю, что я сделаю с тобой завтра. А теперь, когда мы все выяснили, дружно поболтали и даже выпили, поработай ртом. Хотя у тебя дерьмово получается…

Отпустив ее волосы, Джейсон приподнимает бедра и стаскивает вниз спортивные брюки.

— Видишь, я даже часть работы за тебя сделал. Приступай.

Когда через полчаса он уходит, Александра обхватывает себя руками и начинает дрожать от охвативших ее рыданий. Она пыталась сдержаться, она кусала свою руку, что бы не завыть в голос, но подступающая истерика оказалась сильнее. Проходят часы, прежде чем сознание возвращается. Девушка сидит на дне душевой кабинки, стеклянные стены запотели, защищая ее от зеркального мрака. Она пытается сохранить разум, укрепляя баррикады, строя стены вокруг своего убежища. И уже нет никакой уверенности, что ее сил хватит не сойти с ума до истечения срока контракта. Лекси никогда не была наивной и смотрела на ситуацию реально. Надежды на побег или вмешательство полиции нет. Никто не найдет и не спасет ее, пока Джейсону Доминнику не надоест издеваться над ней. Остается только одно — выживать, позволить разуму включить режим самосохранения и провалиться в бесчувственность и полную отрешенность.

Когда Александра, наконец, открывает двери душевой кабинки, ее встречает густая непроглядная тьма.

И снова начинаются дни, полные страшных мыслей и воспоминаний… и пугающего ожидания. Он придет. Все равно придет. Чтобы продолжить свои садистские игры.

Все свободное время Александра делает зарядку, до изнеможения тренирует тело, но не для того, что бы бороться с Доминником. Она видела, насколько хороша физическая подготовка Джейсона. Он с легкостью убьет ее одним крепким ударом. Ее мышцы должны быть крепкими, что бы во время ударов, не было так больно. Она быстро выдыхается, потому что почти ничего не ест, а организму необходимо топливо. На одном энтузиазме далеко не уедешь. Ее начинает мотать из стороны в сторону, и уже нет никаких сил двигаться.

И когда Джейсон заявляется через несколько дней, она так слаба, что даже не в силах реагировать на яркий свет и приближающиеся шаги. Лекси лежит на матрасе, с закрытыми глазами. Губы пересушены и потрескались, кожа бледная…

Когда возле ее лица оказывается поднос с горячей едой, Лекси удивленно поднимает голову. Неужели сам Его Величество Маньяк Садист Джейсон принес ей ужин? Или обед? Хотя какая к черту разница.

Его лицо непроницаемое, как и обычно. Хотя маска презрительного раздражения никуда не делась. Волна ярости, невиданной по своей мощи, ослепительной, почти безумной поднимается из глубин души девушки, ее измученное тело неожиданно обретает силу, которой не чувствовала никогда. Ее пальцы, жаждущие содрать кожу и выцарапать эти чудовищные пустые глаза Джейсона, сжимаются от напряжения.

— Ешь. Какой мне прок от полудохлой страшной шлюхи? Посмотри на себя, ты омерзительна, — его снисходительный насмешливый тон снимает последний предохранитель. Лекси почти слышит этот щелчок в своей голове. Она вскакивает на ноги с молниеносной скоростью, и набрасывается на Джейсона с диким криком. Он не ожидает нападения и в этом ее преимущество. Девушка впивается ногтями в его лицо, разрывая кожу, пинает и кусает, точнее, рвет зубами, как безумная, бешеная, дикая. После она даже не сможет вспомнить череду событий, не сможет объяснить, откуда в ней появилась эта адская сила и чудовищная жестокость. Ей даже удалось повалить Джейсона, эту скалу мышц. На губах и во рту его ядовитая кровь, и она сплевывает ее на зеркальный пол, что бы вцепиться снова. Лекси кажется, что это триумфальное нападение длится бесконечно, но на самом деле, не больше минуты. Джейсон не бьет ее в ответ, не сражается. Он быстро скручивает ей руки, вызывая кого-то по внутренней связи. Она все еще кричит и неистово отбивается, когда два огромных амбала хватают ее под руки и утаскивают из зеркальной комнаты.